Р Льюис - Борден

— Отпусти ее, — потребовал он у этого куска дерьма.

Парень сразу же повиновался, а сбитая с толку девочка отползла к стене, чтобы отдышаться.

— Я отпустил ее, — сказал ему парень, в знак поражения подняв руки вверх. — Конец истории. Я пойду.

— Я, блядь, так не думаю, — возразил Маркус.

Парень был слабее Маркуса, но с легкостью мог догнать и изнасиловать беззащитную девочку, когда Маркус уйдет. Он поставил парня на ноги и схватил его за растрепанные волосы. Тот сопротивлялся, но сдался, когда Маркус подвел его на то же самое место, где он разбил лицо девушки.

— Тебе нравится делать больно девушкам? — спросил его Маркус. — Ну, а мне нравится делать больно таким говнюкам, как ты.

Парень вскрикнул, прежде чем его лицо врезалось в стену, кирпич окрасился кровью. Не останавливаясь, Маркус снова ударил его о стену, теперь уже сильнее. Так было всегда: когда он бил человека, то испытывал неимоверный кайф. Этот коктейль из злости и адреналина делал его неудержимым. Ничто не могло отвлечь его. Маркус нуждался в этом кайфе, как в новом глотке воздуха — это опьяняло, текло у него в крови и поднимало на призрачные высоты.

После второго удара тело парня обмякло, и Маркус отпустил его. Без сознания тот рухнул на землю. Шум в ушах у Маркуса постепенно прекратился. Он перешагнул через парня и посмотрел на девушку: она стояла и смотрела пустыми глазами на искалеченное тело. Он остановился, наблюдая за ней. Девушка была молоденькой, маленькой, с угольно-черными волосами и темными глазами. Увидев кровь на ее лице, он медленно подошел к ней.

— Ты в порядке? — спросил Маркус.

Она отвернулась от тела парня и посмотрела на него.

— Конечно, я в порядке, — сердито сказала она. — Что за глупый вопрос.

Его челюсть чуть не упала от удивления. Какого хрена?

— Избавь меня от нотаций, крошка. Я только что спас тебя.

— Я не нуждалась в твоей помощи.

Какого хрена?

— Какого хрена?

Убрав волосы с лица, она повернулась и убежала. Он последовал за ней, не веря своим ушам. Маркус думал, что девчонка будет в истерике, а она просто ушла!

— У тебя обратная реакция после травмы или еще какое-то дерьмо? — спросил он. — Ты понимаешь, что он хотел тебя изнасиловать?

Девушка проигнорировала его, схватив рюкзак с земли, и его содержимое кучей выпало на землю. Она выругалась и наклонилась, поспешно поднимая свои вещи.

Маркус тоже опустился на колени и поднял несколько вещей, которые она сердито вырвала из его рук.

— Мне не нужна твоя помощь, — она практически плюнула в него. — Я была бы очень признательна, если бы ты просто съебался.

— Ты просто очередной маленький раздражительный подросток, да? — спросил он, не реагируя на ее фразу. Маркус сгреб ее барахло и засунул в рюкзак. — Чертово спасибо не убьет тебя, принцесса.

Она замолчала и сердито посмотрела на него. Маркус напрягся при виде крови, заливающей практически половину ее лица. Она выглядела немного зловеще и красиво… чертовски красиво.

— Я не принцесса, — с горечью сказала она. — Я преступница. Такая же, как и ты.

Маркус потерял дар речи, не зная, что ответить, его губы невольно дернулись вверх. Он наслаждался ее поведением. Заставив себя отвернуться от ее затравленного взгляда, Маркус схватил ее открытый бумажник. Он увидел школьное удостоверение личности, быстро забыв название школы, а затем ее имя.

— Эмма Уорн, — пробормотал он. — Четырнадцать лет. Чем, черт возьми, ты занималась всю ночь, бродячая кошка?

— Не твое дело, — был ее ответ, когда она вырвала бумажник из его рук и засунула в рюкзак.

— У тебя есть семья?

Нет ответа.

Маркус раздраженно фыркнул, приближаясь к ней.

— Где ты живешь? Блядь, позволь мне помочь тебе, Эмма.

Когда он хотел коснуться ее руки, она вытащила складной нож из кармана и быстро попятилась, уверенно держа его в руке, предупреждая его мрачным угрожающим взглядом не приближаться.

— Я уже говорила тебе, — Эмма стиснула зубы. — Мне не нужна твоя помощь.

Даже не заметив того, что девчонка была вооружена, Маркус с изумлением смотрел на нее.

— Даже с таким лезвием тебе понадобится помощь, — мягко сказал он, разглядывая ее лицо и пытаясь понять, что же это, на хрен, за девчонка.

Эмма слегка покачала головой, продолжая отходить назад.

— Помощь — это для слабаков.

Больше не взглянув на него, она отошла, взяла рюкзак и перебросила его через плечо, не выпуская ножа из рук. Маркус смотрел, как она развернулась и быстро пошла по тротуару, практически побежав, и ее волосы казались черной волной в раннем утреннем свете.

— Эмма Уорн, — прошептал он сам себе, не понимая, зачем.

Она была первым и единственным человеком, который заставил Маркуса Бордена задуматься.

На протяжении недели Маркус полдюжины раз за день вытаскивал номер Кейт. Он долго и упорно не решался позвонить ей. Они могли бы переспать еще раз, и это могло бы пройти даже лучше, чем в первый раз, но какой во всем этом был смысл?

Кейт была той девушкой, к которой было опасно привязываться, а это последнее, что ему было нужно. Особенно сейчас, когда он связался с несколькими действительно опасными парнями. Если он облажается, то они смогут найти его слабые места и навредить ему, а если у него будет девушка, о которой он будет заботиться, то она и будет тем слабым местом, которое пострадает.

Взглянув в сотый раз на ее номер, Маркус закипел от злости и смял бумагу, бросив ее в ближайшую урну по пути домой из закусочной, где он ел.

Не было никакого чертового способа. Кейт была слишком хороша для него.

Она жила в своем мире, а он в своем.

Кейт

Он не позвонил.

Уже девятый день я ничего о нем не слышала. Я даже нигде не встречала его.

Разглядывая узоры на спинке кровати, я думала о том, чтобы продолжать жить дальше и не предаваться воспоминаниям. Но все вышло наоборот: меня отвергли, я страдала и зализывала кровоточащие раны. Зачем он обещал позвонить и не сделал этого?

Ежедневно прокручивая в голове наш разговор, я прошла все круги ада. Насколько искренне звучал его голос, как хорошо он выглядел и как ухаживал за мной. И чем больше накручивала себя, тем больше росло мое уныние. В итоге, к моему собственному смущению, однажды вечером, я обнаружила себя на пути к его дому. Я окончательно потеряла голову, и даже сейчас, будучи запертой в этом подвале, я цепенею лишь от одной мысли о принятом тогда решении. Не знаю, что на меня нашло, но я с ума сходила по Маркусу Бордену. Он делал с женщинами такие вещи, которые невозможно было объяснить, не выглядев при этом безмозглой дурой.

Я припарковала свой голубой «Корвет» у тротуара напротив какого-то уродливого здания и пошла к домофону. Ища его имя, я ощутила разочарование, когда не нашла. Было такое чувство, будто его вообще не существовало. Несколько минут я стояла, решая, смогу ли попросить кого-нибудь из жильцов пустить меня внутрь, когда услышала: