Диего Дон Валенсия - Солнечная пыль

Я дошел до отеля пешком, во время быстрой ходьбы пытался привести мысли в порядок, но они метались, волнение все нарастало. Я вдруг испугался того, что сделал. Все произошло мгновенно и как бы помимо моей воли. Вчера приехал в этот город, а сегодня уже обручен. И с кем? С девушкой, которую я совершенно не знал. Мало того, она всегда была чем-то нереальным для меня, этакой воплощенной мечтой, грезой, моей личной фантазией. Но разве женятся на фантазиях?

Когда я приблизился к отелю, то увидел, как из остановившегося у входа такси выбирается мама. Я быстро подошел, мы расцеловались. Она раскраснелась, возбуждение ее буквально захлестывало, видимо, поэтому мама сразу начала тараторить:

– Это ни в какие рамки! Несчастный парень не в себе… Ну я о несостоявшемся женихе… Я тут тебе пирог с капустой привезла, ты же любишь. С утра приготовила, думала, приедешь… Но тут такое!

– И как Армен? – спросил я, когда мы поднялись в номер.

– В смысле? – удивилась мама и остро на меня глянула.

– Так жениха зовут, – дрогнувшим голосом ответил я.

Мама прошла в гостиную, выложила пирог на тарелку, нашла чайник. Я сидел в кресле и собирался с духом, чтобы сообщить ей последние новости. Она заварила чай, деловито накрыла на стол, положила кусок пирога на блюдечко и пододвинула ко мне. Сев напротив на диванчик, начала смотреть на меня «взглядом прокурора». Я с детства не выношу этот неподвижный пристальный взгляд, мне кажется, что он просвечивает мой мозг не хуже рентгеновских лучей.

– Что-то тут не так, – наконец сказала мама. – Откуда тебе известно имя жениха? Ты же не экстрасенс! Твое дело сторона. И в загсе тебя не было…

Я набрал в легкие воздуха, выдохнул и все ей рассказал. С тревогой наблюдал, как бледнеет ее лицо. Но слушала она молча, ни разу не перебила. Когда я замолчал, мама сделала большой глоток остывшего чая и в изнеможении откинулась на спинку дивана.

– Тебе плохо? – с испугом спросил я.

– А ты как думаешь?! – взвилась она.

Румянец вернулся, глаза заблестели. Мама вскочила и начала ходить по гостиной. Я вжался в кресло, ожидая настоящей бури. Но она быстро успокоилась, остановилась возле окна, спиной ко мне и начала смотреть на улицу. Я ждал. Минут через пятнадцать мама была готова к конструктивному разговору.

– Ты ее любишь? – напрямую спросила она, снова усаживаясь на диван.

– Да! – твердо ответил я, отбросив все сомнения. – Полюбил с первой нашей встречи.

– То-то мне тогда показалось, что между вами что-то происходит, – задумчиво ответила мама. – Я же не слепая, вижу все! Вы так друг на друга смотрели… Мне бы еще два года назад обеспокоиться.

– Но ведь я ни разу за это время не общался с Ларой, – сообщил я. – И даже честно пытался забыть ее. Были другие девушки. С Марией ты даже знакома.

– Да-да, – сказала мама, – помню ее. Симпатичная испанка из Мадрида…

– Но ни с кем у меня не складывалось, – продолжил я, – и уже тем более не доходило до помолвки. И вообще, мама, чего мы тут сидим? Надо бы отправиться к невесте… Вдруг этот самый Армен уже там?

– Все может быть, – ответила она и встала. – Горячая кавказская кровь… Да и родни пол-Ростова!

Мама глянула на меня и вдруг начала смеяться. Я не смог удержаться и прыснул.

– Знаешь, мой дорогой Диего, я от тебя всегда ждала нечто подобное, – сказала она, когда успокоилась. – «Яблоко от яблони…», как говорится. Теодор также скоропалительно женился на мне… быстрые вы на решения! Кровь испанская кипит.

Мы отправились к Ларе без звонка. Я был уверен, что она дома и ждет меня. И не ошибся. Но когда мы подошли к подъезду, оттуда выбежал парень, чуть не налетев на нас. Мама попятилась и строго попеняла ему, что нужно быть осторожнее и не сбивать людей с ног. Но он не обратил на ее слова никакого внимания. Отскочив от подъезда, парень остановился и поднял голову. Мы машинально проследили за его взглядом. На третьем этаже на балконе появилась Лара, она нагнулась и грозила ему кулаком.

– Мы еще встретимся! – заорал парень.

В ответ с балкона полетел букет роз.

– Убирайся! – закричала она. – Я люблю другого! И зря ты меня оскорблял! Возьму и наведу порчу, – весело добавила она.

И тут увидела нас. И сразу замолчала и скрылась из виду. Я ощутил, как вся кровь бросилась в голову, понял, что это и есть тот самый Армен. И рванулся к нему. Но мама цепко ухватила меня за локоть и с силой притянула к себе.

– Не смей! – прошипела она мне на ухо. – Не усугубляй ситуацию.

Я глянул на парня, он все еще стоял под балконом и смотрел вверх. Его лицо побагровело, желваки ходили ходуном, кулаки были сжаты.

– А он чем-то похож на тебя, – сделала неожиданный вывод мама и улыбнулась. – Такие же черные волосы, светлые глаза… и загорелый! Твой типаж. Возможно, поэтому Ларочка увлеклась.

– Скорее обманулась и приняла одно за другое, – раздраженно ответил я и открыл дверь подъезда.

– Ревнив, как и папа, – констатировала мама и вошла в дом.

«…Черная с серебристыми проблесками вода манила Кристиана, и он с трудом сопротивлялся тяге нырнуть с обрыва в бездну. Отчаяние от невыносимо сильного желания получить невозможное дурманило, темнило разум, вызывало слезы, сердце колотилось, но он понимал, что обязан взять себя в руки. Однако это не удавалось.

– Люблю, люблю! – повторял он, стоя на обрыве и глядя в темную воду. – Вернись, Мариса!

И вдруг гладь воды зашевелилась, он отшатнулся в инстинктивном страхе. Но тут в душе вспыхнула радость, и молодой человек склонился к реке, вглядываясь. Пробежала рябь, откуда-то снизу вынырнули голубые лепесточки и заколыхались на воде светящимися точками. Это было завораживающе красиво, словно лунная дорожка побежала к нему и указала путь. И Кристиан, не в силах больше сопротивляться, шагнул вниз.

Он погрузился во мрак, но не ощущал ни влажности, ни холода. Казалось, что бесплотный сухой туман окутал его и начал убаюкивать. Но он не закрывал глаза, хотя веки отяжелели. Кристиан медленно двигался в этом странном пространстве в сторону все усиливающегося серебристого сияния. В световом тоннеле возникли какие-то тени, но он не обращал внимания и не пугался неведомого, сердцем ощущая, что идет правильно. Свет манил, но тени сгущались, появился силуэт.

– Мариса! – крикнул он и протянул руки.

Но сухой туман забил ему рот, молодой человек начал задыхаться. Сознание поплыло, но силуэт приблизился, проявилось бледное лицо с распахнутыми сияющими глазами. Существо с невероятной для такого эфемерного создания силой вытолкнуло Кристиана в свет. Он вынырнул на поверхность и зажмурился от золотых солнечных лучей…

– Любимая, – прошептали его губы, сон отлетел, явь проникла в мозг.