Джорджия Карр - Наследник

Я прочищаю горло и поднимаю стакан с водой.

— Здесь на самом деле жарко, да?

Он улыбается.

— Сейчас, это ничто. Подожди до августа. Вот тогда становится чертовски жарко, даже мои яйца прилипают к моим ногам.

Я чуть не разбрызгиваю воду изо рта по всему столу. Я быстро глотаю и конечно вода попадает не в то горло, и я захожусь кашлем. Данте подходит ко мне, чтобы потереть мне спину. Его рука теплая и твердая и, откровенно говоря, она меня притягивает. Кашель останавливается и странные вещи начинают происходить у меня в животе. Я беру салфетку, чтобы промокнуть уголки глаз.

— Спасибо. Теперь я в порядке, — говорю я ему, пытаясь сохранить все же свое достоинство, насколько могу, поскольку чувствую на себе глаза всех посетителей. И пока он возвращается на свое место, я делаю еще глоток воды.

— По-видимому, части моего тела тоже вне списка, — замечает он.

Я говорю первое, что приходит мне в голову:

— Если рестораны не твое, тогда чем ты зарабатываешь на жизнь?

Он беззаботно пожимает плечами.

— Я не зарабатываю на жизнь.

— Наверное, это классно, — саркастически говорю я.

— Ах, ты одна из тех, кому успели промыть мозги, что тяжелая работа равна респектабельности. Что жизнь без работы напрасна и бесполезна.

— Мне было бы очень скучно, если бы я не работала.

— Насколько скучной должна быть твоя жизнь, если только в работе ты получаешь максимальное удовольствие.

Прежде чем я собираюсь ответить, официант приносит большое блюдо сырой говядины, нарезанной тонкими, почти прозрачными ломтиками, украшенной листьями рукколы и пармезаном. Листья блестят от оливкового масла, капающего с них. Официант ставит блюдо посередине стола и перемалывает в мельнице перец над ними. Данте выжимает лимон.

— Buon appetito, — говорит он с улыбкой.

— И тебе, — отвечаю я и засовываю шелковистый ломтик мяса и листья в рот.

— Ну как?

— Очень вкусно, — честно произношу я. Мы прикончили блюдо за рекордно короткие сроки, и я расслабляюсь на стуле, пока убирают наши тарелки.

Официант тут же возвращается с маленькими мисками, там что-то похожее на томатный суп.

— Это томатный суп?

— Это томатный суп, помидоры обжариваются медленно. Здесь делают его исключительно хорошо, я хотел, чтобы ты попробовала, — объясняет Данте.

Я беру ложку тягучей жидкости. Вкусно.

— Ммм… очень вкусно.

Данте усмехается.

— Знаешь, этот суп называют pomme D’amour афродизиаком?

— Как будто тебе нужно что-то подобное, чтобы зажечь твое сексуальное влечение, — смеюсь я.

— Я пытался зажечь твое, — отвечает Данте.

Я делаю вид, что меня это не интересует.

— Тогда лучше попроси их принести огромное ведро.

— Ты смертельно ранила меня своими словами.

— О, явно это не так. У тебя кожа толще носорога.

Он откидывает голову назад и смеется.

— Ты мне нравишься.

— Ну, тебе то же самое я сказать не могу.

Он наклоняется вперед и у меня дыхание замирает.

— Мне не нужно, чтобы я тебе нравился, bella. Мне нужно, чтобы ты хотела меня.

Я кладу ложку на стол.

— Я не буду с тобой спать, Данте, больше никогда. Мне казалось, что я ясно выразилась.

Он протягивает руку, дотрагиваясь пальцами до моей щеки. Мне хочется прижаться к его ладони, но я не должна, хотя и таю от его прикосновения.

— У тебя истинный английский розовый цвет лица. Мне кажется я никогда не видел настолько тонкую кожу.

— Я не буду с тобой спать, Данте. Я говорю вполне серьезно.

— Я знаю, — мягко отвечает он, глядя мне в глаза. Я чувствую себя загипнотизированным кроликом, не в состоянии отвести взгляд. Он убирает руку, и уголки его губ приподнимаются вверх. — Ешь суп.

Я отрываю от него взгляд и перевожу на густую красную жидкость в своей миске. В следующий раз, когда я поднимаю голову, мой пульс возвращается в норму. Я прислоняюсь к спинке стула, чтобы официант смог убрать посуду.

Другой официант приносит основные блюда. Передо мной ставит тарелку с рисом с шафраном и узким ломтиком лосося, но самый восхитительный запах исходит от блюда Данте.

— Наслаждайся, bella , — говорит Данте.

Он отрезает кусок мяса, нашпиливает его на вилку и подносит к моему рту. Я замираю на секунду, потом все же открываю рот.

— Тебе стоит попробовать, — нежно говорит он. Он кладет кусочек мяса мне на язык. Боже, он оказался прав. Ради такого блюда можно и умереть. Он, не отводя взгляда, наблюдает за мной, пока я жую сочный кусок мяса.

— Хорошо?

— Восхитительно. Мне очень нравится, — признаюсь я, впечатленная вкусом. Я ожидала попробовать обычную итальянскую телятину с пармезаном и спагетти болоньезе, которую подают в ресторанах. Но это для меня полная неожиданность, восхитительно. Я подумываю привести сюда маму, когда она приедет.

— Ты можешь изменить свой заказ. Мой подогреют, если что.

— Нет, все в порядке.

Он улыбается.

— Хочешь мой?

Я с удивлением смотрю на него.

— Нет, не отдавай мне свое блюдо. Я сама виновата за свое упрямство.

— Может нам стоит разделить наши блюда?

Я улыбаюсь ему. Впервые я чувствую себя причастной к нему. Может он не такой уж плохой парень.

Вот так и проходит наш вечер. Мы делимся, не только блюдами, но Данте легко и непринужденно поддерживает разговор, и я действительно начинаю наслаждаться его обществом и интеллектом, который он в основном скрывает за своей внешностью Казановы.

Через час я бросаю салфетку на стол.

— Я не могу больше съесть ни кусочка этого десерта! — Говорю я, с трудом отодвигая блюдце с широким бокалом на треть не съеденного забаглионе . — Но все было очень и очень вкусно, Данте. Спасибо.

— Я рад, что тебе понравилось. Это твоя первая ночь в Италии. Подумай обо всех новых впечатлениях, которые тебе предстоят.

Я наклоняю голову в сторону.

— Да?

— И, вероятно, некоторых старых тоже, — бормочет он, пока его глаза опускаются к моей груди.

Мне становится жарко, щеки горят.

— На этой ноте, думаю, мне стоит отвезти тебя домой. Для тебя был долгий день, ты должно быть устала.

— Да, очень устала.

Данте достает мобильный телефон и нажимает какую-то кнопку.

— Сальваторе, забери нас, — говорит он, убирая телефон обратно в карман.

Затем машет официанту и передает ему кредитную карту.

Когда мы выходим из ресторана в прохладный ночной воздух, такси уже ждет.

— Так быстро, — произношу я. — Он ждал нас за углом, да?

— Возможно, — небрежно отвечает Данте, придерживая для меня дверцу.

— Bona sera , — приветствует Сальваторе.

— В апартаменты Signorina , — инструктирует Данте.

— Он помнит, где я живу?

— Конечно.

Поездка назад кажется короче, чем в ресторан. Но возвращение домой всегда кажется занимает меньше времени, чем в пункт назначения. Мы едем с открытыми окнами, и Данте показывает мне различные достопримечательности. Ночной Рим опьяняет своей красотой.