Оле Адлер - Домашний арест

— Он такой упертый… такой вредный… Я думала, он сдуется после пятой… а он… почти всю… последняя… Боже… С ним же все будет нормально, да?

— Не умрет, — успокоил я, — Ну все, малыш, хватит плакать. Я поговорю с ним.

Надо закрепить.

— Знаю я, как ты поговоришь. Не смей ему потакать… — слезы высохли, и глаза уже метали молнии.

— Кэсси…

— Алан…

— Я есть хочу.

— Ох, черт с тобой, пошли.

Я ухмыльнулся и направился в дом за женой.

Алан помирал в своей комнате, а Энни напротив, была полна жизни. Моя красавица влетела в кухню. Румяная и возбужденная. Я довольно заулыбался, когда она чмокнула своего папочку в щеку и села за стол рядом с Кэсси.

— Сегодня танцы, да? — я приподнял бровь, зыркнув на дочь.

— Угу, — кивнула Энни.

Они обменялись с матерью быстрыми взглядами. Это что такое? Или показалось?

Энни быстро поела и поскакала к себе, столкнувшись в дверях кухни с Алом.

— Зеленым ты был посимпотней, братец, — хихикнула засранка.

Обычно Эд не лез за словом в карман, но строгий взгляд Кэсси заставил его захлопнуть рот без едких комментариев.

— Поешь, — Кэсси поставила тарелку на стол и надавила на плечи сына, усаживая.

Эд сморщился, но послушался. Кэсси нависала над ним, как дамоклов меч.

Парень, таращился в тарелку, всем своим видом показывая, что был не прав.

— Как ты? — наконец выдавила она.

— Нормально, — буркнул Ал.

— Уверен?

— Да.

— Было бы печально провалить выступление из-за вонючих сигарет, правда, родной?

— Что за выступление? — влез я, чтобы прервать их обмен любезностями.

И моментально я стал врагом народа, а сын и жена озлобленными повстанцами.

— Какая тебе разница? — ощетинился Ал, — Это же просто блажь подростковая.

Он цитировал меня. Ну надо было ляпнуть в запале… Я же все равно дал ему денег на эту чертову гитару.

Кэсси вытащила колу из холодильника и стакан из шкафа. Она одарила меня какой-ты-урод-Картер взглядом. Я закатил глаза Ал проигнорировал стакан и схватил бутылку со стола, намереваясь свалить без разбора полетов. Ну как же!

— Сядь, — рявкнул я.

Ал насупился, но сел обратно.

— Кэсси… — начал я.

— Мааам! — донесся сверху крик Энн.

— Ухожу-ухожу, — процедила она, пристрелив меня контрольным убивающим взглядом.

Мы молча сидели за столом. Ал нервно крутил крышку бутылки, хлебая колу из горлышка.

— Не злись на мать, — начал я.

— Я не злюсь. Хотя, предпочел бы более гуманные пытки.

— Пытки не бывают гуманными. Ап. Тем более, если за дело берется мама.

— Ты мне это говоришь? Я чуть легкие с желудком не выплюнул, — ощетинился он.

— Сам виноват.

— Согласен, — Ал кивнул.

— Не думал, что задам этот вопрос, но… — я поморщился, — Надеюсь, ты куришь только сигареты?

Ответом мне был искренний смех.

— Пап, ты прикалываешься? Какой мудак продаст дурь сыну шефа полиции?

— То есть если бы мудак нашелся…

— О, дерьмо, нахрен…

— Я тебе сейчас рот с мылом вымою!

Его еще не отпустило с никотинового астрала что ли? Совсем страх потерял?

— Ой, ну не доставай этим бредом тогда, — ощетинился Ал, — Мне уже шестнадцать…

— Вот именно. Не восемнадцать, не двадцать один… Смекаешь? Ладно, проехали.

— Что и лекций читать не будешь? — продолжал он брызгать подобием сарказма.

— Одну и короткую. Я знаю, что бесполезно рассказывать о раке и прочих последствиях. Знаю, что твоя упертая натура будет делать все назло. Если плевать на собственное здоровье, пощади хотя бы мамины нервы. Если еще раз спалишься, или кто-то тебя из знакомых застукает, клянусь, ты у меня не выкуришь, а сожрешь чертовы сигареты вместе с упаковкой. Понял, Ал?

Но сына опять перебили.

— Папочкаяуехалапока, — протараторила Энн, проносясь вихрем через гостиную к выходу.

— Эээээнн!!! — заорал я, как раненый вепрь.

Рано, черт! Рано! Вот ей-то я точно задолжал лекцию: «Как вести себя на танцах».

Ал, воспользовавшись моментом, тоже начал просачиваться из кухни.

— Я с тобой еще не закончил, — гавкнул я и на него.

— Черт, — буркнул он, но попытки к бегству прекратил.

Через минуту Ал уже был более чем расслаблен. Он потягивал колу из бутылки и посмеивался, наблюдая, как я отчитываю его сестру.

— Ты идешь в ванну и смываешь этот боевой раскрас, поняла? — я не мог сдержаться, поэтому орал. Ей нахрен всего пятнадцать лет!

— Нет, — насупилась Энни.

— Да! — уперся я.

— Окей, даже если я смою! Тогда накрашусь в туалете в школе. Чужой помадой и криво. Я не смогу так красиво, как мама сделал. — выдала эта мелкая стерва.

— Что? — стекла уже начинали дрожать от моих воплей. — Это мама?! Кэсси!!!

— Прекрати кричать, — спокойным, но весьма озлобленным голосом проговорила Кэсси, спускаясь.

Я раскрыл рот, чтобы наехать и на жену, но тут за окном посигналили.

— Все, мне пора, — пискнула Энн и выскочила за дверь.

Меня затрясло от бессилия. Я выбежал за ней на крыльцо. Вертихвостка уже садилась в машину… В машину Джейсона Кэйла, где за рулем сидел его сын.

— АННА КИРСТЕН КАРТЕР!!! — гаркнул я.

— Пока, папочка.

Она сделала мне ручкой через окно, а мелкий засранец Кэйл моргнул фарами.

Проклятая цикличность. У них это семейное скотство что ли?

— Мы будем не поздно, мистер Си, — заверил Крис и дал газу.

Я три раза вдохнул, пытаясь успокоиться и сообразить, что с этим делать. И сообразил…

— Ал, — я вытащил из куртки ключи от ауди, — Возьмешь машину!

— Ух, класс, спасибо, пап, — воодушевился он.

— Чтоб глаз с них не спускал, понял?

— Чего? Делать мне больше…

— Я сказал, будешь бдить!

— Пап, у меня выступление вообще-то.

— Мне насрать на твое…

— Алан! — вмешалась Кэсси.

Мы оба обернулись.

— Успокойся! — смотрела она на меня и весьма красноречиво.

Как так? Мой косяк? Почему?

— Милый, езжай, вам еще настраиваться, — она поцеловала сына в щеку, тот пакостно мне улыбнулся. — Нормально себя чувствуешь?

— Да, мам, порядок… ты прости меня, — он потупился и загреб волосы пальцами.

— Удачно вам сыграть.

Ал кивнул и вышел за дверь. А я стоял, как дурак с открытым ртом, не понимая, как меня угораздило отпустить накрашенную дочь на свидание с сомнительным товарищем и отдать проштрафившемуся сыну машину.

Наверно, это родовое проклятье. Я никогда не умел договариваться с женщинами Картер.

— Отлично, Кэсси, просто прекрасно, — проворчал я, вытаскивая пиво из холодильника и плюхаясь на диван.

— Ты ведешь себя просто отвратительно, — пожурила меня жена, беспардонно устраиваясь на моих коленях.

Вот что за наглость? Я злюсь тут, между прочим.

— Я веду себя отвратительно? Ал чуть в космос не улетел от твоей дымной терапии. И кстати! Если мы породнимся с Кэйлами, я сопьюсь.