Алана Инош - Певчее сердце

Мама тем временем вернулась, торжественно неся перед собой большой поднос с нарезанными вдоль на четвертинки огурцами и солонкой. В обычай встречать дорогих гостей хлебом-солью она внесла новшество, заменив хлеб огурцами.

— Вот, погрызите, девочки! В жару — самое то! — радушно сказала она, ставя поднос на стол. — Столько их уродилось, что девать некуда, лезут и лезут, есть не успеваем. Это дед у нас чего-то в теплице начудил: колдовал там чего-то с ними, удобрял, чуть ли не с бубном танцевал! Сначала не ладилось там: то ли цвести они отказывались, то ли ещё какая беда, а потом — как попёрли, как попёрли!.. Как будто... как... как станок их там какой-то печатает! Срываешь один — на его месте два вырастают!

— Деда Лёва случайно открыл проход, через который они телепортируются с планеты огурцов, — вставила шутку Ксюша. Бабушка так потешно рассказывала об огуречных чудесах, так широко и удивлённо раскрывала глаза, что она поневоле заулыбалась.

Мария тоже улыбнулась, чувствуя, как уходит комок тревоги, недоумения и напряжения. Ксюшка сидела на коленях у Влады, понемногу осваиваясь. Обаянию морских чёртиков было очень трудно противостоять, но иногда его становилось слишком много, застенчивых людей оно пугало. А Ксюша была девочка застенчивая. Владу она знала совсем мало, только по рассказам, вживую видела всего один раз — в больничной палате у Марии, перед тем как Владу увезли на чёрной машине (юмор у «них», что ли, такой? НКВД уже нет, а «воронки» остались). Ксюше просто нужно было немного времени, чтобы привыкнуть.

— Фантастику смотрим? — улыбнулась Влада слову «телепортация» из уст дочки. — Может, уже и Стругацких почитываем, м-м? — И нежно прильнула губами к её щёчке: — Зайчонок мой, ягодка-малинка...

Ксюша немного поёжилась — совсем чуть-чуть, едва приметно, но Влада почувствовала. В её глазах промелькнула тень, но она тут же сморгнула её, заменив сдержанно-мягким теплом.

— Малыш, не бойся... Я по тебе просто очень соскучилась. Очень-очень, — шепнула она, стараясь не слишком сильно тискать дочку, хотя — Мария чувствовала — ей безумно хотелось. Она любила Ксюшку, хоть несколько лет ей это и приходилось делать на расстоянии.

Немножко несуразное угощение Любови Григорьевны Влада оценила, между тем, высоко. Посолив четвертинку огурца, она с удовольствием захрустела ею.

— М-м... Какая прелесть! Целую вечность не ела таких... Те, что продаются — водянистые какие-то, на вкус — как пластмасса, а свои, домашние — просто чудо! Прямо сладкие даже. Спасибо, Любовь Григорьевна, огурцы у вас замечательные, Лев Егорович постарался на славу.

— Ну вот и кушайте на здоровье, мои хорошие! — сказала мама, польщённая. — Господи, чего это я огурцами вас кормлю?! — осенило её вдруг. — А вишня, вишня-то! Её тоже нынче просто прорва!

— Она телепортируется с вишнёвой планеты, — добавила Ксюша.

Влада блеснула светлой улыбкой, мягко засмеявшись. Ксюша, довольная тем, что её шутки имеют успех, снова застенчиво заулыбалась. А мама бросилась забирать у Льва Егоровича ведёрко, которое начала наполнять вишней Мария, а он продолжал.

— Егорыч, дай сюда.

— Дык ещё ж не полное!

— Ну и ладно. Мне отсыпать только. Щас отдам.

— Ыть какая, а! — Лев Егорович хмыкнул, цокнул, покачав головой супруге вслед. Суеты он не одобрял.

Мама отсыпала вишни в дуршлаг, ополоснула, выложила горкой в большую тарелку и поставила на стол — крупную, тёмно-бордовую, влажную, блестящую от капелек воды на солнце. Красота да и только.

— Угощайтесь, пожалуйста! Только что с веточек, свеженькая!

— Спасибо, Любовь Григорьевна, — улыбнулась Влада.

Ксюша хоть и объедалась вишней каждый день, но тарелка великолепных отборных ягод манила, соблазняла... Впрочем, угощали вроде бы только Владу, поэтому она сомневалась, можно ли ей присоединиться. Заметив взгляд дочки, Влада улыбнулась лучиками в уголках глаз, придвинула тарелку ближе, бросила вишенку себе в рот.

— Спорим, я попаду косточкой вон в ту красную лейку? — сказала она.

Прищурив один глаз, она прицелилась. Пиу! — косточка пролетела по дуге и угодила точно в лейку, с тихим стуком упав внутрь. Ксюша робко попробовала попасть туда же, но это оказалось не так-то просто: её косточка улетела в сторону, прокатилась по дорожке и исчезла в траве.

— Не беда, — утешила Влада. — Немножко тренировки — и ты будешь чемпион по стрельбе косточками. А тренироваться есть на чём! — скосила она взгляд на полную тарелку сочных вишен. — Любовь Григорьевна, ничего, если мы тут чуть-чуть намусорим?

— Ой, да ради бога, — махнула рукой мама.

Мария с улыбкой наблюдала за процессом «тренировки». Вишня в тарелке убывала, косточек на земле валялась уже тьма.

— Извините, — со смехом сказала Влада Любови Григорьевне. — Просто кое у кого детство в одном месте играет. И это не Ксюша.

Ксюша тем временем перестаралась — косточка улетела так далеко, что угодила в ведёрко Льва Егоровича, занятого сбором урожая.

— А ну-ка, не балуйся! — погрозил он девочке пальцем и выкинул из ведёрка косточку.

— Упс, перелёт, — отметила Влада. И подмигнула Марии: — Мама Маша, присоединишься?

— Ой, тогда мы бедного Льва Егоровича совсем обстреляем, — засмеялась та. — Из меня тот ещё «чемпион».

Чёртики взыграли бирюзовым шаловливым огнём, Влада зажала губами вишенку и протянула Марии — за спиной у Ксюши, которая была занята прицеливанием в севшую на забор птичку. Невозможно было противостоять, и Мария приняла ягодку, смущённая невольным поцелуем на глазах у мамы. Влада слегка троллила Любовь Григорьевну, поддразнивала, шутливо мстя за «пропаганду». Та возвела глаза к небу, изобразив лицом что-то вроде скептического смайлика «:-/» Ксюша этой сценки не увидела: была слишком увлечена. Косточкой в птичку она не попала, угодила в забор, и та упорхнула.

— Ты там что, по птицам уже стреляешь? — заметила её занятие Влада. — Не, зайчонок, в птах мы целиться не будем, ладно? Пташки — они же певчие, как мама Маша. Не надо их обижать. И деду Лёве в глаз тоже постарайся не попасть.

Ксюша сконфузилась, и Влада подбодрила её, нежно ткнувшись носом в её щёчку.

— Ксюнь, ну ты чего? Чего скуксилась? Всё хорошо, солнышко. А у кого рот весь в вишнёвом соке, м-м? (Чмок в губы). И пальцы тоже! (Влада поцеловала и Ксюшины пальчики). Беги, малыш, руки помой, а то всё заляпаешь. И возвращайся поскорее, а то я без тебя умру, как чудовище без своей красавицы.

Ксюша, озадаченная этим затейливым сравнением, скосила на Владу взгляд, уходя в дом. Влада очистила свои пальцы влажной салфеткой, достав упаковку из кармана. Вишня в тарелке кончилась, на дне осталась только окрашенная соком вода.

— А у нас ещё малина есть! — объявила вернувшаяся Ксюша.