Дарья Сойфер - Коллекция неловкостей

Она была сбита с толку. Рыцарские игры? Джентльменский поступок? Или свидание? Все же надо было сбежать еще тогда, на аллее. А теперь все усложнилось: то куртка, то кафе… Нет, нет и нет! Он — преподаватель.

— Рада? — окликнул ее Романов. — О чем задумались?

— Да так, о своем, о девичьем.

Он улыбнулся. Как же он улыбался! Неужели он не понимает, что стоит ему вот так улыбнуться — и все, она пропала?

— Кстати, а почему у Вас на телефоне стоит цирковой марш? — спросил он.

— А, это только на моего старшего брата.

— Он такой веселый?

— Почти. Он артист. Точнее, актер.

— Интересно. А почему Вы не пошли в театр?

— Не люблю быть на публике. Такая работа требует постоянного пребывания в шуме, гаме, постоянного общения, улыбок, а я люблю тишину. Знаете, иногда надо иметь возможность подумать.

Он кивнул.

— Ну, а кроме того, — продолжила она. — У меня не те внешние данные.

— Я бы так не сказал, — протянул Романов, оценивающе оглядывая Раду. — Вы слишком самокритичны. У Вас правильные классические черты лица, Вы вполне могли бы играть каких-нибудь аристократок.

— Спасибо, — она отвела глаза.

— Да не за что, я сказал, что думаю. А Ваш брат, он учится или уже работает?

— Он недавно закончил Щукинское училище, сейчас готовится премьера «Идиота» по Достоевскому. В роли Мышкина Евгений Веронов, слышали?

— Да, конечно. А Ваш брат?

— Он играет Ардалионова. Очень гордится, что у него такая роль в крупной постановке.

— А Вы?

— Что я?

— Вы гордитесь им?

— Как-то не думала. Знаете, он молодец. Умеет работать по-настоящему. Как старший брат он не подарок, но актер из него хороший. Думаю, у него большое будущее. Тем более, он красавчик, девушки по нему с ума сходят. Он отбиваться от них устает.

— И такое бывает?

— Не поверите. У меня даже своя роль в этом есть. Как только очередная прелестница брату надоест, сразу на сцену выхожу я и устраняю ее.

— Это как?

— Подхожу к телефону и говорю, что он уехал знакомить невесту с мамой. Или что-то в этом духе.

Романов расхохотался.

— О, вот и наши пончики!

Официантка поставила на стол две чашки чая и блюдо с пончиками в сахарной пудре.

— Как пахнет! — Рада зажмурилась. — Помните, раньше в зоопарке были ларьки?

— Я тоже сразу про них подумал. Попробуем?

Она взяла двумя пальцам один пончик и откусила. Вкус был и правда тот самый. Нежное горячее тесто и тающая на языке сахарная пыльца. Рада облизала верхнюю губу, на которую прилипло немного пудры, и запила чаем.

— Вот это я понимаю! — удовлетворенно сказала она и посмотрела на Романова. — А почему Вы не едите?

Романов смотрел на ее губы, чуть приоткрыв рот. Вопрос вывел его из задумчивости, и он откашлялся.

— Да, конечно, — он попробовал. — Действительно вкусно. Лучше расскажите мне еще про ту постановку с Вашим братом. Я давно не был в театре, мне интересно, что там происходит.

Рада в подробностях выложила все, что знала со слов брата. Александр Николаевич веселился и слушал с большим любопытством. Потом она вспомнила, что скоро подъедет Тоха. Романов расплатился, они вышли из кафе, но машины Антона не было видно. Они подошли к краю смотровой площадки.

— Спасибо за прогулку, — он облокотился на массивные гранитные перила. — Было весело.

— Мне тоже, — она уставилась на Лужники, не решаясь встретиться с ним взглядом.

— Знаете, я хотел Вас кое о чем попросить.

— Да? — спросила Рада, не оборачиваясь.

— То, что сегодня мы с Вами гуляли… Это немного неправильно.

— Я понимаю.

— Да нет, я… Я просто хотел, чтобы Вы не говорили об этом Вашим однокурсницам. Понимаете, первый год моего преподавания, мне не хочется слухов и косых взглядов.

— Разумеется, — она, не мигая, глядела прямо перед собой.

— Послушайте, Рада, все сложно, и я сам не знаю, что делать в такой ситуации, но Вы… — он положил ладонь на ее руку, и она вздрогнула. — Вы удивительная девушка.

Рада повернулась к нему. Он снял очки, и теперь, когда блики не играли на стеклах, она разглядела его серые глаза. С большими темными зрачками. Немного глубоко посаженные, но пронзительные. На переносице остался след от дужки. Она впервые видела его так близко. Видела его поры, маленькие отросшие щетинки на щеке, царапину на подбородке. Наверное, неудачно побрился. Нос был немного длинноват. Губы тонкие, но видно, что мягкие. От него пахло только что выпитым чаем. И Раде безумно захотелось поцеловать его. Его рот приоткрылся, она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и судорожно вцепилась пальцами в холодный камень перил. Она ничего не понимала вокруг себя, только знала, что есть он, и ощущала, как он дышит. Я сойду с ума…

— Рада, я… — хрипло сказал Романов

— Вот ты где! — Раздался рядом с ними громкий насмешливый голос Антона. — А я ищу тебя, все гадаю, почему же ты не торопишься встречать своего английского родственника?

Антон в черной футболке стоял очень близко, засунув руки в карманы выцветших джинсов, и раскачивался на пятках. Чтобы посмотреть ему в лицо, Раде и Романову пришлось поднять голову.

Александр Николаевич отпрянул и надел очки.

— Вы торопитесь, я, пожалуй, пойду…

— Почему, мы ведь даже не познакомились, — ехидно сказал Тоха. — И раз Рада с чего-то молчит, я представлюсь сам. Антон.

— Это Александр Николаевич, наш преподаватель, — опомнилась Рада. И тут же осеклась, видя, каким злорадным взглядом смерил Романова Антон.

— Преподаватель…. — протянул он. — Интересно…

— Извините, Александр Николаевич, — сказала Рада. — Антон — друг моего брата. Он считает, что должен меня опекать.

— Ничего, Рада, все в порядке. Было приятно с Вами познакомиться, Антон, — сказал Романов, придя в себя и улыбнувшись, как ни в чем не бывало. — Всего доброго.

— До свидания, — улыбнулась Рада и потащила Тоху к машине.

— Какого черта ты здесь устроил? — процедила она, когда они уже достаточно далеко отошли от смотровой площадки.

Антон открыл ей дверцу, затем сел в машину сам и пристегнулся.

— Я?! — возмутился он. — По-моему, это ты чуть было не отдалась этому типу прямо там, посреди бела дня.

— Да мы даже не целовались!

— Конечно, не целовались! Потому что я оказался рядом. Если бы я не успел вовремя, ты бы уже висела на нем, как пиявка!

— Не пори чушь! Я же сказала, что он мой преподаватель!

— Тем хуже для вас обоих.

— Дурак! Нет у нас ничего. И не будет, ясно?

— Куда уж яснее. Типичные отношения студентки и профессора: он смотрит на нее как козел на капусту, а она от удовольствия разве что дырку в асфальте не прожгла!

— Ничего подобного!

Антон завел машину и положил руку на переключатель скоростей.

— Либо ты и правда до жути наивная, либо отлично прикидываешься, — он выехал с парковки.