Ева Мелоди - Гроза Островского

— Только таким симпатичным как ты, — отвечает Островский. Его голос такой ласкающий, бархатный, что снова начинаю таять, как мороженое.

— Мне вообще-то одеться не помешает. — Говорю хрипло. А у самой перед глазами картина, где наоборот, отпускаю полотенце, оно падает к моим ногам, а Островский заключает меня в объятия….

Но я слишком труслива для такого поступка. И хочется, и колется, что тут еще скажешь. Никогда не занималась подобным — спонтанный секс не для меня. Я потом себя уважать перестану. Да и для Алекса кем буду? Всего лишь одноразовой подстилкой.

Все эти мысли мелькают у меня в голове пока он смотрит на меня долгим внимательным взглядом. А затем отталкивается от раковины, выпуская из плена.

— Хорошо.

Одно единственное слово, а я вдруг начинаю ощущать пронзительное одиночество…

Островский, не говоря больше ни слова, скрывается за дверью ванной, а я с облегчением перевожу дух. Если он и заметил, какое воздействие оказывает на меня, по его лицу ничего нельзя было сказать. Нет, он скорее всего даже не подозревает, что ему удалось столько меня взволновать.

Еще долго пялюсь в запотевшее зеркало ванной как идиотка. Потом натягиваю штаны и футболку, и семеню на поиски кухни. Быстро выдуть чай и скрыться в своей комнате — вот строгий план, которому сама себе торжественно клянусь следовать. Потому что иначе… Иначе все может вырваться из-под контроля и страшно представить, чем закончится. Потому что желание буквально захлестывает меня. Никогда не хотела так сильно мужчину. Буквально до головокружения. Стоит только взглянуть на него и плыву.

На кухне царит идеальный порядок и строгость, сам гарнитур современный, стального цвета, много пространства, длинный стол посредине, высокие барные стулья. Запрыгнув на один из них, беру предназначенную мне чашку чая с молоком. Островский весьма гостеприимен, даже бутерброды сделал. Но мне сейчас точно не до еды. И он не ест тоже. Интересно, кто прибирается в такой большой квартире? Не сам же он… Не могу представить его с веником или пылесосом в руках… Хотя даже с этими неромантичными предметами он бы выглядел сексуально…

— О чем ты так напряженно размышляешь? — вырывает меня из эротических грез голос Алекса. Мне нравится про себя называть его именно так. Это звучит более интимно. По фамилии — тоже ничего, но слишком походит на каламбур, если учесть, что я — Гроза.

— Я?

Теряюсь и не знаю что ответить. Не признаваться же, что последняя картинка в моем воображении — он, голый, с пылесосом в руках. В таком не признаюсь даже под пытками!

— Кто у тебя тут прибирается? Такая большая квартира… — выпаливаю невпопад.

— Ты правда думала об уборке? — усмехается Островский. — Потому что у тебя покраснели кончики ушей. Или ты ко мне в служанки набиваешься?

— Ни в коем случае! У меня есть работа.

— Интересно. И кем же ты работаешь?

— Скажу, если поделишься кто наводит у тебя чистоту. — Не позволяю увести разговор в другое русло. — Неужели Эльза приезжает? Кстати, почему твоя невеста не ночует у тебя? Блюдете традиции? До свадьбы ни-ни? — Когда нервничаю сильно, у меня случается словесный понос. Обычно сама этого не замечаю… Но тут понимаю — перешла черту. Все это вырвалось сам собой, и мне тут же захотелось откусить себе язык. Островский в ответ долго держит паузу, не сводя с меня испытующего взгляда, его глаза прищуриваются, а подбородок словно каменеет.

— Блин, извини. Сама не знаю, что болтаю… можешь не отвечать. — Оправдываюсь запинаясь.

— Спасибо за разрешение! — Теперь он смотрит на меня холодно, немного настороженно, его мысли невозможно прочитать. Как я могла быть настолько бестактной?

А с другой стороны, обдумав и взвесив все хорошенько, решаю, что даже к лучшему, что озвучила все это. И про Эльзу напомнила.

Потому что напряжение между нами становится все более густым, обволакивающим, тревожным. Это странное приключение — слишком сильное искушение, особенно для сексуально неудовлетворенной женщины, у которой полный раздрай в личной жизни. Мне не под силу любоваться физическими данными этого мужчины и не пускать слюни.

И бесполезно напоминать себе, что он слишком взрослый для меня. У нас наверняка большая разница в возрасте. Интересно, сколько?

— Я работаю в автомастерской, очень люблю мотоциклы, — признаюсь тихо.

Острый посмотрел на меня с прищуром, словно оценивая мою искренность.

— Серьезно? Девица в розовом любитель байков?

Я наморщила лоб.

— Не хочешь — не верь.

— Ты все интереснее с каждым часом, — неожиданно признается Алекс.

— Большое спасибо за чай, — произношу как воспитанная пай-девочка. — Мне ужасно хочется спать.

— Выпить не хочешь?

— Что?

— Виски… коньяк.

— Я не про напиток переспросила. Удивилась, что ты вообще это предложил.

— Так будешь?

— Нет конечно!

— Ты же еще не получила ответ на все вопросы, — слегка усмехается Островский. — Выпьешь со мной — расскажу про Эльзу.

— Серьезно? Будешь откровенничать с незнакомкой про невесту?

— Нет конечно. На один вопрос отвечу, заданный. Почему сегодня она не здесь.

— Извини, но мне не настолько интересно. Я — пас.

— Как знаешь.

Островский двинулся к холодильнику. При этом ему пришлось пройти очень близко от меня, почти вплотную. Замираю даже от такой сиюминутной близости.

— Может, шампанское? — продолжает уговаривать Алекс.

Продолжаю энергично мотать головой. Наверное, даже чересчур энергично.

— Спокойной ночи, — соскакиваю со стула и иду к двери. На пороге оборачиваюсь. — Спасибо за все…

Выражение лица Островского непроницаемо.

— Сколько тебе лет? — внезапно спрашивает он.

— Двадцать. А тебе?

— Совсем ребенок, — бормочет едва слышно.

— Сорок один. Нам и правда не стоит пить вместе. Спокойной ночи, Гроза. Сладких тебе снов…

Лежа под шелковистым одеялом, в кровати, по моему мнению, почти королевской, закрыв глаза я представила себя хозяйкой этой роскошной квартиры, в собственной спальне ожидающей возвращения домой мужа. Сон никак не забирал меня в свои объятия. Прям напасть какая-то. Я и овец посчитать успела, и изворочалась так, что простыня комком сбилась. Встала. Поправила. И снова это сводящее с ума чувство, что умираю как спать хочу… а сна ни в одно глазу. Наконец устаю от попыток вырубиться. Сажусь на постели и снова прокручиваю в уме события сегодняшнего дня. Конечно, события из ряда вон. И хорошо — каждый день такие американские горки никому не вынести.

Островский… я буду скучать по нему. Осознание этого факта заставляет подскочить на постели. С чего?? С чего я вдруг это поняла? К чему мне скучать по незнакомому мужику?