Виктория Свободина - Вынужденная помощница для тирана

Коуча главный ветеринар решил забрать в клинику, потому что рану надо зашить. Плачущий Матвей захотел ехать с ним, чтобы поддержать друга, и я не смогла отказать мальчику. Как раз подъехал адвокат и взял на себя полицию.

В ветеринарной клинике мы с Матвеем сидели в обнимку, пока Коуча лечили, а вокруг нас сидела суровая охрана, мужчины тоже были на взводе и готовы к любому нападению. Собаку нам вернули еще спящую из-за наркоза и выглядящую вполне терпимо, если не считать выбритую заднюю лапу и длинный свежий шов на ней. Ветеринар сказал, что Коуч потерял много крови, ему нужен покой, хорошее питание и надо следить, чтобы шов не разошелся. Я прямо выдохнула.

Вернулись домой, там уже спокойнее. Уложила Матвея спать, но уйти от него не смогла — так крепко держал за руку и просил не уходить, что пришлось остаться. Рискуя разбудить мальчика, вызвонила Нину, узнала, что у женщины все относительно в порядке, сама ее успокоила, что у нас тоже, а то Нина очень переживала из-за ситуации.

Глаза стали слипаться сами собой. Слишком много нервов сегодня. Обняла Матвея покрепче и не уснула, а скорее отключилась. Зато, когда открыла глаза, Тиран оказался рядом. Взлохмаченный, с красными глазами, уставший. Мужчина взял меня за руку и осторожно потянул к себе. Матвей все еще спит, хотя уже довольно темно. Аккуратно встаю, чтобы не разбудить мальчика, и, стоит мне только оказаться вне кровати, Василиск молча подхватывает меня на руки выносит из детской.

— Машуль, я тебя очень люблю, — просто и без всяких ухищрений и пыточных инструментов признается мне Тиран прямо в коридоре.

Обнимаю своего мужчину за шею, с трудом улыбаюсь, потому что лицо болит.

— И я тебя. Очень-очень.

Тривэ вдруг поставил меня на ноги, а сам встал передо мной на одно колено и достал из кармана пиджака бархатную коробочку.

— Вообще, я собирался сделать это немного раньше, потом думал, что немного позже и в более подходящий момент, но все это уже не важно.

Владимир открывает коробку, в которой, ярко переливаясь на свету, лежит удивительной красоты обручальное кольцо.

— Мария, ты выйдешь за меня замуж? — очень серьезно и с долей волнения поинтересовался у меня Тиран.

Ошеломлена. И, как и всегда в ответственные моменты, потеряла голос. Молчание затягивается. Взгляд Василиска становится все тревожнее, а я, как назло, не могу ничего сказать. Тщетно пытаюсь справится с волнением. Сердце колотится, как сумасшедшее.

— Ну? — раздался нетерпеливый мужской голос.

Мы с Вовой обернулись на звук. В конце коридора возле открытой двери сгрудилась вся охрана, еще и Федор, пыхтя, с красными от натуги щеками, пытается пролезть в первый ряд на бесплатное представление. Стало смешно, и волнение, наконец, ушло.

— Да! — громко и четко произнесла я, чтобы и любопытным свидетелям было все слышно.

Тиран тут же подскочил и заключил меня в крепкие объятия. Целовать явно боится, чтобы не сделать больно. Охрана аплодирует, свистит и улюлюкает. Из-за двери детской показалась сонная мордашка Матвея.

— Папа! — радостно крикнул мальчик и побежал к нам.

Мы с Владимиром тут же присели. Мальчик влетел в папины объятия, но рукой умудрился обнять за шею и меня. Все, я не могу. Плачу, как уже давно не плакала, слезы льются потоком, но на этот раз это слезы счастья.

Сегодня мой последний рабочий день. Хожу по кабинету вразвалочку, словно утка, хотя живот пока еще совсем небольшой, но почему-то иначе не получается. Коллеги посматривают на меня с умилением. Так, ну вроде все вещи собраны, чаи с тортами выпиты и съедены, коллеги поздравили, с Зиной попрощалась. Ничего не забыла? А то в последнее время довольно рассеяна. Вроде нет.

Еще раз обвожу взглядом кабинет. Буду скучать. Мне здесь было хорошо, весело и интересно, но наступает новый этап в жизни. Скоро я с семьей лечу в Китай. Уверена, там будет не менее интересно, чем здесь. Вова решил, что мы поживем в этой стране вплоть до моих родов и после пробудем там еще не меньше года, а может, и больше. Только в Китай мы поедем не сразу. Уже этим вечером вылетаем в мой родной город. Мне нужно навестить могилу родителей перед отъездом, а то мало ли, как надолго у нас затянется с Китаем.

На мое место уже оформляется новая девочка. Молоденькая совсем, только из университета, робкая, скромная, старательная, еще и круглая отличница с красным дипломом. Это мне наша кадровик рассказала. Не знаю, как это девочка будет продавать столь специфический товар, но, надеюсь, у нее все получится, подробные инструкции в файле на рабочем столе я ей оставила.

Зашла к Даше забрать подготовленные ею бумаги о моем переводе в Китай. Да, увы, Дарья не ушла в след за Василиском на повышение. А все почему? Оказывается, она еще раз переспала с Олегом. Уже на работе, прямо в его новом кабинете. Сначала один раз, потом второй, третий. Когда дело дошло до перевода, Даша отказалась уходить, Олег почти вдвое повысил ей зарплату, но, гад такой, до сих пор делает вид, что между ним и девушкой ничего нет, домой не зовет, на свидания нормальные не приглашает, подарки не дарит и вообще старается ограничиться только деловым общением, но вот ведь, случаются и такие конфузы. Такое впечатление, что Олег Дашу за что-то стыдится. А Дарья та еще мазохистка, терпит и на что-то надеется, еще и влюблена, как кошка. Я девушку не осуждаю, потому что слишком хорошо понимаю. Сама я вон сколько бывшего мужа терпела в комплекте со свекровью. Зачем, спрашивается?

— Спасибо, Даша, — благодарю я и забираю бумаги.

— Не за что. Хорошей тебе поездки, удачи, здоровья, чтобы вообще все было хорошо.

— Спасибо! — улыбаюсь тело и широко. — И тебе, Даш, всего самого доброго, светлого и хорошего. Знай, захочешь перевестись — вообще без проблем. Владимир все устроит.

— Я поняла, но не нужно, — девушка мне в ответ улыбнулась кисло, в ее глазах грусть. — О, знаешь, что наша Мадам Эс, наконец, уволилась? По собственному.

Знаю, конечно. Василиск Марину додавил. Тиран делал это целенаправленно и задействовал все возможности, чтобы создать Марине невыносимые условия труда. Не простил того, что она активно подталкивала меня к Давиду, ее подлость, да и просто в компании от деятельности Мадам все уже стонали.

— Маша.

Обернулась на голос, а там Он. Мужчина моих самых запретных и тайных грез и по совместительству мой муж.

— Ты готова?

— Да.

Поспешила к Владимиру. Он мое персональное солнце, мое тепло, мой свет, наполняющий жизнь смыслом.

— Ничего не болит? Голова не кружится? — обеспокоенно интересуется Тривэ.

— Нет, все отлично.

— Ну что же, Мария Ивановна Васильева, тогда выходим. Матвей уже на низком старте, уже не дождется, когда мы отправимся в путешествие.