Сара Оклер - Снова любить…

Или:

– Здесь так жарко. Почему в ресторане летом не включают кондиционер?

Или:

– Я же сказала, что не хочу воду. – Она машет рукой в сторону официанта с пластмассовым кувшином.

Было ли дело во внешности Фрэнки, в ее поведении или в том, как сильно она обгорела, но в какой-то момент парень отвлекается и случайно выливает целый кувшин воды прямо ей на ноги, при этом неловко размахивая руками в попытке предотвратить катастрофу. Конечно, у него ничего не получается.

Фрэнки с криком вскакивает из-за стола. Ее юбка насквозь промокла. Растерянный официант хватает салфетки со свободного стола поблизости, чтобы исправить свою оплошность, но при этом боится даже прикоснуться к ней. Ситуация становится все более нелепой. Мы с дядей Редом и тетей Джейн замираем, пытаясь сдержать смех. Одно неосторожное движением, и мы непременно начнем хохотать. Официант, похоже, всерьез опасаясь за свою жизнь, извиняется и идет за управляющим.

– Мне очень жаль, сэр, – говорит тот, подойдя к столику. – Все блюда за наш счет, включая десерт.

– Да ничего страшного, – отвечает дядя Ред, скрывая улыбку за салфеткой. – Моя дочь как раз жаловалась, что ей жарко. Ваш официант подоспел очень вовремя.

После этой фразы мы с тетей Джейн, конечно же, начинаем смеяться. Смущенный управляющий поспешно ретируется, ссылаясь на какие-то проблемы на кухне, и просит напоследок обращаться к нему по любому поводу.

Разъяренная Фрэнки вихрем уносится в сторону женского туалета.

Конечно, я бы предпочла остаться за столом с дядей Редом и тетей Джейн, насладиться безалкогольным клубничным дайкири со взбитыми сливками за счет заведения, но спустя несколько минут все же встаю и иду искать нашу взбешенную диву.

Она в туалете, стоит у раковины и протирает лицо мокрым бумажным полотенцем.

– Фрэнки, ты чего? – интересуюсь я. – Пошли, нам принесли клубничный дайкири.

Она выбрасывает бумажное полотенце и игнорирует мое приглашение.

– Ладно тебе, это было забавно, – добавляю я.

– Ну конечно. Пойду попрошу официанта вылить на тебя целый кувшин ледяной воды. Это же так смешно.

– Фрэнки, ты ведь жаловалась на то, что тебе жарко. Вот мироздание и откликнулось.

Фрэнки изо всех сил пытается изображать оскорбленную добродетель, но в итоге не может сдержать улыбку.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорю я в надежде, что хоть это подействует. – Наверное, официант просто засмотрелся, вот и опрокинул кувшин. Не устоял перед твоей неземной красотой. Считай это комплиментом.

– Точно. – Фрэнки пожимает плечами и вытирает размазавшуюся под глазами подводку.

– Пошли, – повторяю я. – Твой папа уже заказал омаров.

Она открывает дверь.

– Отлично. Предвкушаю новые шуточки.

Мы возвращаемся за стол. Дядя Ред и тетя Джейн извиняются за то, что смеялись над Фрэнки, и предлагают поиграть в мини-гольф после ужина.

Морепродукты, десерты и дайкири просто великолепны. Довольные, мы выходим на бульвар Мунлайт и в поисках места для игры забредаем в тематический клуб Pirate’s Cove. На поле полно престарелых любителей гольфа, до ужаса медленных и увлеченно следящих за счетом, детей, не справляющихся с клюшками и закатывающих мяч в лунку липкими ручонками, и людей вроде нас с Фрэнки, которые бы с радостью предпочли семейному вечеру встречу с Сэмом за бокалом смузи.

Обгоревшая подруга еле ходит, но когда видит радостных родителей, не решается попроситься домой вот так сразу. Они давно так не веселились.

– Попал с первого удара! – сообщает дядя Ред, размахивая клюшкой. Ему удалось загнать мяч прямо в пасть пластмассовому крокодилу, минуя преграду. – Милая, запиши это. Надо же, с одного удара. Прямо рекорд!

Дядя Ред и тетя Джейн переходят к сундуку с сокровищами, а Фрэнки занимает их место у крокодила. Пока она прицеливается, я замечаю впереди парней, которых мы встретили в первый день на причале.

– Смотри, Фрэнки, – я киваю в их сторону, – твои друзья из кафе-мороженого.

Она поворачивается, видит их и тут же забегает мне за спину.

– Я-то думала, ты пошутила. Прячемся!

– А в тот раз ты им глазки строила.

– Анна, я не хочу, чтобы кто-нибудь меня заметил.

– То есть ты признаешь, что выглядишь, как жареный омар? – Я изображаю ее вялую походку, карикатурно прихрамывая.

– Объясняю последний раз: это первый загар! А прячусь я из-за них. – Фрэнки указывает на родителей, которые радостно дают друг другу «пять» у лунки с пиратским флагом.

– Эй, юнги! – кричит нам дядя Ред. Игроки у пятой, шестой и седьмой лунок смотрят на него с одобрением. – Догоняйте, а то придется вам пройтись по доске!

Пожалуй, я согласна с Фрэнки. Я беру ее за руку и веду к предпоследней лунке, подальше как от увлеченных игрой в пиратов родителей, так и от парней. При ближайшем рассмотрении я все-таки решаю, что они не так уж безнадежны. Но, конечно, никогда не сравнятся с Сэмом.

«Анна! – мысленно одергиваю себя. – У тебя же получалось. Ты не думала о нем целых десять минут!»

Мы не без труда загоняем мячи в две последние лунки, сдаем экипировку и ждем, пока дядя Ред и тетя Джейн завершат свое пиратское приключение.

– Куда еще пойдем? – интересуюсь я.

Фрэнки садится на краешек железной скамейки, стараясь не потревожить обожженную кожу.

– Никуда, наверное, – отвечает она. – Ты же знаешь, мама с папой всегда рано ложатся. А что?

– Ну, знаешь, я бы не отказалась от смузи.

– Не понимаю логики, – говорю я уже дома. – Сначала ты читаешь мне лекции о том, что давно пора расстаться с «булыжником», а теперь отказываешься идти на свиданку этим вечером? Они же нас пригласили.

Идет одиннадцатый час, дядя Ред и тетя Джейн давно ушли спать, а я пытаюсь убедить Фрэнки отправиться на ночную вылазку. Я пытаюсь убедить ее. Что со мной случилось за эти три дня?

– О боже, Анна, такое чувство, что ты первый раз подцепила парня. А, точно, так и есть. – Фрэнки бросает в меня подушкой.

– Да перестань! – Она не права, но спорить я не мог у.

– Иди, если хочешь, – продолжает Фрэнки, – я останусь дома.

Морщась и кривясь, она забирается в кровать и натягивает на себя прохладную простынь.

– Признай, – я присаживаюсь на край ее постели, – ну признай, ты стесняешься того, что обгорела, и поэтому не хочешь идти.

– Анна, я просто не в настроении нарушать правила. – Фрэнки смотрит с притворной суровостью, и я просто не могу больше сдерживать истерический смех.

Я наваливаюсь на нее и угрожаю звонко шлепнуть по покрасневшей коже на руках, вынуждая сдаться.

– Ладно, ладно, ты права, – говорит она, хохоча. – Все горит, мне больно!

– И? – Я по-прежнему нависаю над ней с занесенной рукой.

– Я выгляжу как турист!