Айя Субботина - Плохиш

— Привет, Влада. Без косы ты стала похожа на человека.

Влада сделала шаг назад, чувствуя себя так, будто получила плевок в лицо. Нет, конечно, Аня всегда была сама себе на уме и все те странные вещи, которые бывают только между старыми подругами, считала глупостями, но она никогда не вела себя так, словно ей ежа в задницу засунули. Влада как раз чувствовала себя так. Будто именно ее рука и заталкивала бедного зверя в то самое место.

Следом за Аней появился мужчина «немного за тридцать», в дорогом костюме и со взглядом хозяина жизни. Его оценивающий взгляд был точь-в-точь таким же. Он сказал Ане, что у них роно пара минут, и чтобы она пошевеливалась, если не хочет идти в ресторан пешком, и, даже никак не обозначив свое имя, не поздоровавшись, вышел.

— Ты встречаешься со Стасом Онегиным? – вдруг спросила Аня.

Влада надеялась, что смогла хоть немного сдержать эмоции. Откуда она...? Видела их вместе? Но где? Они-то никуда и не успели толком выбраться, разве что разок по пути заехали в продуктовый супермаркет. Но даже если Аня и видела ее (но почему-то не посчитала нужным поздороваться), откуда она знает Стаса?

— Да, встречаюсь, - ответила она. – Ты его знаешь?

— Знаю.

Вопрос «Откуда?» вертелся на языке, но она не рискнула его задать. Зачем? Какой сакральный смысл в том, чтобы узнать что-то из его прошлого.

— Мы встречались, - нарочно растягивая слова, вскрыла подробности Аня. – А потом, я так понимаю, появилась ты и Онегин меня послал.

Встречались. Стас и Аня встречались. Мысль вязкой кляксой растекалась в груди: не ранила, не делала больно, просто немного сжимала сердце и чуть-чуть покалывала ревностью.

«Ты же знала, что у него было много, очень много женщин до тебя, и далеко не все они были просто одноразками из клубов».

Неприятным было лишь то, с каким неприкрытым пафосом Аня выдала это ее «мы встречались». Как будто в их отношениях было что-то настолько выдающее, что оно заслуживало первых полос газет. А между тем, Аня ведь никогда не показывала своих мужчин. Интересно, когда же это было?

Крохотная часть ее хотела знать подробности% когда и почему? Но здравомыслящая и, к счастью, куда более сильная и агрессивная, подавила зарождающуюся глупость. Прошлое – это только прошлое. У них со Стасом оно есть, и вот такие совпадения – всего лишь странная и далеко не самая болезненная его часть.

— Он любит красное, - продолжала жалить Аня. Похоже, у нее до сих пор зудело. Конечно, ведь таких, как она, не бросают ради таких, как девчонка с косой. – И стринги со стразами.

Влада с трудом подавила смех, ограничившись сочувствующей улыбкой. Так и хотелось сказать, что эта колкость была совершенно не ювелирной, но, похоже, Аня была слишком далека от того, чтобы хоть попытаться сохранить лицо.

— Я очень рада, что ты нашла своего мужчину, - ответила почти от всего сердца. – Уверена, он идеально вписывается в твой жизненный план.

Не понятно, какой именно реакции ждала Аня, но точно не той, которую получила. На миг с ее холеного лица сползла маска безучастности, обнажив душу расчетливой стервы, которая не грустит о потере мужчины, но бесится из-за униженного достоинства, из-за того, что и на таких, как она, вешают ярлык «брошенки».

— Вы с ним разного поля ягоды, Егорова, это очевидно. Вот, держи, - она вынула из сумки бумажную салфетку. – Вытрешь сопли, когда этот придурок тобой наиграется.

Влада взяла салфетку, вытерла пару носки сапог и, с обезоруживающей улыбкой, протянула ее обратно. Аня тупо уставилась на грязный клочок бумаги.

— Спасибо, как раз думала, что как-то некрасиво ходить с грязными сапогами.

И, чтобы оставить за собой последнее слово, нырнула в стройные шеренги вешалок.

Прошлое – это просто прошлое. И теперь оно не имеет значения. И потом – ее мужчина сделал свой выбор. Но вот помучить его надо основательно, в качестве маленькой мести.

«Главное себя не замучить, чтобы потом не сдуреть ночью в его футболке».

С китайцами было... туго. От слова совсем. Интересно и очень полезно, перспективно, но до чертиков тухло. Восточный менталитет – это что-то вроде общения с инопланетянами. На языке жестов, который не знаешь. И все же, Стас с удовольствием вникал во все раскрывающиеся возможности, попутно скидывая информацию бесу прямо в режиме онлайн. Тот отвечал скупо и по существу, односложными фразами. Наверняка, будет еще долго дуться, залечивать больное самолюбие. Главное, что они перевернули эту страницу и сохранили бизнес. Остальное исправит время и жизнь. И, наверное, порция отрезвляющего секса с парочкой девчонок. Бес как-то обмолвился, что редко себя этим балует, потому что боится надолго «залипнуть».

Оставалось надеяться, он все-таки сделает исключение. Мысль о том, что Влада до сих пор сидит в башке другого мужика до противного медленно скребла по нервам. И будоражила мысли неприятными образами. Нет, ну в самом деле, Бес не будет дрочить на фотки чужой женщины. Лучше бы, конечно, фотографий Влады у него вообще не было.

В гостиницу Стас вернулся уже затемно. Уставший и голодный, как зверь, поэтому еду заказал в номер. Кто вообще придумал, что китайцы едят одних собак и насекомых? Мясо у них было очень даже в чести, и еще всякие фрукты, о существовании которых простые обыватели даже не догадывались.

Быстро перекусив, Стас отсчитал пять часов назад – у Влады как раз вечер. Воскресил в памяти ее рабочий график. Кажется, должна быть свободна, если только у них снова ничего не переигралось. Судя по прошлой неделе подобное случалось частенько. Не сказать, чтобы ему нравилось, что она крутится, как белка в колесе и из-за ее работы они виделись не так часто, как того хотелось бы, но Неваляшка наслаждалась тем, что делала. Буквально кайфовала от новой для себя потребности стать если не лучшей, то второй после лучшей. И то, с каким упоением она рассказывала о своей работе, было более, чем весомым аргументом, чтобы контролировать свое желание владеть Неваляшкой безраздельно. Раз это так важно для нее, значит, важно и для него тоже.

Стас усмехнулся, растрепал влажные после душа волосы и уже собрался позвонить Владе, когда она его опередила входящим сообщением.

Он шлепнулся животом на кровать, открыл сообщение.

— Блядь!

Что это на ней?!

Черные трусики в странно-милой пене кружев плотно обтягивали ее маленькую попку, а ноги в черных чулках-сеточках просто разрезали его самообладание пополам, словно ножницы.

ПРИНЦЕССА: Как тебе вид сзади?

ПЛОХИШ: У меня сердце остановилось.

Это было самое приличное из всего, что он мог сказать. Самое, блядь, человеческое, что пришло в голову. Просто удивительно, как после такого вида там вообще остались нормальные слова, потому что картинки закружились калейдоскопом, в котором он с удовольствием отодвинул бы этот лоскуток в сторону и попробовал, стала ли она мокрой.