Бриджит Кеммерер - Тебе, с любовью…

Нахмурившись, я подкатываюсь в кресле к изножью кровати и подпираю подбородок руками.

– Что с тобой, Рэв?

– Не могу перестать думать о нем.

Об отце.

– Что-то случилось?

– Нет.

– Хочешь поговорить об этом?

Рэв отрывает взгляд от одеяла:

– Ты считаешь, я корчу из себя мученика?

– Нет. Ты считаешь, я корчу из себя мученика?

– Иногда.

Обидно.

– Никогда не слышал, чтобы ты ругался.

– Я не должен был терять над собой контроль, – морщится Рэв.

– Иногда можно и выйти из себя.

– Мне нельзя. Ты установишь свое дурацкое приложение, чтобы мы могли поговорить о том, зачем ты сюда пришел?

– Почему тебе нельзя выходить из себя?

– Дек, – болезненно кривится он.

– Слушай, Рэв, ты самый невозмутимый чувак из всех, кого я знаю. Если не будешь время от времени срываться на ком-нибудь в столовке, то люди решат, что ты не человек. На самом деле даже я уже начал подозревать тебя в этом.

Рэв не улыбается. Он притих, замкнувшись в себе.

Е-мое, да мне пора вручать награду «Самый эгоистичный друг»! Я практически силой ворвался к нему в комнату, и из-за чего? Из-за того, что у меня кишка тонка признаться девушке в том, кто я есть? Хнык-хнык, Деклан. Может, расплачешься?

Я еще чуток придвигаюсь к Рэву на стуле.

– Мне уйти?

Он бросает на меня взгляд.

– Нет.

– Хорошо.

– Установи приложение заново.

– Рэв…

– Прошу тебя. Мне нужно… нужно… – Его голос натянут. Рэв взмахивает рукой. – Переключиться.

Я весь в сомнениях, но друг выжидающе смотрит.

– Ну ладно.

Переустанавливаю приложение.

В папке лежит письмо.

Не могу заставить себя кликнуть по нему. Представляю, что в нем написано. Зеленого кружка рядом с ником Джульетты нет. Я бросаю Рэву мобильный.

– Смотри в конце переписки.

Он изводит меня, читая со скоростью человека, которому нужно сверять со словарем каждое слово. Несколько минут спустя мне хочется вырвать у него из рук телефон.

– Ты издеваешься надо мной, Рэв?

– Мне нужно было прочитать и более ранние сообщения. Для полноты картины. – Вздохнув, друг кидает мне мобильный. – Я согласен с ней. Ты действительно все сам усложняешь.

– Думаешь, она ненавидит меня?

– Которого?

– Обоих, – морщусь я.

– Нет. – Рэв ненадолго задумывается. – Мне кажется, ты должен все ей рассказать.

– Ты же прочитал ее письмо. Она не хочет общаться со мной.

Рэв качает головой.

– Она рада, что может продолжать общаться с тобой.

– Нет, она написала…

– Я тебе процитировал ее слова, Дек, – злится Рэв. – Почти дословно.

– Она написала, что рада, что я не Деклан Мерфи.

– Но ты – Деклан Мерфи! Ты не два разных человека. – Рэв учащенно дышит, сжав кулаки.

Сунув мобильный в задний карман, я внимательно гляжу на него.

– Что с тобой творится, Рэв?

Он трет глаза.

– Не знаю. Просто устал.

Мне вспоминается, как он сидел со мной в больнице. Молча. Его молчание поддерживало меня больше любых слов.

Я не могу молчать так, как он. Но, может, я могу ему дать кое-что другое? Снова вынимаю мобильный, набиваю в поиске нужное, разворачиваю телефон и пускаю по одеялу к нему.

Рэв не тянется за ним.

– Она снова написала?

– Нет. Это стихотворение, заданное мне по литературе. Прочти.

Он смотрит на меня с таким выражением, какое, наверное, было бы у меня, выдай он вдруг: «Хей, бро, прочитай-ка вот этот стих».

– Не понял.

– Прочитай его. Мне кажется, тебе он понравится.

Это же Рэв – он не отнекивается. Берет мой мобильный и читает стихотворение. Мышцы его лица расслабляются.

– Ты прав. Оно мне понравилось.

Рэв отправляет мне телефон обратно по одеялу. На мгновение его лицо кривится, словно он готов заплакать, а голос подрагивает:

– Однако я не чувствую себя так, будто «в кровь избит, но не сломлен». Не сейчас.

В воздухе повисает недосказанность. Я жду, когда Рэв продолжит.

– В последнее время, – более ровным голосом говорит он, – я чувствую себя так, словно все вокруг – сплошной тест. – Рэв сглатывает. – И я все ближе и ближе к тому, чтобы его провалить.

– Например?

– Я чуть не ударил тебя в коридоре.

– Я это заслужил.

В его глазах вспыхивает злость.

– Нет, ты этого не заслуживал!

– Тсс, – бросаю я взгляд на дверь. – Хорошо, не заслуживал. К чему ты ведешь?

– Я чуть не ударил тебя, – с нажимом повторяет Рэв.

– И?

– А если бы ударил?

– В школе тебе бы пожали за это руку.

– Не шути, – обжигает он меня взглядом.

– Ты разволновался, что чуть не ударил меня? Уверен, я бы это пережил.

– Вдруг я не смог бы остановиться?

Я таращусь на него. Мне и в голову бы не пришло, что он может так поступить. Это даже смешно. Однако он серьезен.

Я придвигаюсь на кресле вплотную к постели. Рэв говорил совсем тихо, поэтому я тоже понижаю голос:

– Ты разнервничался из-за того, что если бы ударил меня, то не смог бы остановиться и бил меня дальше?

– Тебя или кого угодно другого. – Он глубоко вздыхает. – Все вокруг чувствуют и ведут себя нормально. Радуются жизни. Я же боюсь вот-вот слететь с катушек. Я не… Не знаю, как это может начаться. И если начнется, я сомневаюсь, смогу ли это остановить.

Рэв раньше ничего подобного не говорил. Рассказывая о пережитых днях с отцом, он всегда заканчивал тем, что больше никому не позволит так с собой поступать. Но его никогда не беспокоили вопросы, может ли он сам причинить боль другому человеку.

Он милый. Добрый. Джефф с Кристин открывают двери своего дома и свои сердца для детей с разными судьбами… Рэв такой же, как они. Он всегда протянет руку помощи нуждающимся. Я вижу это каждый день. Я завидую этому.

– Ты не твой отец, – уверяю его я.

– Ты тоже не твой отец.

Вот так, посреди собственного морального кризиса, Рэв находит именно те слова, которые я всей душой жаждал услышать. Поэтому он самый замечательный друг на свете. Как ему могло прийти в голову, что он способен кому-то причинить боль?

– Ты говорил об этом с Джеффом и Кристин?

– Нет. – Рэв снова трет лоб, его глаза влажно блестят. – Боюсь, они не оставят меня у себя, если что-то случится. Я не хочу навредить кому-нибудь из детей…

– Рэв, ты никому не навредишь. И Джефф с Кристин – твои родители. Они любят тебя. Ничего плохого не случится. Точно тебе говорю. Ничего.

Он некоторое время молчит. Я прямо вижу, как он прокручивает мои слова в голове.

– А если случится?

Ничто сейчас не избавит его от пагубных мыслей. Они ужом проскользнули в его мозг и угнездились там. Я хлопаю его по руке.

– Тогда я не дам тебе влипнуть в неприятности. Так же как ты не даешь влипнуть в неприятности мне.

Это, кажется, успокаивает Рэва. Подняв на меня взгляд, он крепко пожимает мне руку.