Александра Миронова - Виринея, ты вернулась?

– А вы кто? – наконец поинтересовался он.

– Добрая волшебница. Соглашайся, дважды предлагать не буду.

Родион поколебался:

– А вы не обманете?

– Ой, дурак, – рассмеялась Марина, – ну что ж вы все такие дураки-то?

– Мне бы помыться перед походом к доктору, – застенчиво попросил мужчина.

– Потом помоешься, – фыркнула хозяйка джипа, сдавая с места, – главное, завтра молчи и подписывай все, что даст Лобанов. Выйдешь со сделки, на улице будет ждать такси. Садишься в него и уматываешь. До утра у тебя есть время подумать, куда ты хочешь уехать, я дам тебе номер, позвонишь и скажешь. Билет будет у таксиста.

– Зовут-то вас как?

– Неважно, это совершенно неважно.

Марина уверенной рукой повела машину к больнице. Мысль о джипе настолько захватила нетрезвого мужика, что после приема у травматолога он подмахнул не глядя и еще одну бумагу, которую подсунула ему Марина. Оставалось надеяться, что завтра он не оплошает и станет вести себя прилично, не болтая направо и налево о том, что произошло с ним сегодня.

– Если хоть слово скажешь про сегодняшнее, до вокзала завтра не доедешь, – на всякий случай очаровательно улыбнулась Марина, высаживая Родиона возле его дома.

– В смысле? – не сразу понял тот.

– В прямом. Чао-какао. – Марина выжидающе уставилась на мужчину, мысленно подгоняя его. Парами перегара пропиталась уже вся машина.

– Я попал? – догадался Родион.

– Пока нет, просто держи рот на замке – и тогда все будет хорошо.

Не прощаясь, Родион вылез из салона, Марина посмотрела ему вслед, погружаясь в собственные мысли.

Даже если завтра Лобанов-Ростовский перед подписанием сделки решит растянуть мужика на дыбе, тот максимум сможет сообщить ему о тетке на джипе, возившей его в больницу. И то, судя по количеству выпитого сегодня, эти воспоминания улетучатся уже к утру.

Марина нежно погладила бумагу, которую подписал Родион. И улыбнулась. Еще один кирпичик в будущем фундаменте ее счастливой жизни.

Вера вошла в кабинет Константина без стука. Тот сидел за столом, тупо уставившись на груду документов, лежащих перед ним. Женщина готова была поклясться, что он понятия не имел, что это за бумаги. Значит, уже узнал про исчезновение дочери.

– Настя? – поинтересовалась она вместо приветствия.

Константин взглянул на Веру и разом обмяк в кресле.

– Вы уже знаете? – обреченно вздохнул он.

– Она в порядке?

– Да, – поспешно кивнул Константин, и Вера почувствовала, как струна, сжимавшая горло с самого утра, лопнула. Женщина глубоко вздохнула и села на стул, стоящий перед столом начальника.

– Что произошло?

– Она позвонила мне утром, сказала, что вернулась в городскую квартиру и будет теперь там жить. Я обрадовался, решил, что они с Петей наконец-то договорились, я бы им в городе помогал, мог бы сам гулять с малышкой или няню бы какую нанял, домработницу. Да и малышке будет здесь лучше, все-таки врачи рядом, если что. Хоть Петя медицине и не доверяет. В общем, купил цветы Настюше, игрушку маленькой, торт и поехал. Сюрприз хотел сделать.

– Сделали?

– Да уж… Только не я ей, а она мне. Приезжаю, а там парень какой-то дверь открывает. Я вначале вообще не понял, что происходит. А потом Настя выходит. Говорит, что ушла от Пети. И от Верочки.

Константин поднял больные глаза на Веру. Та снова почувствовала противное чувство жалости, которое, как показывала практика, ни к чему хорошему обычно не приводило.

– Я думаю, вам нужен выходной, – твердо заявила Вера.

– У меня не бывает выходных, – покачал головой Константин, – с тех пор как Настя переехала, так я и субботу, и воскресенье здесь сижу. Мне так легче.

– Ясно. Но сегодня вы берете выходной, – безапелляционно заявила она.

– Я жду результатов сертификации, чтобы официально оформить ваш продукт. Знаете, мне даже журналисты сегодня звонили, вопросы задавали. Это просто волшебство какое-то. Всего несколько дней на рынке, без рекламы – и такой эффект. Я бы сказал, что так не бывает.

– Все бывает, – пожала плечами Вера, – мы потом поговорим о сертификации, пожалуйста, я вас очень прошу, езжайте домой и немного поспите.

– Нет, – заупрямился Константин.

– Тогда пригласите меня к себе на кофе, – решила пойти ва-банк Вера.

Конечно, в обычных обстоятельствах она бы ни за что не решилась вот так напрашиваться к кому-то в гости. Но в обычных обстоятельствах она и не вмешивалась в суть вещей и не меняла судьбы.

Настя молодая, она сама разберется со своей жизнью. Петр тоже не маленький мальчик. У него есть дочь, в конце концов. А вот Константин, и так положивший жизнь на воспитание дочери и забывший о себе, не заслужил таких переживаний. Меньше всего Вера хотела причинить ему боль. Она одна со своей неуместной жалостью была во всем виновата.

– Ну так что, кофе угостите? – настойчиво повторила женщина свою просьбу.

Константин ошарашенно смотрел на Веру.

– Да, да, конечно, – забормотал он, – только простите, я с утра не успел посуду помыть, и у меня кот. Подобрал вот два года назад, мусор пошел выносить, а он у помойки замерзает, мальчишки ему уши и хвост оборвали. Притащил домой несчастье, теперь он у меня хозяин, как наложит кучу, так хоть противогаз надевай.

– Кучу я переживу, – улыбнулась Вера.

В отличие от четырех разрушенных жизней.

Стол Дарьяна накрыла на славу. Немного покрутившись в бутике, проверив накладные и взяв из кассы часть выручки, она направилась в новую кулинарию при самом дорогом супермаркете области.

Запаслась блинами с малосольной рыбой, парочкой салатов, рулетами из баклажанов. Купила красивый торт и пирожные. Задумалась над тем, что может есть Оля. Вряд ли Вера ее особо балует. Подумав, прикупила курицу гриль и жареную рыбу.

Даша так и не научилась готовить, хотя очень старалась. Консервация ей тоже не удавалась, и это почему-то злило женщину больше всего. И мать, и бабка были мастерицами, да и особый дар для этого не требовался. Только аккуратность и некое чутье, но у Даши не получалась даже такая малость.

Как только появилась возможность, она наняла домработницу, которая исполняла и обязанности кухарки. И теперь всем вокруг сообщалось, что сама-то Даша любит готовить, вот только времени совсем нет.

Впрочем, когда Володя угодил в больницу, бульон Даша варила ему собственноручно (пожалуй, единственное, что у нее получалось относительно съедобным).

При мысли о муже защемило сердце. Если Даша кого и любила в этой жизни, так это мужа и его сына. Ей хотелось бесконечно баловать своих мальчиков. Но Владимир скептически относился к желанию жены кидать деньги на ветер. Он всю жизнь проработал пожарным и, как подозревала Даша, втайне комплексовал, что зарабатывает меньше жены. Они даже ни разу не отдохнули за границей, потому что Владимир не хотел тратить Дашины деньги попусту. А сам он столько не зарабатывал. Единственный, на ком ей удавалось отвести душу, был Сашка. Но пацан пошел в отца, он не принимал дорогие подарки и прошлым летом даже отказался поехать в Англию в языковой лагерь. Единственное, что мог взять у мачехи, которую всю жизнь считал родной матерью, была хорошая одежда и деньги на тренажеры в спортзал, который он сам попросил оборудовать в доме.