Ева Мелоди - Гроза Островского

Наконец Эльза отправилась восвояси, а мы продолжили путь. Что меня ужасно волновало. Ночевка в доме Островского меня теперь отчего то дико смущала и даже пугала. Как бы я не отрицала свои эмоции, этот мужчина привлекал меня. Вызывал интерес, а что еще хуже — желание. От его голоса сосало под ложечкой. Как от страха, только не страх это был… похоть. Боже, докатилась! Раньше я такого за собой не замечала… Секс у меня был, с Валеркой, и не раз. Было приятно, но звезд ни разу не видела… о тех что пишут в романах. Думала, что враки… или что Валерка не особо старательный… Он и правда слегка ленив в этом плане. Мало прелюдии, поцелуев. Но не учить же мне его, ведь сама неопытна…

Мда, ну и тема для размышлений, тем более в машине практически незнакомца, который везет меня к себе.

— О чем думаешь, — неожиданно разрезает тишину глубокий голос, и я буквально подпрыгиваю.

— Тебе то что! — отвечаю излишне грубо.

— Ну и хамка ты, — морщится Островский. — Да ничего, мне в общем то пофиг отчего у тебя мордашка покраснела. Зря спросил.

— Не думали ни о чем вообще, а о тебе так в последнюю очередь!

Молчит, делает вид что вообще один в машине. А мне теперь неловко за излишне резкий всплеск эмоций.

— Может тебе меня домой отвезти? — спрашиваю через какое-то время. Игра в шпионов оказывается довольно утомительное занятие.

— Я не против, где живешь?

Представляю что скажет Нико, если заявлюсь в такое время, в таком виде, да еще и с мужиком! Нет, можно конечно выйти пораньше чтобы никто Островского не заметил… Но скандал обеспечен мне в любом случае. А я так устала… Маленькая передышка — не так много, могу себе позволить. Главное Нико предупреждена, что со мной все в порядке.

— Знаешь, это слишком далеко. Другой конец Москвы, точнее, Подмосковье. Думаю, в твоем возрасте не стоит так напрягаться. Наоборот, отдыхать больше… Давай уже как договорились. — Иду на попятный.

При словах о возрасте Островский хмурится. Но отвечать на мои колкости не спешит. Лишь кивает. Помолчав немного выносит вердикт:

Ты права. Завтра срулишь, тем более хочу проследить, что ты Эльзе позвонила.

— Как скажешь, — вздыхаю. Подумаешь, переночевать в квартире сексуального незнакомца. Я умираю от усталости… вот только сна рядом с этим мужчиной у меня ни в одном глазу.

Звонит телефон.

— Да? Что? Да ты издеваешься, бл*дь! — восклицает в трубку Островский. — Че-ерт, меня это достало. Ничего не можешь разрулить, бл*дь! Сейчас приеду!

— Что-то случилось? — пищу тихонько — Островский в гневе довольно пугающее зрелище! Ноздри аристократичного носа раздуваются, глаза сужены и стреляют серебряными стрелами в невидимого противника.

— Смена плана, — бросает коротко. — Придется кое-куда заехать.

Молчу в ответ. Вижу что он напряжен и слегка взволнован.

Через десять минут останавливаемся возле ночного заведения с яркой неоновой женщиной на крыше.

— Это что, ночной клуб? — спрашиваю, а голос слегка дрожит. Заведение больше бордель напоминает, совершенно не вяжется со стилем Островского и вызывает ощущение опасности.

— Ага. Пошли.

— Может я в машине подожду? — спрашиваю робко.

— Не-а, поверь, со мной тебе безопаснее. А ты довольно милая, когда трусишь.

Он что, комплимент мне сделал? Чувствую, что краснею, щеки прямо горят. И речь на пару секунд пропадает, поэтому не нахожу ничего лучшего как покорно семенить за Островским к входу в здание. Нас пропускают без единого вопроса — при виде моего названного «дядюшки» охранники на входе вытягиваются точно по струнке.

Зайдя в помещение оказываемся в просторном зале, повсюду столики, впереди сцена, все как положено, с занавесом, вот только несколько пилонов на ней говорят о том, что это стриптиз клуб. Интересно, что тут забыл Островский? Послушно следую за ним через весь зал, который сейчас пуст. Следуем по узкому коридору с кучей дверей — от всей души надеюсь, что это все же не бордель и умираю от любопытства что мог забыть здесь такой мужчина как Алекс Островский. Да, имя Алекс — так его Глеб назвал, гораздо больше ему идет нежели дядя Саша. Слишком изысканный мужик… Ну вот я опять за старое, то бишь за комплименты да любование этим типом, которому я наверняка как кость в горле.

Островский толкает дверь в конце коридора и мы оказываемся в просторном, но довольно захламленном помещении с двумя малюсенькими окошками, загибающимся огромным фикусом, большим столом посредине, за которым сидит полная женщина. При виде Алекса она буквально подпрыгивает на месте. Открывает рот чтобы что-то сказать, наверное поприветствовать — но ни звука не издает.

— Что происходит, Мадлен? Разве я тебя поставил управляющей для того чтобы клуб не работал?

Ого! Мадлен, вот это имечко. Надеюсь, псевдоним. Еще сильнее борделем запахло… Выглядываю из-за широкой спины дядюшки чтобы получше рассмотреть даму со странным именем. Кричаще-яркое платье — на крупном орнаменте собраны самые броские цвета: оранжевый, фиолетовый, розовый. Маникюр — длиннющие ногти оранжевого цвета, на ногах тоже. Высоченные каблуки, высоко взбитые пламенно-рыжие волосы, большое колье на шее и серьги из стекляруса, достающие до плеч. Короче, колоритная барышня, которую я бы еще долго внимательно рассматривала, вот только тетка в ответ уставилась на меня. И тоже с большим интересом.

— Новенькая?

— Что? — рявкает в ответ Островский. — Ты это о чем?

— Я про девушку, — тушуется Мадлен.

— Это моя племянница! — так возмущен, аж я на минуту поверила, что и правда ему родней прихожусь.

— Ой, простите Александр Николаевич! Я ж не знала!

— Теперь знаешь. Ты лучше объясни, что значит никто не вышел на работу? Что за саботаж?

— Ленка позвонила сказала что зуб болит, утром. Потом Машка отпросилась… Потом посудомойка Наташа — тоже видите ли зуб!! И уже было ни фига не смешно! Наташке я высказала, слово за слово — уволила. А потом и охрана — Петька с Димкой — не явились охламоны. Те кто пришел… ну ясно было что без повара — он тоже отпросился, но вот ему — верю, он отравился чем-то еще вчера зеленый был… А может его и правда, того? Отравили? — выпучивает глазищи густо намазанные фиолеовыми тенями.

— Понятия не имею! Но ты управляющая и я тебе похоже зря зарплату плачу!

— Я все исправлю! Завтра все будет! Уже на биржу позвонила, на десять порталов объявления дала…

— Хорошо.

С этими словами Островский разворачивается и выходит, я за ним. Идем обратно к машине и я буквально фигею от понимания, что этот лощеный денди на деле получается владельцем захудалого стрип-клуба… это так странно, но отчего то греет мою душу. Значит не все так идеально в его глянцевой жизни.