Екатерина Васина - Бунтарка. (не)правильная любовь

И вот опять…

Точно не взрослые состоявшиеся люди, а опять подростки, чьими действиями движут гормоны.

— Тимур, нас трое…

— Чел, думаешь, я не понимаю? Но ты тоже представь, что будет, если про нашу связь узнают? Это мне насрать, а тебе каково будет? По бизнесу не ударит? Марк, я же не говорю, что после свадьбы один из нас должен исчезнуть из ее жизни. Но ты представь! А если мы все трое захотим завести детей? Что ты будешь говорить ребенку? Что будут говорить ему в школе? Хорошо, допустим мне плевать, что скажут про меня, но дети жестоки. Мало ли что придумают.

— Бред. — заявил я. — Кому какое дело, что происходит в стенах чужой спальни. Тем более, надо еще быть в курсе.

— Ты прекрасно понимаешь, что рано или поздно, но все становится явным.

— А ты, как прекрасный рыцарь, хочешь создать вид типа нормальной семьи? А я буду приходить в гости, на чай? Или как? Кстати, в таком случае брак лучше заключать мне. Тогда бизнес-партнеры точно не посмеют тявкнуть.

— Ага и предлагаешь приходящим уже быть мне?!

— Так будет выгоднее всем.

— Во всем ищешь выгоду, да? — вдруг тихо спросил Тимур, делая шаг в мою сторону. — И увольнять Крис тоже собираешься ради выгоды? Плевать на все, лишь бы бабло копилось на счету.

— Ты сдурел? — спросил спокойно, хотя вот сейчас хотелось ему вмазать.

— Я? Я как раз смотрю трезво, а без долларов в зрачках. Уволишь ее, устроишь на другую работу, которая ей не нравится, посадишь в своем коттедже. И что? А я буду приезжать в свободное время?

— Мы можем жить все вместе, благо мой коттедж это позволяет. — я сделал ударение на слове «мой» и красноречивым взглядом обвел обстановку вокруг. Здесь для двоих места нормально, но втроем уже не очень, плюс эти питомцы Тимура. А если дети пойдут?

Взгляд Тимура окончательно потемнел, стал недобрым. Я чувствовал, как его нервы звенят, точно морозный воздух. Да и мои были сейчас не лучше. Каждый чувствовал себя правым…

До тех пор, пока не услышали хлопок входной двери. Лишь тогда дернулись и, переглянувшись, кинулись к ванной комнаты. Пустой.

Кристина ухитрилась в пылу нашей ссоры выскользнуть из квартиры.

— Крис! — Тим распахнул дверь и выскочил в коридор.

Я последовал за ним, чтобы услышать, как внизу грохнула подъездная дверь. Оба поспешили по лестнице, едва ли не толкаясь.

Она еще и такси умудрилась вызвать. А оно оказалось поблизости и уже подъезжало.

— Нет!

Кристина выставила перед собой руки с сумочкой, едва мы попытались подойти к ней.

— Нет! — повторила твердо. — Я все слышала. Вы так ничего и не поняли. Вы продолжаете делить меня, как вещь. Я не хочу быть вещью, мне один раз попытались показать, что это такое.

— Крис, все не так… — попытался было начать Тимур, в то время как я смотрел по сторонам. Только нам любопытных соседей не хватало. Но вроде в это время суток все уже зашли домой. Да и стемнело изрядно.

В свете фар подъехавшего такси Кристина выглядела бледной, но хотя бы уже не плакала.

— Все так, — проговорила она тихо, — все так и есть. У нас единственный выход — не общаться пока. Я уезжаю с Юлькой, а вы сделайте то, о чем я просила. Решите уже, что вам надо. И прекратите делить меня. Ведь я вас не делю. Вы…

Она глубоко вздохнула и на миг приложила ладонь ко лбу.

— Я думала, что у нас неправильные отношения, но теперь они кажутся мне гармоничными. Может, и хорошо, что все происходит так быстро, иначе я бы начала копаться в себе и запуталась. А теперь все вижу ясно. Вы мне нужны оба, на равных правах. А вот я вам…

— Ты нам нужна. — сказал я тихо.

Кристина качнула головой и села, бросив через плечо:

— До возвращения из Германии я не хочу с вами общаться. Не хочу, чтобы вы из-за меня потеряли свою дружбу.

Мы оба молча смотрели как задние огни такси удаляются со двора.

— Вот и поговорили, — вздохнул Тимур, в челюсть которому все еще хотелось двинуть, — ты в курсе, что Ника пытается ее шантажировать?

Его слова дошли до меня не сразу. Зато потом…

— Что? — спросил я тихо, понимая, что дрожание внутри это злость. — Что ты сказал?

Тридцать первый раз звонят. Я вздохнула и убрала телефон еще дальше. Отключать нельзя: в любой момент приедет такси с Юлькой. Пора ехать в аэропорт.

За окном, как назло, испортилась погода. Я люблю дожди с грозами, когда после них становится тепло и все вокруг парит. Но солнце и холодный резкий ветер точно не мое. В такую погоду я становлюсь раздражительной, не хочу никуда вылезать из дома и оккупирую диван. Кристиано смеялся над моей ворчливостью в такие дни. При Тиме и Марке такая погода уже выпала один раз. И оба мужчины просто переглянулись, взяли меня под руки и утащили в кино, а потом — в кафе.

Кстати, возможно, Ника там нас и подкараулила. Не буду думать, как и зачем она это сделала. Надеюсь, эти двое сумеют придумать против нее действенную вещь. А я связываться с посторонним подростком не собираюсь. У нее есть старший брат и двоюродный. Вот пусть и воспитывают.

Тридцать третий раз…

Я вздохнула и попыталась заткнуть уши, но вибрация точно вгрызалась в уставший мозг. Эти практически бессонные ночи не слишком хорошо сказывались на терпении. Я же сказала, что не буду до возвращения из Германии общаться с ними. Пусть сначала разберутся уже. Мне не хочется играть роль сахарной косточки, которую перетягивают с двух сторон.

Опять вибрация. Глянв на экран, я схватила телефон: звонила Юлька.

— Мы внизу, — коротко сообщила она и добавила, — твоих тут нет, не бойся.

Я ей все рассказала после второй бессонной ночи, когда устала лежать и грызть мокрую от слез подушку. Потому что не знала уже, что делать.

Как можно любить двух мужчин сразу?

— И что? — явно не поняла тогда моих стенаний Юлька. — Да ладно, Крис, ты с жиру бесишься?

— Да? — аж заинтересовалась я.

— Конечно! — убежденно сказала подружка. — Тут вон люди разводятся массово, мужиков во всех грехах обвиняют. Ну а те не отстают. А у тебя двое мужчин: чутких, внимательных. Ну серьезно, кому какая разница, что у вас за отношения. Но с передышкой ты хорошо придумала. Пусть посидят, мозгами подумают, а не другим органом.

Я же чуть выдохнула. Хоть кто-то меня поддержал. Странно, но понимая, что личная жизнь — вещь интимная, я тем не менее остро нуждалась в поддержке близкого человека. Так странно! Я прекрасно понимала, что Юлькино мнение ни на что не повлияет, но тем не менее мне было важно его услышать.

Почему все так сложно?

— Дура ты, — пробормотала, подходя к двери, — с Кристиано вон все было легко и просто. Что в итоге?

Улетали мы глубокой ночью, так что я тихо закрыла дверь, стараясь не разбудить маму и Лерку. И спустилась к такси. На улице пахло дождем и асфальтом.