Саманта Янг - Наша непостижимая бесконечность

О да.

Было заметно, что ее будоражит перспектива начать тратить наличные Тео. Я же не хотела быть обязанной этому типу ничем. К несчастью, я уже была должна ему тысячи долларов за обучение в какой-то пафосной бостонской школе.

— Идем внутрь.

Вслед за Тео мы миновали двойные парадные двери и ступили в отделанную мрамором прихожую с еще одними огромными двойными дверями, которые вели в главный холл. Навстречу нам спускалась, изгибаясь, широкая лестница. Я во все глаза пялилась на роскошную обстановку.

Пока я росла, я старалась изо всех сил не чувствовать себя отребьем. Хотя люди думали о нас именно так. Но я заставила себя запомнить: что бы они ни болтали, я была не такой.

Но стоя в дешевой одежде в этом большом, дорогом доме, я ощутила подавляющий страх, что здесь ко мне никогда не вернется контроль и власть над своей жизнью. Я ощущала себя неуклюжей. Неискушенной. Некультурной.

Отребьем.

И я — если такое было возможно — еще сильнее возненавидела Хейли и Тео за то, что они притащили меня сюда и заставили так себя чувствовать.

— Идем, Индия. Я покажу тебе дом и твою комнату.

От красоты дома меня стало подташнивать. Я потеряла счет потрясающе оформленным и шикарно обставленным комнатам, через которые нас провел Тео. Кухня была в два раза больше нашей квартиры. Наконец он привел нас в заднюю часть дома в более простую комнату отдыха. Три из четырех ее стен были стеклянными от пола до потолка, а двойные французские двери вели в просторный внутренний двор. Я смогла разглядеть гриль, большой стол для еды на свежем воздухе, шезлонги, а за ними — огромный бассейн и домик, который был мини-версией главного дома.

Вокруг бассейна, смеясь и болтая, сидела группа моих ровесников.

Увидев их, Тео нахмурился, но, заметив, что я наблюдаю за ним, улыбнулся. Эта внезапная перемена лишь укрепила мое решение быть с ним настороже.

— Это Элоиза с друзьями. Почему бы нам не подойти к ним? А позже Элоиза покажет тебе твою комнату.

Ничего хуже и придумать было нельзя.

Пока Тео и Хейли выводили меня на сентябрьское солнце, к моим ногам будто были привязаны гири.

— Элоиза, — позвал Тео дочь, и с шезлонга поднялась хорошенькая рыжеволосая девушка. На ней было красивое желтое шелковое платье, которое великолепно смотрелось на ее бледно-розовой коже и стоило, должно быть, целое состояние.

Она шагнула вперед и, увидев отца, просияла. Когда они обнялись, а затем улыбнулись друг другу, меня кольнуло что-то такое, что я отказалась называть завистью. В крепком объятии отца и дочери было столько чувства — чтобы его сымитировать, им нужно было быть по-настоящему талантливыми актерами.

Я не расслышала, что Тео сказал ей, но вид у Элоизы стал пристыженный.

— Прости, пап. — Элоиза посмотрела на Хейли в упор. — Прошу прощения, что не вышла надлежащим образом поприветствовать вас.

— Ничего страшного, дорогая. — Хейли махнула рукой, отметая ее извинения, а я между тем усиленно старалась не хмуриться. Дорогая? Серьезно? Насколько близки Хейли и ее новая в-скором-будущем-дочь?

— Элоиза, это Индия. Индия — Элоиза, — сказал Тео.

Светло-ореховые глаза посмотрели в мои, и я напряглась. Тепло в них исчезло.

— Добро пожаловать. — Она натянуто улыбнулась.

Я коротко кивнула ей, что заставило ее напрячься сильнее.

— Я помогу Хейли устроиться. Почему бы тебе не представить Индию своим друзьям? А потом ты можешь показать ей ее комнату.

— Само собой, папочка, — прощебетала она.

Хейли сжала мою руку и бросила на меня ободряющий взгляд, как будто ей было не все равно, что она бросает меня на погибель. Я отвернулась от нее и настороженно посмотрела на Элоизу.

Она безмолвно разглядывала меня, а когда мы услышали щелчок закрывшихся французских дверей, скрестила на груди руки.

— Приехала, значит.

Да уж. Не самое теплое приветствие в мире.

— Похоже на то.

Она хмуро оглядела мою одежду.

— Тебе нужно пройтись по магазинам.

Я не дала увидеть свою реакцию на ее намек, что моя одежда слишком дешевая для ее мира, ни ей, ни хихикающей сзади подруге. Чтобы защититься, я сделала единственное, что могла, — притворилась, что не испугана.

— Кто твои друзья? — спросила я, проходя к ним.

Любительницей похихикать оказалась миниатюрная девушка с безупречной кожей золотистого цвета и шикарными каштановыми волосами. Она сидела на краешке шезлонга. У бассейна болтали ногами в воде блондин с бронзовым загаром и сногсшибательная блондинка с фарфоровой кожей — они выглядели словно реклама из каталога, — а в самом бассейне покачивался на надувном матрасе ухмыляющийся брюнет. Наконец мои глаза перешли к последнему парню, который стоял, подперев плечом стену домика у бассейна. Он был высоким, с естественным загаром, темными волосами и темными глазами и относился к тому типу парней, которые слишком красивы, чтобы существовать в реальности. И он смотрел на меня с холодным равнодушием.

Я ответила ему своим лучшим скучающим взглядом, после чего снова переключила внимание на девушку на шезлонге.

К моему удивлению, она улыбнулась мне:

— Я Шарлотта.

— Гораздо важнее, что я — Гейб, — выкрикнул парень в бассейне. Он подплыл к нам и, улыбаясь мне, протянул руку. У него были волнистые черные волосы, на смуглой коже сверкала вода, а щеки и переносицу усыпали веснушки на тон темней кожи, которые придавали его симпатичному лицу очарование.

Я наклонилась и, пока его улыбающиеся темные глаза блуждали по моему лицу, неуверенно пожала его мокрую руку.

— Индия.

— Классное имя. — Изучая меня, он откинулся назад на матрас. Его поведение весьма отличалось от поведения Элоизы, и я немного расслабилась. Может, у меня еще осталось немного власти. В конце концов, в Массачусетсе я не стала волшебным образом некрасивой.

— Я Джошуа. — Мне протянул руку парень, который сидел, опустив ноги в бассейн. Девушка рядом злобно глянула на него и пихнула локтем в живот.

— Ай. — Он нахмурился. — Ты чего?

Она с отвращением дернула головой.

— Идиот.

Проигнорировав ее, я взяла его за руку.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Теперь он подтолкнул девушку. Она тяжело вздохнула и так же, как Элоиза, оглядела меня.

— Брайс, — пробурчала она.

Я оглянулась на парня у домика. Под моим взглядом он выпрямился и пошел в мою сторону. Остановившись возле шезлонга, он сел на него с расслабленной грацией, которая могла быть только врожденной.

— Финн Рочестер, — сжато произнес он глуховатым и низким голосом.

Он оказался единственным, кто представился по фамилии, что, видимо, должно было намекать на ее важность. Именно тогда я решила, что этот красивый, высокомерный парень понравился мне меньше всех.