Р Льюис - Хоук

Это очень опасно, когда девушка нравится так сильно.

Хоук всегда знал, что она будет не такой, как все, но не настолько же, чтобы пробуждать в нем такое желание. И эта тяга к ней сделала из него параноика.

Чем она занималась?

Не пытался ли Джесс залезть ей между ног, находясь всегда рядом с ней?

Внимательно ли за ней следил Гектор?

Эти мысли одолевали Хоука до тех пор, пока он не зарычал в темноту от злости, что вынужден находиться там, где был сейчас. В итоге Хоук закончил тем, что начал расхаживать по квартире и по очереди пинать мертвых мудаков, просто чтобы выбросить эти мысли из головы.

Он хотел ее. Да, неплохо уже то, что он честно себе в этом признался, но… что значит для него хотеть ее? Просто иметь ее? Внезапно в его памяти всплыли ее слова, которые пробрали его до самых костей.

Что, если в один прекрасный день ты захочешь меня? И что, если будет уже слишком поздно?

Твою мать, девчонке было пятнадцать, когда она задала ему этот вопрос, и теперь, по прошествии времени, он больше походил на долбаную угрозу. Угрозу, которая вызывала у Хоука серьезные проблемы с контролем гнева.

Для этого никогда не поздно. Даже если бы она была с кем-нибудь — типа ветреного Джесса — он отбил бы ее. Эта мысль его даже не беспокоила. Моральная сторона вопроса его вообще не волновала. Наоборот, только благодаря этому он смог так долго продержаться. Даже Бордену — при всей его испорченности — не удалось продержаться столько, и тогда Хоук был вынужден принимать все сложные решения, когда тот потерял связь с реальностью.

В конечном итоге, Хоук решил немедленно связаться с Борденом.

— Что? — рявкнул Борден на противоположном конце линии.

— Ты свободен?

— Блядь, Хоук, на дворе полночь, — возразил он. — Тебе больше делать нехер, кроме как звонить мне посреди ночи?

— Я нашел тех мудаков, которые совершали грабежи.

Борден вздохнул.

— Твою мать, Хоук, давай разберемся с ними утром, ладно?

— Я уже разобрался.

— Когда?

— Двадцать минут назад.

— Один?

— Да.

Борден снова выругался.

— Хоук, тебе бы нужно наладить половую жизнь. А ты все продолжаешь свои попытки навести порядок на улицах, словно какой-то ночной, наводящий ужас мститель. Хочешь стать супергероем?

— А супергерои убивают преступников?

На заднем фоне Хоук услышал мягкий голос Эммы, спрашивающей у Бордена, что случилось.

— Ничего, котенок, иди спать, — пробормотал он ей и снова обратился к Хоуку: — Хоук, вызови чистильщиков, и давай дадим парням возможность самим разобраться с этим. Что-нибудь еще, гребаный психопат?

— Да, я уезжаю, — сказал Хоук. — Возвращаюсь в Норвич, чтобы контролировать вопрос с поставкой.

— Я думал, поставка должна быть только через три недели.

— Да.

Борден замолчал. Хоук услышал шарканье его шагов и звук закрывающейся двери. Свист ветра в телефоне дал понять, что Борден вышел на улицу.

— Брат, у тебя все в порядке? — спросил он, и в его голосе звучало беспокойство.

— Я должен быть уверен, что с ней все хорошо, — ответил Хоук.

— Совсем размяк из-за девчонки?

— Нижняя часть моего тела говорит, что затвердел.

Борден усмехнулся.

— Слабак хренов!

Хоук выдавил из себя улыбку.

— Я видел ее в клубе, — задумчиво сказал Борден. — Девчонка очень симпатичная, Хоук, но она до усрачки испугалась, увидев меня.

— Правда?

— О, да. Уверен, она решила, что я собираюсь добавить ее в одно из своих массовых захоронений или думала о чем-то подобном.

— Именно так Тайлер, скорее всего, и подумала.

— Поезжай, повидайся с ней, Хоук, но не бросай меня надолго, ладно?

— Я и не подозревал, что мы с тобой в отношениях, Борден.

— Иди на хер, — возразил Борден. — Я серьезно. Ты не можешь бросить меня, мужик. Ты нужен мне по жизни. Мы же вместе прошли через ад.

— Да, ты охуенно рисковал своей башкой, вытаскивая меня из тюрьмы.

— Это было сделано за деньги. Тогда мне было похер, выживешь ты или нет. Я говорю не об этом. Я говорю обо всем, что мы пережили. Я твой должник.

— Да.

— Тогда поезжай и… научи своего брата хоть каким-то гребаным манерам.

— Ладно, мужик, — Хоук задумчиво почесал бороду. — Кстати, из твоих источников нет новой информации?

Борден помолчал.

— Не так быстро. В эту систему охуенно сложно найти лазейку. Я еще не сталкивался со столь охраняемой информацией.

— Ты сможешь раскопать ее?

— Блядь, мужик, когда-то ты смог раскопать мою девочку, и я тоже справлюсь.

Хоук благодарно кивнул.

— Спасибо, Борден.

— Увидимся, когда все закончишь.

На этом Хоук выключил телефон, запрыгнул на свой байк и помчался в Норвич. Последнее, чего он ожидал, это новые проблемы. И новые трупы.

Это действительно были люди Абрама? Он просто не мог понять. Такая глупая хрень не в стиле Абрама, но если он все же…

Это означало бы войну.

Войну из-за убийства его чертового братца, этого ублюдка-наркомана. Хоук выругался себе под нос и начал отскребать кровь. Он взял розовое мыло Тайлер, и в нос тут же ударил фруктовый запах. Хоук издал хриплый смешок. Буквально только что он убил девять человек и вот теперь стоит в ванной, полной всякой розовой херни, и отмывает кровь со своих рук, чтобы они стали пахнуть фруктами . И в эту самую секунду ему вдруг стало не до смеха. Он согнулся пополам, закрыл глаза и, глубоко дыша, старался сдержать подкатившую к горлу кислую рвоту.

Слышишь, мудак, прокрути все в памяти и выброси из головы.

Хоук втянул в себя воздух и задерживал его в легких, пока в груди не появилось жжение. Медленно выдохнул и повторил процесс.

Он заставил себя заново пережить каждое убийство, каждую каплю крови. Снова увидеть угасание жизни в глазах каждого. Эти жизни он забрал сегодня ночью.

В крови бушевал адреналин. Хоук вдыхал и выдыхал, пока тело не начало расслабляться, мозг не пресытился, а зловещие образы не начали растворяться, чтобы уйти, как и все им подобные, в небытие.

Кто-то погладил его по спине, и Хоук открыл глаза. Интересно, как долго он стоял, согнувшись над раковиной, выдыхая из себя этот ужас. Взглянув в зеркало, он увидел, что за спиной стоит Тайлер и пытается успокоить его. Она встретилась взглядом с его отражением и прошептала:

— Эй, ты в порядке?

Ему хотелось сказать «нет».

— Я в порядке, детка, — пробормотал он, чувствуя себя совершенно обессиленным.

— Повернись ко мне.

Он очень медленно подчинился. Она провела ладонью по его лицу и голой груди, вытирая пальцами засохшие капли крови. Хоук внимательно наблюдал, как они исчезали под ее прикосновениями.

— Нужно смыть все это, — прошептала она, развернулась, включила душ, а потом начала расстегивать на нем джинсы. Это было похоже на ту первую ночь, только роли поменялись — теперь она заботилась о нем . Красавица не осознавала, что он не нуждается в заботе. Это просто очередной хуевый день в его хуевой жизни.