Блэр Дрейк - Охотник

— А вот и счастливая семейная пара, — пробормотал я, выходя из машины.

Она одарила меня взглядом, прежде чем схватил сумки и приобнял ее за талию. Понятия не имею, как она могла так злиться на меня. Я продолжал дарить ей великолепные оргазмы, но притворяться семьей было ужасно.

Честно. И ничего с этой хренью не поделаешь.

Мы вошли на ресепшн и встали в очередь за парой, которая точно не выглядела как молодожены, даже притворяющиеся. Они больше походили на проститутку и клиента.

— Мистер и Миссис Конти, — произнесла Адриана, надевая фальшивую улыбку. — Для нас забронирована комната на ночь.

Девушка за стойкой надула пузырь из жвачки и лопнула его языком.

— Комната 316, — ответила она с издевкой в голосе и вытащила карточку. — Вот ваш ключ. Выйдете из здания, второй корпус слева. Первый этаж.

— Там есть парковка?

— Ага. Второй корпус слева. Парковка сзади.

— Спасибо, — ответил я, забирая ключи. — Пойдем, дорогая.

Дверь хлопнула за нами, и Адриана вскинула брови:

— Дорогая? Какая, нахрен, дорогая?

— А разве не так женатые люди называют друг друга?

— Не знаю. Никогда не была в этом гребаном браке, — огрызнулась она, забираясь в машину.

Я бросил вещи ей на колени и захлопнул дверь. У нее плохое настроение — возьму на заметку…

Не будить Адриану Романо. Никогда. Даже если задремлет в машине.

Я ехал две минуты ко «второму корпусу слева», и мы оказались в безлюдном месте. Знаю, Джемма хотела, чтобы мы добрались как можно более незаметными, но черт меня побери. Это действительно неприметное место, но уж лучше тогда ночевать на улице.

Тут было ужасно.

— Уф… — выдавила Адриана, глядя в окно. — Я не привереда, но это лучшее, что она смогла найти?

— Ну… Может, внутри будет не так все плохо, — я старался быть оптимистом, и она это знала. Но, эй! Оптимизм — хорошая штука.

— М-м, — был ее единственный ответ, прежде чем она вышла из машины, уже возясь с оковами на левом пальце. На этот раз снять оказалось легче, чем прошлой ночью.

Не зря же она практиковалась в машине, прежде чем заснула.

Взяв ключ из моих рук, Эдди взглянула на ржавый знак с номерами комнат и этажей.

— Первый этаж, — произнесла она, поворачиваясь ко мне.

Ее лицо скривилось так, словно это было самой отвратительной вещью в ее жизни. Я уже видел такое выражение прежде — отблеск разочарования и шока в ее чертах.

В них отражалось сейчас многое, включая растерянность, злость и раздражение, что все идет не так, но терпимостью, похоже, тут не пахло.

— Это всего на одну ночь. Мы можем рано утром уехать, до восхода солнца. Нам просто нужно поспать, — рассуждал я, прикасаясь рукой к ее пояснице.

Она отошла от меня, недовольный звук слетел с ее сжатых губ. Отобрав сумку, Эдди устремилась к металлической лестнице, пристроенной к боковой стене здания. Тусклые огни, освещавшие дорожку, мерцали почти зловеще, и, могу поклясться, я видел, как она показала им средний палец.

Да-а. Принцесса в ней сегодня играла в полную силу. Я ее не виню, мы были на волосок от смерти пару часов назад, когда пересекали границу штата Иллинойс. Проезд через него, хоть это и самый короткий маршрут, был одновременно разумной, но и чертовски глупой затеей.

Если мы проехали его не замеченные семьей Соллетикос, то эта победа будет, наверное, покруче, чем если бы мы убили Энцио и не погибли сами.

Я проследовал за Адрианой по шаткой лестнице, вздрагивая каждый раз от того, как ботинки стучали по металлическим ступеням. Звук, казалось, разносился на мили вокруг, а огни разъяренно мигали с каждым шагом.

— Скажи честно, дорогой, — рассердилась на меня Адриана. — Ты вообще способен подняться по лестнице, ничего не сломав?

— Конечно, могу, сладкая попка, — тут же ответил, присоединяясь к ней на маленькой площадке перед дверями. — Но так прикольно тебя позлить.

Гнев в ее глазах практически обжигал.

— Не будь придурком, Cacciatore . — используя мое прозвище, она смягчилась.

Оно слетело с ее языка плавно, но все еще удерживало тепло расплавленной лавы, скользящей по склону вулкана в ожидании окончательного извержения.

Я сократил расстояние между нашими телами и уронил сумки, чтобы притянуть ее ближе. Она вздохнула, прижавшись ко мне грудью, но губы дрогнули в улыбке. Я посмотрел в ее голубые глаза. Раскаленный гнев в них теперь едва кипел.

— Mi dispiace , Principessa 30 , — промурлыкал я, опуская лицо и проводя губами по ее рту.

— М-м, — промычала она мне в рот, когда провел по ее губам кончиком языка. — Уверена, что ты раскаиваешься.

— Ага, так и есть, — я вытащил карточку из ее пальцев и приложил к двери. Зеленый индикатор не загорелся, попробовал снова, и снова. Наконец, с гребаной пятой попытки, замок щелкнул. — Ваш будуар, миледи.

— Это так сексуально, когда американский итальянец говорит с тобой на смеси французского и старого английского, — она закатила глаза и заглянула за дверь. — Что ж, могло быть и хуже.

— Ты храбришься, Адриана, я же знаю.

— Ты сегодня такой язвительный.

— От тебя набрался?

Она приподняла бровь и зашла внутрь.

— Хотя свежестью и не пахнет.

Я чуть кивнул, соглашаясь.

— Разбрызгай немного духов.

— Хантер, мы сбежали. С чего мне с собой брать духи?

— Потому что ты их купила вчера утром в магазине, — рассмеялся в ответ, заталкивая ее в комнату и принимаясь за сумки. Поднять, опустить, поднять, опустить. Вот и все, чем я занимался. — Ага, видел, как ты взяла пузырек у продавщицы.

Она раздраженно фыркнула.

— Ну и что, я должна хорошо пахнуть.

— Мы же сбежали. Зачем тебе хорошо пахнуть?

— Тебе обязательно нужно всегда все оборачивать против меня? — пристально посмотрела она и плюхнулась на кровать. Попрыгав, она поморщилась. — Жестко.

Я закрыл за собой дверь и отпихнул ногой с дороги рюкзак.

— Думал, ты любишь жестко.

Ее взгляд похолодел.

— А мы вернулись в режим мудака.

Я закатил глаза, а она вытащила телефон из поставленной перед ней на кровать сумки. Он был одним из одноразовых, но не в упаковке, и мои челюсти сжались. Я ничего не сказал, пока она нажимала кнопки, одну за другой.

А потом приложила к уху.

— Что ты делаешь?

Она взглянула на меня сквозь пелену волос.

— Звоню Гайджу сообщить, что ты еще меня не убил.

— Смешно. Ты не можешь…

— Привет! — произнесла она, перебивая меня, ее голос тут же повеселел. — Нет, я в порядке. А ты как?

— Неважно, — пробормотал я. — Я в душ. — На этот раз не для самоудовлетворения.

По комнате разносился ее смех, когда я закрыл дверь ванной, щелкнул замком и включил воду. Я не знал Гайджа, факт, что практически ничего не знал об их отношениях, кроме того что они были строго платоническими по ее желанию. Но знаю, что при разговоре о нем она много улыбалась, а с ним часто смеялась.