Холли Рэйнер - Рождественские радости миллиардера (ЛП)

Джеймс встал с дивана, а затем оглядел её с ног до головы, оценивая и обдумывая что-то.

— Я должен хотя бы уложить тебя спать.

Значит, он хотел уйти.

— Нет, нет, — начала девушка. — Я могу сделать это сама. Поверь мне. Я была одинока гораздо больше, чем ты себе можешь представить. — Внутри она содрогалась от одиночества. Она всё ещё помнила запах коек в детском доме. Это был смрад одиночества и слюней десятилетних детей. Запахло точно также, как только Джеймс согласился оставить её.

Он накинул пиджак на плечи и направился к двери. Мия свернулась в клубочек, плотно закутавшись в одеяло. Она уже представляла, как позвонит мальчикам в доставку пиццы, закажет её и будет наслаждаться. Просто чтобы доказать, что она может себе это позволить.

Но Джеймс собирался уходить слишком долго. Его глаза непрерывно смотрели в её. Она решила спросить его, хотел ли он действительно остаться с ней и разделить другие 14 дюймов дивана. Но страх получить отказ был сильнее.

Наконец, Джеймс хлопнул в ладоши и приблизился к двери.

— Что ж, я позвоню тебе вечером, — сказал он, сбросив боль в её сердце. — Буду держать тебя в курсе о событиях с Джеффом. Уверен, это настоящее наслаждение для остальных.

— Если он не кричит на всех прямо сейчас, — возразила Мия, зарываясь глубже в подушки. Она почувствовала, что веки начинают медленно закрываться. Мир затемнялся, становился всё мягче.

За несколько мгновений перед тем, как уснуть она услышала шаги, направляющиеся к дивану. Открыв глаза, заметила Джеймса, стоящего перед ней, он улыбался. Между большим и указательным пальцами правой руки, он держал омелу. Ту самую омелу, которую она разместила в его кабинете в тот судьбоносный апрельский день. Девушка повесила её рядом с дверью в качестве украшения. Она и забыла, что забрала её потом поутру.

Она с чувством поднесла пальцы ко рту, затем проверила воду. Не могла сказать и слова. Возможно, он подумал, что она сумасшедшая.

— Это то, что я думаю? — последовал, наконец, вопрос от него. Голос был наполнен эмоциями. Он смотрел на неё и омелу отсутствующим взглядом.

— Это с апреля, да, — прошептала Мия. — Я помню, когда я проснулась утром, ты был таким отстранённым, Джеймс. Как будто ничего не произошло накануне ночью, как-будто ты никогда не знал меня. Я ненавижу это чувство. Я ненавижу терять людей. И я забрала омелу из твоего офиса в память о проведённом времени вместе. — Она посмотрела вниз на свой живот, затем, слегка хихикнула. — Я и не знала, что забрала большую память об этом.

Джеймс ничего не ответил, и молчание росло между ними. Омела всё ещё болталась в его руке.

— Я никогда не принимал всерьёз омелу, — сказал он. — Всегда думал, что это такая глупая традиция. И никогда не был романтиком, конечно. Поэтому, наверное, вёл себя так с тобой в то утро. Я не думал о твоих чувствах, и сожалею об этом. Это, конечно, не в духе Рождества.

Будущая мама сидела скромно и ждала. Она не понимала, было ли это вымученным извинением. Она решила не возлагать новые надежды, чтобы потом не страдать.

Мия закрыла глаза. Слёзы вновь потекли, и она смахнула их пальцами, голос срывался.

— Эти проклятые гормоны. Я просто не могу перестать плакать. Мне жаль. На самом деле, ты должен идти. — Её сердце было разбито. Ей очень хотелось последовать за ним. Это было самое болезненное ощущение из всех.

Но вдруг Джеймс сел рядом с ней на диван, скользнул под одеяло и оказался рядом с ней. Он поднял омелу над их головами.

— Мия, — прошептал он. — Смотри.

Глаза Мии наполнились восторженной радостью. Она открыла рот и смогла выговорить только одно слово:

— Правда?

Но Джеймс прервал её слова поцелуем под Рождественской омелой. Прикосновение его губ говорило о том, что он жаждал этого поцелуя очень долго. Она обвила руки вокруг его шеи, вдыхая его запах, отвечая на поцелуи быстро и легко.

После нескольких страстных минут, Джеймс наклонил голову назад, поглаживая её волосы.

— Знаешь, — сказала Мия, затаив дыхание, — несмотря на отсутствие практики все эти годы, я действительно думаю, что ты вливаешься в омельное дело.

— Да? — Он рассмеялся. — Ты действительно думаешь, что у меня есть шанс в этом мире?

— У каждого есть шанс, когда дело доходит до омелы. Она сделана из магии, — прошептала она.

Она страстно его поцеловала, скользя пальцами под рубашкой, чтобы почувствовать кубики на животе. Она целовала его с такой страстью, с таким рвением, что вскоре он откинулся назад и посадил её на себя. Девушка надеялась, он не ощутит, что эта квартира не соответствует его статусу миллиардера. Но она предположила, когда он издал ещё один страстный вздох, что, вероятно, он и не думает об этом в данный момент. Его это, наверное, не волнует вовсе.

Они провели вместе ночь на диване, попеременно целуясь и хихикая. Мия жевала крекер, в то время как Джеймс заказал не одну, а две большие пиццы с пепперони и сырным тестом.

— Я надеюсь, всё это не только для меня одной, — воскликнула Мия, когда он повесил трубку.

— Ты знаешь, что я не ел со вчерашнего дня? Иногда я забываю поесть. Слишком занят, — ответил он, массируя ей плечи.

— Ну, ты один из самых важных людей в Соединенных Штатах, — подразнила она его, укусив за воротник рубашки.

— И та футболка, которую ты сейчас покусываешь, одна из самых дорогих в США, — подмигнул он ей. — Но кого это волнует? Если моему ребёнку так хочется рубашку, то, ради Бога, пусть мать моего ребёнка хоть съест эту рубашку. Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? Посмотреть фильм или…

— Знаешь, я люблю смотреть новости, — прошептала Мия в ответ, всё ещё играя с его рубашкой. — Я просто хочу знать, что происходит в мире и чувствовать себя в безопасности и тепле здесь, на диване. Теперь и с тобой.

— Со мной, — произнёс в ответ Джеймс.

Они ели пиццу, сидя на диване, миллиардер и его беременная сотрудница, и смотрели новости, переключая один за другим каналы, обсуждая занудные достойные новости.

Мия обнаружила, что у них с Джеймсом много общего, о чём она и не подозревала, и, что, в конечном счёте, он не такой и нахал, как она изначально думала. По крайней мере, она не думала, что человек, который съел всю пиццу за один присест, и слизывал с пальцев масло от пепперони, был совсем уж безнадёжен.

Люди совсем не такие, какими порою кажутся, напомнила она себе. У каждого свой путь, своя история. Она не подозревала, что будет девушкой или женой, или мамой ребёнка своего босса, миллиардера, Джеймса Шанса. Но ещё с малых лет, она предоставляла судьбе возможность распоряжаться своей жизнью. Именно судьба передала её из детского дома чумазых детей в любящие руки приёмных родителей. Именно судьба привела её к стипендии в колледже, к стажировке, а затем к её первому репортажу (о Барби, не более) на Новости СНО.