Дарья Сойфер - Коллекция неловкостей

— Ничего, потерпишь. Нельзя же все время думать только о себе.

Рада закатила глаза. Если мать села на своего конька, препираться с ней бесполезно.

— Теперь об одежде, — продолжила Тамара Игоревна.

— Мам, я разберусь как-нибудь!

— Я все сделала за тебя, Эндрю отдал тебе пакеты?

— Нет еще.

— Я прислала тебе платье с жакетом и еще колье с серьгами, а туфли наденешь те, что мы с тобой летом купили. Черные.

— Мам, я не могу ходить на каблуках.

— Все могут, а она не может!

— Ты же знаешь, что не могу! Хочешь, чтобы я упала прямо посреди этого банкета?

— Никуда ты не упадешь! Тем более, ты сопровождаешь Эндрю и будешь все время держать его под руку.

— Мы едва знакомы с ним!

— Ничего, познакомитесь. Сколько можно капризничать, Рада, ты не маленькая девочка, можно же хоть один вечер вести себя как настоящая женщина!

— Это как? Ходить, раскачивая задом, и посылать всем томные взгляды?

— Перестань ерничать! Сделаешь, что я сказала.

Рада вздохнула. Пересыпала нарезанные помидоры в салатную миску и взяла огурец.

— Да, мам.

— И последнее.

— Что? — спросила Рада бесцветным голосом, зная мамину традицию оставлять напоследок самое неприятное.

— В тех пакетах, которые тебе даст Эндрю, есть грация.

— Что?!

— Специальное утягивающее белье.

— Я задохнусь!

— Ничего, меньше съешь за ужином.

— Мама!

— И не забудь: в пятницу в одиннадцать ты записана в «Ля Фамм». Адрес я скину тебе на телефон. И не опаздывай, пожалуйста.

— Да, мам.

— Все, солнышко, мне пора бежать, целую тебя, Дениске привет.

— Пока, мам, — сказала Рада и отсоединилась.

Рада села на диван и с сомнением посмотрела на то, что лежало перед ней. Грация казалась размера на два меньше, чем она сама. Если прическа пойдет коту под хвост, пока она будет залезать в это, пускай мама пеняет только на себя. В конце концов, это была ее идея сначала отправить Раду в салон красоты, а одежду оставить на потом.

Нет, в салоне было очень ничего. Ей сделали приятный массаж с душистыми маслами, наложили маску, которая тут же окаменела, и Рада уж было подумала, что ее по ошибке обмазали гипсом. Потом натерли какой-то серо-зеленой жижой, якобы это были японские водоросли, и завершила курс процедур ванна Клеопатры.

После ванны девушка расслабилась и вполне благосклонно перенесла восковую депиляцию и прочие мучения. А в кресле парикмахера на нее напала такая апатия, что ей стало абсолютно наплевать на то, что с ней делают. Она даже испытала какое-то мстительное удовольствие от того, что так щедро опустошает мамину кредитку. Потому что стоили все эти мероприятия, очевидно, целого состояния. И не зря.

Когда молодой мастер-визажист повернул Раду к зеркалу, она не узнала себя. Из огромного блестящего зазеркалья на нее глядела свежая и изысканная умопомрачительная девушка, похожая на Одри Хепберн. Ей сделали длинные ресницы, модные стрелки и аккуратную гладкую высокую прическу. Мама была права: сама бы она так не справилась. Эх, ну почему она идет именно с Эндрю? Такой ее сейчас должен видеть Романов, и тогда…

До дома она заказала такси: не шлепать же по улице с вечерней прической. Да и прическе предстояло дожить до вечера.

Теперь же Рада размышляла о том, влезет она в это изобретение текстильной индустрии или лучше даже не пытаться. Она вздохнула, развязала халат и стала натягивать узкую вещицу. До середины бедер грация налезла без особых проблем, а потом на ум пришли пассатижи. Она выдохнула, изо всех сил втянула живот и стала рывками натягивать злополучную тряпку, немного подпрыгивая от усилия в такт рывкам. Натянув белье, Рада облегченно выдохнула, продела руки в бретельки, поправила грудь, которая в тесной грации была сжата так сильно, что появилась даже соблазнительная ложбинка.

Наконец, она удовлетворенно оглядела свое отражение в зеркале. Талия, плоский животик… А что, неплохо. Дышать, конечно, неудобно, сгибаться тоже, ну да она и не собирается сгибаться на этом приеме. Надела черное атласное платье до колен и белый жакет. Нитка жемчуга, жемчужные сережки, — и можно было отправляться прямиком на конкурс двойников Одри. Рада и сама не подозревала, что может выглядеть так элегантно с использованием женских хитростей, которые всегда презирала.

Ну что ж, элегантность — это хорошо. Главное — не упасть в грязь лицом, как она это частенько делает. Она влезла в туфли, напомнив себе сводную сестру Золушки, — так было неудобно ногам. Стопу словно сжало тисками, и мышцу скрутила судорога. Рада стиснула зубы и немного помяла несчастную конечность. Вроде, отпустило. Ладно, что уж теперь. Сама полезла в эту авантюру, самой терпеть и расхлебывать. Как там говорили пингвины из мультика? «Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем…» Вот-вот. Рада вздохнула, взяла маленькую сумочку и вышла из комнаты.

В гостиной, где теперь обитал английский гость, сидели Денис, Тоха и сам Эндрю. Девушка вскинула голову, гордо сделала два шага в их сторону, а затем ненавязчиво облокотилась на комод, — равновесие на шпильках держать не удавалось. В награду она получила три удивленных взгляда.

Эндрю первым пришел в себя.

— Ты восхитительна! Роскошно выглядишь!

Рада улыбнулась и неопределенно махнула рукой. Мол, ты мне льстишь, но я-то знаю, что в твоих словах есть доля правды.

Эндрю, надо сказать, тоже выглядел неплохо. Волосы, обычно взлохмаченные, были аккуратно причесаны, щеки гладко выбриты, а стройное тело облачено в ослепительно белую рубашку, черный костюм и модный узкий галстук. В нем сложно было узнать вольного фотографа. Весь его вид демонстрировал преуспевающего наследника крупной корпорации. «То-то сейчас был бы доволен Том», — подумала Рада. Она украдкой перевела взгляд на Антона. Тот уже справился с удивлением и теперь подчеркнуто безразлично разглядывал свое колено. Она презрительно хмыкнула и посмотрела на брата. Денис одобряюще кивнул.

— Молодец, систер. Видишь, если хочешь, можешь быть похожа на женщину.

— Ну, спасибо!

— Да нет, правда. Очень тебе идет. Мне теперь придется усилить меры безопасности, чтобы отгонять от тебя нежеланных кавалеров.

— О, этим и без тебя уже кое-кто озаботился.

Денис удивленно приподнял брови.

Она приложила ладонь ко рту и театрально шепнула:

— Кое-кто явно надеется похоронить меня старой девой.

Денис расхохотался.

— Это Тоха, что ли? Никак не привыкнешь, что девочка выросла, да, Тош?

Антон прищурился и посмотрел на Раду.

— Если бы она еще выросла! А то все ищет себе духовного наставника.

Сволочь, скотина! Змея!

— Фигню несешь, — безразлично бросила она вслух. — Пойдем, Эндрю?

— С удовольствием, — англичанин галантно наклонил голову.