Дерби Брайа - Пылающая Эмбер

психике.

Я уверен, он скажет, что у меня крыша поехала. У гаденыша был нюх на такое

дерьмо.

Я качаю головой.

— Ничего. Возвращайся на вечеринку. Я просто собираюсь прокатиться.

Он откашливается, но его слова все равно выходят с хрипом. Он всегда хрипит.

— Хочешь, составлю компанию?

Когда Эджа упекли за решетку, Таз по стечению обстоятельств оказался его первым

сокамерником. Через три дня Эдж ввязался в драку с несколькими членами мотоклуба «13

Дьяволов». Это было еще до нашего перемирия. Где-то посреди драки Таз прыгнул в гущу

событий, пытаясь уравнять шансы. Он получил ножевое ранение и ему передавили горло,

но, в конечном итоге, вмешались охранники, и они оба выжили, чтобы поведать нам эту

историю. Излишне говорить, что он заслужил доверие Эджа, и когда освобождался, Эдж

посоветовал ему заглянуть в клуб.

Я награждаю его тяжелым взглядом.

— Нет.

Сверкнув широкой дерзкой улыбкой, он произносит скрипучим голосом:

69

— Тем хуже для тебя.

Я качаю головой.

Существует веская причина, по которой ему потребовались всего пять месяцев,

чтобы заслужить свою нашивку. Парень чертовски предан клубу. Самоотвержен. И он

всегда готов выполнить грязную работу, которую клубу необходимо сделать.

Он запрыгивает на свой байк. Я завожу Еву, свой мотоцикл, и вывожу её со стоянки

с плетущимся позади меня Тазом.

Ночь тёплая. Навстречу мне устремляется слегка прохладный воздух и приносит

невероятные ощущения, когда обдувает моё лицо и руки, пробираясь под мою одежду и

понижая температуру моего тела на несколько градусов. Меня окутывает запах полыни, и

я втягиваются его в свои лёгкие, давя на газ.

Затем в сотне футов от ворот клуба я сбрасываю скорость, когда вижу

расположившуюся у обочины и работающую на холостом ходу патрульную машину.

На долю секунды мой взгляд встречается со взглядом Офицера Дэвиса.

Какого черта он здесь делает?

Вопрос добавляет очередное беспокойство к той куче, которая уже накопилось в

моём сознании. Но через минуту я убеждаю себя засунуть эту херню на задворки сознания

и подумать о ней позже. У меня есть куда более важное дерьмо, над которым стоит

поразмышлять во время этой поездки. И я не потрачу впустую ни единой мили этой

дороги на Заместителя Недоумка.

Нет. Сначала мне нужно найти способ выкинуть из головы мысли о заостренных

скулах, манящих пухлых губках и маленьком веснушчатом носике. И остановить образы

её усеянной веснушками кожи, рубиново-рыжих волос и загорелых ножек, вспыхивающие

в моём сознании, как треклятые рекламные щиты.

Я крепко сжимаю руль, когда мой член набухает.

Здесь, где только я и Ева, я могу быть честным с самим собой. Я лгал Ди. Это не

обычная девчонка. Она не только тип Эджа... она — мой тип. Чёрт... она — тип любого

мужика, особенно, когда она при таком параде, как сегодня.

Но, чёрт, даже без сексуальной причёски, шпилек и лёгкого макияжа, она — чертова

секс-бомба. Не клон Барби, как половина женского населения в наши дни. Она

уникальная, сногсшибательная, она — обладательница неземной красоты, которая

будоражит и завораживает. А её тело... чёрт... оно соблазнительно во всех нужных местах.

Мой рот наполняется слюной просто от мысли о том, как приятно было ощущать её

сиськи в моей руке. Как её соски молили о ласке. А её кожа была словно бархат под

моими пальцами.

На протяжении последних двух часов я пребывал в состоянии постоянного

состоянии возбуждения, потому что в физическом плане она — все, что я жажду.

И все же она — отражение всего того, что когда-то меня погубило. Её присутствие в

клубе приведёт лишь к тому, что каждая встреча с ней будет разрушать меня изнутри,

внося хаос в мои мысли и подрывая мой контроль.

Я мысленно встряхиваю головой.

Несмотря на то, что у меня уходит каждая частичка силы воли, которой я обладаю,

мне с горем пополам удается затолкнуть мысли о Куколке в глубину своего сознания.

Почти целый час я катаюсь и размышляю. Фары байка Таза светят мне в спину,

поскольку он следует за мной, куда бы я ни направился. Я сосредотачиваюсь на том, что

мне нужно подумать о Кэпе и поразмыслить над тем, от кого еще я могу получить

70

информацию о стрельбе. Мне нужно подумать о возвращении Эджа и о том, на что оно

будет похоже, а также о том, как защитить нас от возможных последствий в случае

отрицательного или положительного ответа «Гринбекам».

Спустя еще полтора часа мы возвращаемся в клуб и проезжаем патрульную машину,

по-прежнему припаркованную на обочине дороги неподалеку от клуба. Меня так и

подмывает остановиться и подойти к Дэвису лично, но я понимаю, что ничем хорошим

это не обернется. Я дам клубу знать, что нас пасут. Завтра я позвоню Ортеге, его боссу,

чтобы выяснить, знает ли он, что замышляет его заместитель. Скажу ему, чтобы держал

своего мальчишку на коротком поводке.

Я ставлю Еву в один ряд с другими байками перед зданием клуба и глушу мотор. Таз

делает то же самое и спрашивает:

— Лучше?

Мое тело кажется невесомым. Плечи все еще напряжены, но теперь это результат

езды, а не воображаемый вес, который я ощущал на них. Ей-богу, выложить мысли в пути

все равно, что получить единственную терапию, в которой я нуждаюсь. Это

освобождение.

Я повожу плечами, сгибаю пальцы, а затем кладу руки на бедра.

— Да.

Он слезает со своего байка.

— Этот новый пирожок проблема для тебя? Головная боль? Я знаю, что та сука,

которая заложила Эджа Дэвису, была рыжей, верно? Дана?

В моей груди образуется небольшая трещина, и жгучая боль проникает в самое

сердце. Единственное, что я могу сделать, это сдержанно кивнуть.

Кроме того, проблема не только в цвете ее волос. Это вид отчаяния, сочащийся из

каждой поры. Это смятение в ее глазах. Тот факт, что я ничего не чувствовал к женщинам,

ошивающимся возле клуба и проходящих мимо меня на улице, а потом вдруг бац, словно

я был поражен стрелой гребаного Купидона и не могу, черт возьми, здраво мыслить. Я

вижу только ее. Мое тело хочет только ее. На этот раз все так, будто я был мертв в

течение пяти сраных лет и только сейчас по-настоящему вздохнул полной грудью. Моя

кровь несется по венам, течет как река и пробуждает сердце, которое, как я думал до

сегодняшнего дня, почернело и иссохло.

Дозеру этого не понять. Что тут скажешь? В чем-то все это похоже на те чувства, что

я испытывал к Дане. Только по какой-то причине они кажутся более интенсивными. В

десять раз интенсивнее.

Дана нуждалась во мне. Она нуждалась в том, кто помог бы ей сложить разбитые