Р Льюис - Борден

— Не-а. Вы думаете, так трудно спрятаться от вашей власти? Усатый хреново выполняет свою работу…

Он вдруг схватил меня за подбородок, поднимая мое лицо вверх и заставляя взглянуть на него. Его хватка была жесткой, но не болезненной. Я заглянула в его грозовые глаза. Спокойный снаружи, он изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться. В нем все кипело.

Все мое тело ожило, адреналин снова захлестнул меня. Я готова была убить себя за чувство… возбуждения .

— Блядь, не смей больше врать мне, — прорычал он. — У тебя никого не было ни на прошлой неделе, ни раньше. Мужчина не прикасался к тебе очень давно, так что не беси меня, Эмма. Это был я, и только я.

Он наклонился так, что мы оказались нос к носу. Его глаза проникали в мои, и мое сердце до боли сжалось, когда он мягко добавил:

— И никто не смеет прикасаться к тебе. Ясно?

Несмотря на его нетерпеливое ожидание, я не шевельнулась.

— Эмма? — с угрозой сказал он.

Я, наконец, кивнула, и он отступил, поспешно оглядев комнату напряженным взглядом. Гнев рвался из него, и ему стоило недюжинных усилий, чтобы сдерживать его.

Я не могла сдержать улыбки. Мне пришлось отвернуться, чтобы он не заметил ее. Что во мне такого, что способно сдерживать его дерьмо? И почему это так чертовски радует меня?

— Ну, это было… интересно . Я должна идти, — сказала я после некоторого молчания. Пора смываться от мистера Переменчивость и возвращаться в свое убежище. Человек-усы, скорее всего, до сих пор околачивается где-то снаружи.

— Я отвезу тебя домой, — ответил он.

— Все нормально, — возразила я, тряхнув головой. — Я позвоню Грэму…

— Это не гребаное предложение, Эмма. Я сказал, что отвезу тебя домой. Вставай и пойдем.

Голос был жестким, а взгляд потемневших глаз наводил ужас, пока он ждал моего ответа.

В итоге я кивнула. Он не отступит, пока не добьется своего.

Я поднялась вместе с ним и быстро одернула свое мини-платье, задравшееся на бедрах от долгого сидения. Игнорировала его взгляд, задержавшийся на моей заднице и ногах.

К счастью, он держался на расстоянии, когда мы выбирались оттуда.

Я впервые оказалась в «Феррари». Старалась не показывать своего возбуждения, но внутри готова была лопнуть. Мне было немного неловко, потому что поездка проходила в абсолютной тишине. Мысленно я пыталась сбежать от чувств, которых не должна была ощущать. Вроде защиты. Это последнее, что мог дать мне мужчина, настолько взбесивший меня.

Я старалась не смотреть на него, но, совсем как моя бабушка, просто бесцеремонно пялилась. Чувствуя свою безнаказанность, я не волновалась о том, что он заметит.

Каждый раз Борден замечал мои разглядывания. Примерно на шестой раз его брови раздраженно приподнялись.

— Кто-нибудь говорил тебе, что так таращиться невежливо?

Я заметила, что ему некомфортно. Либо он ненавидел пристальные взгляды — а кто любит? — либо он не привык к этому. Люди не отворачиваются, находясь в поле его зрения. Это всегда было в соответствии с его требованием — быть в непосредственной видимости.

Я задалась вопросом, почему мне нравится доставлять ему неудобства? Это какое-то странное пристрастие: нажимать на его кнопки, проверяя, как долго он сможет продержаться, не выплескивая своего дерьма. Похоже на то, что он делал со мной.

Я проигнорировала его вопрос.

— Не высаживайте меня перед домом, — сказала я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь сделал что-то с вашей машиной. Вокруг слоняется много людей.

— Не волнуйся о моей машине в своем гетто, — ответил он.

— Ах, гетто?

— Как еще можно назвать твой район? Просвети меня.

Я задумалась на мгновение. Это убогий небольшой район, согласна. Здесь скрывается много банд, и они не слишком дружелюбны. Лично меня они не беспокоили: их больше волновала торговля наркотиками, чем девушки, так что не все так плохо.

— Ну да, гетто, — наконец, спокойно согласилась я. — Не все из нас богатые и счастливые.

Это был камень в его огород. Это ничто по сравнению с ощущением, что носишь клеймо бедности, Эмма.

— Я не всю жизнь был таким, — поправил он меня. — На мою жизнь пришлась изрядная доля нищеты, прежде чем я покинул город. Я был в таких местах, в которых твоя квартирка покажется мечтой.

Мои глаза округлились от удивления.

— Я никогда не знала этого, имею в виду, что никто никогда не говорит об этом.

— Потому что никто не знает о моих путешествиях, — незаинтересованно пробормотал он. — Я хотел бы, чтобы так и оставалось.

— О.

Я не была уверена, что могу в это вмешиваться, хоть и желала — и вдруг мне действительно очень этого захотелось.

— Где вы были?

— Далеко отсюда.

— Было страшно?

Он немного напрягся, воспоминания промелькнули во взгляде.

— Да, — правдиво ответил он. — Было.

Машина остановилась перед жилым комплексом. Он посмотрел на дом, затем на привычную мне компанию парней — по-прежнему перед входом, все пятеро. Они еще ни разу не побеспокоили меня, и я была склонна думать, что они неплохие ребята, но Борден при виде их нахмурился. Разумное беспокойство.

— Позволь мне проводить тебя, — сказал он, глуша двигатель.

— Вы не должны, — быстро ответила я.

Он просто смотрел на меня.

Дерьмо.

Мы вышли и направились к входной двери. Рука Бордена обнимала меня за талию, словно помечала перед другими мужчинами. Они услышали наши шаги и повернулись посмотреть. Их глаза ощупали мое тело, один даже негромко присвистнул. Я покраснела и опустила взгляд на тротуар. Они ничего не сказали, но я поймала взгляд Бордена, брошенный в их сторону.

Я открыла дверь и вошла. Мужчина шел слишком близко позади меня. Зайдя в лифт, он с отвращением посмотрел на граффити, покрывающие стены и потолок.

— Это просто грустно, — пробормотал он. — Сколько каждый месяц ты платишь за аренду в этой дыре?

— Скажем так, большую часть моей зарплаты до того, как вы наняли меня, — ответила я не в силах скрыть улыбку.

Мы вышли на этаже и направились к моей квартире. Я остановилась перед дверью и собиралась что-то сказать, когда за соседней дверью раздались крики, а с другой стороны — звуки включенного телевизора. Он посмотрел в том направлении, откуда они доносились.

Я улыбнулась.

— Немного невинного шума, ничего страшного, правда?

— Правда, — пробормотал он, уголки его губ взлетели вверх. — Если честно, это все вызывает небольшую ностальгию. Когда я был в твоем возрасте, то жил недалеко отсюда.

— Здесь стало намного лучше. Я имею в виду криминал.

Он медленно покачал головой.

— Не намного, куколка.

Я отвернулась от его захватывающих глаз и открыла дверь. Войдя внутрь, включила в коридоре свет.

— Спасибо, что подвезли, — сказала я, поворачиваясь к нему.