Дерби Брайа - Пылающая Эмбер

Вздохнув, я думаю, что пора… перестать все видеть в негативном свете. Ты и правда

хочешь начать новый день в таком ключе?

Нет, не хочу. Так что я глубоко вздыхаю и начинаю все сначала. Как бы не

сложился этот день, ты справишься. Так что будь храброй и сделай все на ура.

Честно говоря, хоть пребывание в этом клубе и не назовешь раем, особенно после

того, что произошло вчера с Мавом, здесь не так плохо, как я думала поначалу.

Прошлым вечером, на какую-то долю мгновения, я поймала себя на мысли о том,

как же весело я провожу время, болтая и смеясь с Лили, которая становится до нелепого

смешной, когда пьяна. Я потягивала напиток, играла в пул и невинно флиртовала с

симпатичным парнем. То, что я не делала уже… Даже не помню, как давно.

Я чувствовала себя боле-менее нормально. Как будто моя жизнь не один сплошной

бардак. Как будто я — обычная девчонка, в обычном месте, и у меня над головой не

нависает грозовая туча.

Само собой, мне приходилось игнорировать царившее вокруг меня распутство. У

меня сводило живот при виде того, что девушки выставляют себя такими дешевками. Но я

была благодарна за то, что не нахожусь на их месте, и что сейчас я неприкосновенна.

Благодарна, потому что было ясно, каждая их этих девушек хотела быть там и делать то,

что они делали. Их никто не принуждал. Их никто не удерживал в плену.

Я слышу какой-то шум слева от меня. Испугавшись, я резко поворачиваю голову в

том направлении.

Что за…?

Меня моментально охватывает паника, и я окончательно просыпаюсь. Я отползаю

назад, пока не упираюсь спиной в спинку кровати и дергаю на себя простыню, нуждаясь в

барьере между нами, даже если это всего-навсего никчемный кусок хлопка.

Мое сердце начинает бешено колотиться, потому как в четырех футах от меня, на

черном кожаном диване сидит полуголый мужчина. Большой парень с татуировками на

одной стороне лица. Благодаря отсутствию футболки я вижу, что его тело от шеи и ниже

покрывают темные наколки, вплоть до черных кожаных штанов, которые частично

расстегнуты. И, что-то мне подсказывает, что его графические рисунки не заканчиваются

в области талии.

Он не смотрит на меня. Он возиться с какими-то черными предметами на небольшом

журнальном столике, стоящим перед ним.

Я быстро осматриваю комнату. Я что, заснула не там? Мой мозг прокручивает

последние события прошлой ночи. Дозер подвел меня к двери. Он подмигнул мне за

секунду до того, как закрыл и запер дверь.

— Мммм. Прости. Дозер сказал, что я могу спать здесь. Разве это не его комната?

79

Спустя несколько секунд, не удостоившись от него ни ответа, ни взгляда, я пробую

еще раз:

— Эй?

Он не отвечает.

— Ты что меня не слышишь?

Я машу руку. Ничего. Вообще. Хотя у меня такое чувство, что он прекрасно меня

слышит.

— Что ты делаешь?

У него каштановые волосы, короткие по бокам, длиннее на макушке, достигающие

середины спины. На лице заметная небритость и небольшая бородка под нижней губой.

Его глаза — вот, что я нахожу наиболее обескураживающим. Они настолько темные, что

кажутся черными. У него везде бугрятся мышцы, он запросто бы мог нанести мне

серьезные увечья, если он пришел сюда именно за этим.

На его запястьях толстые черные кожаные браслеты, его руки украшают красочные

татуировки и массивные кольца. После дальнейшего наблюдения за тем, как он возится с

маленькими черными металлическими предметами, которые лежат на небольшой белой

ткани, до меня доходит, что это такое.

Я еще крепче сжимаю пальцами простынь, натягиваю ее до самой шеи и медленно

подтягиваю ноги к груди. Как будто она защитит меня, если он решит воспользоваться

тем, что находится в его руках.

Он чистит пистолет.

На другом конце ткани, выстроенные в ряд золотые патроны и магазин.

Словно прочитав мои мысли, он начинает собирать пистолет, соединяя детали

вместе, резкими, но все же плавными движениями. Я слышу щелчок... щелчок... щелчок...

щелчок , пока разобранный пистолет не становится смертельным оружием в его руках.

Мой сердечный ритм ускоряется с каждым щелчком.

После того, как все детали, судя по всему, занимают свои законные места, он кладет

пистолет на полотенце, поднимает магазин, а затем большими пальцами вставляет в него

патроны, один за другим. Медленно. Методично.

Я бросаю взгляд на дверь. Закрыта. Резко перевожу взгляд на окно. Я знаю, что

вчера, поздним вечером, открывала оба окна.

О Боже. Жуткий страх лёгким покалыванием скатывается по моей спине.

Внезапно, моё дыхание становится поверхностным и частым. Его присутствие

каким-то образом высосало весь воздух из комнаты.

Снова раздается этот ужасный звук, когда он вставляет последний патрон в обойму.

Затем он заталкивает полный магазин в пистолет и одним быстрым движением

передергивает затвор.

Я почти уверена, это значит, что он только что отправил одну пулю в патронник.

Чёрт, надеюсь, что я ошибаюсь.

Он отрывает свой взгляд от пистолета и медленно переводит его на меня.

Устрашающий. Спокойный. Он оценивает меня. Как будто у него в запасе всё время мира.

Он отводит пистолет в сторону, кладет его на бедро и просовывает палец в специальное

отверстие, размещая его на курке.

Потными ладонями я сжимаю простынь, хотя прекрасно понимаю, что это глупо.

Это не пуленепробиваемый щит.

80

Встав, он направляет дуло пистолета в пол. Затем обходит вокруг столика и

останавливается в изножье кровати, ни разу за все время не отведя от меня своих

пугающих угольно-черных глаз. Он пистолетом подзывает меня к себе, слегка размахивая

им из стороны в сторону.

— Иди сюда.

У него низкий и хриплый голос. Как будто он недавно его сорвал и все ещё

восстанавливается.

Я едва слышу его сквозь стук собственного сердца. Но он — безумец, если думает,

что я подойдут к нему.

Такое чувство, что мой рот набили ватой.

— Зачем?

Наградив меня тяжёлым взглядом, он поднимает пистолет.

— Мы будем разводить эту гребаную канитель весь день? Если нужно, я сам

подтащу тебя сюда.

Вот дерьмо.

— К-ко мне ведь нельзя прикасаться.

— Да? Кто сказал? Дозер? — с его губ срывается вздох, который по звучанию

напоминает фырканье. — Ты дашь мне то, что я хочу, добровольно или мне применить

силу?

Он даёт мне две секунды на размышление, после чего становится коленями на

кровать и тянется ко мне.

Его большая рука проникает под простыню и находит мою лодыжку.

— Значит, применим силу. В этом нет ничего плохого, — на его лице появляется