Виктория Свободина - Вынужденная помощница для тирана

— Матвей! — радостно окликнула я.

Мальчик резко обернулся, сразу широко заулыбался и помчался ко мне со всех ног. Присела, заключив подбежавшего малыша в свои объятия и крепко сжав.

— Матвей, знаешь, я тебя очень-очень люблю, — вдруг произнесла я. Это чистая правда.

Малыш в ответ с силой обнял меня за шею. Так и стоим. В ногах крутится радостно поскуливающий и виляющий хвостом Коуч. Было так хорошо, что я не сразу обратила внимание на странные звуки за спиной — крики, какая-то возня, а когда обернулась, было уже поздно. Меня с силой толкнули мужские руки и буквально вырвали из моих объятий Матвея.

— Матвей! — испуганно кричу я. Подскакиваю, но меня тут же отправляют обратно на землю одним мощным ударом в лицо. Падаю не на дорожку, а в сугроб. Голова кружится, в глазах темнеет, больно, но я все равно подскакиваю и мчусь за мужчиной в маске, утаскивающего отчаянно сопротивляющегося Матвея.

Вокруг творится что-то страшное. Много мужчин в черных масках и с автоматами, они укладывают лицом на землю людей с пропускного пункта и мою личную охрану. Мир после удара словно размазан, я пошатываюсь, но все равно упорно следую за мужчиной, уносящим малыша. Коуч рычит и смело бросается в ноги человеку, который обижает его маленького хозяина. Один из людей в маске направляет оружие на Коуча. Собака скулит и падает, по ее шкуре потоком льется кровь. Матвей вдруг закричал, даже на закричал — взвыл раненым зверем.

Я выхожу со двора на улицу, но дальше идти не получается. Меня останавливают двое мужчин в масках. Бьюсь изо всех сил, но меня быстро и профессионально скручивают и укладывают на землю, заломив руки. Глаза застилают слезы. Кричат прохожие и люди во дворе. Я громко зову на помощь и прошу вызвать полицию.

— Тише, принцесса. Будь спокойнее, — вкрадчиво произносит мне практически на ухо тот, кто навалился на меня сверху и держит руки. Я сейчас не могу анализировать. Только фиксирую происходящее, чтобы потом осознать. Все мое внимание приковано к Матвею, которого уносят все дальше. — Будешь так сильно ерзать и сладко кричать, заберу с собой прямо сейчас. А в принципе, почему бы и не забрать заодно.

Что? Меня? Забрать?

— Так, а что это тут у тебя?

Из моих рук насильно вырывают бумаги, которые я до этого на автомате судорожно сжимала. Рыдающего мальчика уже отнесли к черной тонированной машине. Дверь открывается, я замечаю, как из салона к Матвею тянутся чьи-то мужские руки. Запоминаю каждую деталь. Руки. Их обладатель одет в деловой костюм, часы, похоже, дорогие. Циферблат золотой и ярко блестит на солнце. Мужчина в маске передает мальчика тому, кто сидит в машине, но Матвей не робкого десятка. В момент передачи умудряется укусить руку принимающего, ужом выскользнуть из рук человека в маске и рвануть в мою сторону. Побег был недолог. Все тот же мужчина в маске тут же схватил мальчика за капюшон.

— Матвей, иди сюда, — слышу я сухой повелительный голос мужчины из авто.

Ребенок даже не смотрит на того, кто в салоне, Матвей плачет, рвется ко мне изо всех своих детских сил, и вдруг:

— Ма-ма! — отчаянный крик ребенка разрезает пространство.

Отчаянный рывок. Несмотря на боль, чудом сбрасываю с себя того, кто до этого придавил меня коленом к земле. Встаю, поскальзываюсь, падаю, но все равно мчусь к Матвею.

— Ма-ма! Ма-ма! Ма-ма! — без остановки, срывая голос, кричит Матвей.

Мужчина в маске тянет малыша к машине. Сзади меня ловят сильные руки. Я брыкаюсь изо всех сил.

— Маш, да перестань ты! Я беременных женщин не обижаю. Это одно из моих немногочисленных табу. Идем к машине.

Теперь тот, кто сзади, сам подталкивает меня по направлению к Матвею. Не собираюсь медлить и секунды. Рванула к мальчику, но все не так быстро, как хотелось бы, мужчина все держит меня и предпочитает идти неторопливо, вальяжно, словно император. Я около машины.

— Отпусти мальчика, — властный приказ человеку в маске со стороны того, кто меня держит. Теперь я узнала. Давид.

Матвей тут же влетел в мои объятия. Подхватила мальчика на руки и уже готова бежать с ребенком, куда глаза глядят.

— Ты что творишь?! — шипит из салона авто седовласый представительный мужчина в черном костюме и зло зыркает черными глазами. Больше всего этот мужчина похож на супермена. Только состарившегося и очень злого. — Матвейка, иди ко мне, поедем домой.

Мальчик вцепился в меня крепко-крепко, отрицательно покачал головой и четко и твердо произнес:

— Нет!

— Ну вот видишь, пап. Я все могу понять. Но он, в конце-концов, твой внук, свой выбор сделал, смотри, заговорил еще к тому же и маму уже себе подобрал.

— Мама эта — непонятно кто, подстилка небось. У Матвея всего одна настоящая мать, а этих можно хоть пачками мальчику нагнать, пусть выбирает любую. Он еще маленький, все забудет, — цинично говорит, по всей видимости, Крамер-старший.

— Это может быть, но ты и отца Матвею, что ли, тоже будешь подбирать? При живом-то и любящем?

— Давид! Ты знаешь ситуацию.

— Знаю. Я вообще много чего знаю.

Порноимператор, так и не сняв свою маску, разворачивает меня лицом к себе, наклоняется и тихо произносит на ухо так, чтобы слышала только я:

— Маш, ну что застыла, иди уже отсюда скорее. Я тут разберусь. И мои вам с Вовой поздравления, — между мной и Матвеем Крамер незаметно впихнул бумаги из поликлиники.

Мне повторять не надо, рванула от машины домой со всех ног. Позади слышу возмущенный крик Матвея Крамера:

— Ты ее знаешь?! Что за…

Дальше я не слушаю.

Мужчины в масках нехотя расступаются передо мной. Вбегаю в пустынный двор — наверняка все предпочли скрыться в доме. Вдали слышу спасительный звук полицейских сирен. Кто-то все-таки вызвал полицию. На пути вижу лежащего на дороге в луже крови и тяжело дышащего Коуча. Наклоняюсь, подхватывая на руки как можно осторожнее и щенка. Матвей мне помогает держать собаку. Тяжело. Пес немаленький, но оставить его здесь одного не могу.

Наконец-то вхожу в подъезд и в лифте сажусь вместе с родным грузом на пол. Неужели все кончилось? Когда лифт на последнем этаже открывается, возле него почему-то стоит наш взволнованный повар. Федор нервно заламывает руки и без конца причитает. Мужчина тут же помогает мне встать, забирает из рук Коуча, пытается взять и Матвея, но мальчик вцепился в меня клещом и ни за что не желает отпускать.

— Я сама донесу, — произношу я и вместе с Матвеем, поваром и щенком добираюсь до квартиры, где мы тут же запираемся на все замки. Только в этот момент позволила себе судорожно вздохнуть и по-настоящему поверить. Все. В безопасности. Матвей со мной. Но расслабляться и лить слезы рано.

— Где все? — твердым, я бы даже сказала, стальным голосом спрашиваю у повара. Где все, когда они так нужны.