Татьяна Иванова - Бэль, или Сказка в Париже

— Так! Я не хочу больше тебя с кем-то делить!

— Ты и не делишь, Флер, ты…

— Не говори глупостей! Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Конечно, ты не можешь делить меня с ней физически, если она находится в Москве. Одним словом, я все решила, Эгор.

— Что ты решила?

— Нам надо расстаться!

Она говорила спокойно, без слез и истерики, и Егор понял, что для этого просто пришло время. Оно усмирило ее протест, помогло согласиться с неизбежным. Конечно, она будет еще долго страдать и ловить отзвуки своего несбывшегося счастья, счастья с ним! Но самое страшное уже позади. Теперь Егор видел это.

«Как хорошо, что я не ушел от нее три месяца назад, после нашего первого объяснения, — подумал он. — Страшно представить, что бы тогда могло с ней произойти!»

Он чувствовал, что время все изменило, теперь легче и ей, и ему.

— Я поеду домой, Эгор, — сообщила Флер.

— В Чарльстон?

— Да. Вчера я наконец уволилась с работы и теперь могу уехать.

— Как уволилась?

— Я давно собиралась это сделать, просто тебе пока не говорила.

— И когда же ты уезжаешь?

— Послезавтра!

— Флер, прости меня! Хотя это так глупо с моей стороны — просить у тебя прощения.

— Почему же? Можешь считать, что я тебя простила. Какой смысл таить на тебя зло, если в том нет твоей вины?

— Спасибо, Флер! Ты даже не представляешь, как это важно для меня. Во сколько у тебя послезавтра поезд?

— Я не хочу, чтобы ты меня провожал.

— А как же вещи, и вообще…

— Мериэм и Роджер проводят, я с ними уже договорилась. Прощай, Эгор!

Он ничего ей не ответил. Флер тихо вышла.

— Алло! Яна, Яночка, любимая! — воскликнул Егор, услышав ее далекое взволнованное «алло».

— Егор! — с замиранием сердца произнесла она его имя.

— Яна, я тебя люблю! Слышишь?

— Да!

— Я не могу больше тебя не видеть! Слышишь, любимая?

— Да!

— Яночка! Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной в Америку!

— Но… — Она почувствовала, что сейчас лишится чувств от счастья.

— Что ты молчишь, любимая? Ты не согласна?

— Я не знаю! Я просто… Это так неожиданно!

— Так ты хочешь этого или нет?

— Конечно, хочу! Но как же Машка? — вырвалось у нее ненароком.

— Яна, милая, я имею в виду вас обеих! Я хочу, чтобы вы были моей семьей!

— Господи, Егор!

Она ощутила, как по ее щекам катятся счастливые слезы.

— Яна, Яночка, не молчи, слышишь? Соглашайся! Я больше не могу без тебя! А если ты будешь скучать по Москве, то, обещаю, мы будем часто туда наведываться!

— Господи, Егор! Об этом я как раз сейчас совсем не думаю!

— А о чем ты думаешь, почему не говоришь мне, что согласна?

— А как же твои родители?

— Родители?

— Они… Вернее, ты спросил их?

— Яна, они прежде всего хотят видеть меня счастливым, и потом, они уже обо всем знают.

Оказывается, дед рассказал им о нас с тобой уже давно! Так ты согласна?

— Да!

— Спасибо, любимая! Я приеду за тобой через месяц. Надеюсь, за это время удастся решить все вопросы по оформлению выезда, как ты думаешь?

— Надеюсь, удастся!

В Москве с ее привычной уже оттепелью неожиданно ударили морозы, градусов под двадцать, их вполне можно было приравнять к крещенским, ведь до самого Крещения оставалось всего пять дней. Они подъехали к Шереметьево за два часа до отлета. Их привезла на своей машине Елена Васильевна. Она же была и единственной провожающей, потому что муж ее, как всегда, находился на съемках. Они припарковались на стоянке довольно удачно, после чего Яна первой вышла из машины, а появившийся вслед за ней Егор поспешно накинул на плечи любимой длинную, до пят, норковую шубу, свой предсвадебный подарок. Елена Васильевна закрыла машину, и они направились в здание аэровокзала. Яна под руку с Егором Алексеевичем, а Егор с Машенькой на руках рядом с Еленой Васильевной. Яна несла на себе шубу как-то неловко, очень уж осторожно, что ли.

— Вы посмотрите, как она напряжена, — сказал Егор Елене Васильевне.

— Да я уж вижу. Это никуда не годится! — И она приблизилась к дочери. — Януля, расслабься, иди посвободней, повольней!

— Я боюсь за нее, не помять бы!

— И правда, Яночка, расслабься, ничего с ней не случится! — сказал и Егор Алексеевич. — В нашем случае гораздо важней не акцентировать на себе внимание.

— Хорошо! — согласилась Яна, которая накануне вечером старательно вшивала под подкладку своей шикарной шубы «Бэль».

Картина летела в Нью-Йорк вместе с семьей, таково было решение Егора Алексеевича, и это было единственной, как он сказал, причиной его поездки в Америку. Он не мог рисковать внуком и Яной и решил, что, в случае чего, возьмет всю вину на себя.

— Я обязан сопровождать «Бэль» до конца! — сказал он обрадовавшемуся такому решению Егору.

— Не радуйся! — тут попытался охладить восторг внука Егор Алексеевич. — Учти, жить там я все равно не останусь! Погощу немного и назад, в Москву!

— Ладно, дед, посмотрим!

— Улечу, улечу, и не вздумай меня снова уговаривать!

— Дед, давай не будем пока о грустном, а? — улыбнулся Егор.

Контроль они прошли удачно. Никому даже в голову не пришло обыскивать шубу Яны. И, оказавшись по ту сторону металлических пропускников, они, все втроем, кроме Машеньки, с облегчением вздохнули.

Яна в последний раз взглянула на маму, в глазах которой стояли слезы не то разлуки, не то радости за сложившуюся таким неожиданным образом судьбу дочери. В ее же глазах Елена Васильевна ничего, кроме счастья, не увидела, — безмерного, ликующего счастья, которое не оставляло ее дочь с тех самых пор, как Егор сделал ей предложение.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.