AlmaZa - Ловушка для хищника [СИ]

Посчитав убитых, троица застыла, обнаружив лишь двадцать два трупа. Перепроверив всё, они убедились, что одного не хватает. Сбежал? Спрятался? Лео прикрыл глаза, втягивая носом воздух. Его нюх мог вывести на след живого присутствия. Они все посторонились, поближе к горному откосу, чтобы не находиться в легком доступе, если последний притаился с оружием. Эн указал захваченным в услужение аборигенам, что они могут идти, и два старика с двумя женщинами, постарше и помладше, гуськом пошли выбираться к тропе, когда послышался сдавленный и глухой стон. Лео тут же рванул в ту сторону, приятели последовали за ним.

За одной из палаток, что дальней стенкой уперлась в пышный куст, действительно готовился к неожиданному нападению двадцать третий бандит, державший ружьё уже на взводе и гадавший, кого из троих поразить первым, но в этот момент на него накинулась Заринэ, не выдержавшая сидеть в неизвестности в каких-то зарослях. Подошедшая в конец бойни, державшаяся в стороне, она видела, как расправляются её защитники и спутники с какими-то людьми, и сразу сделала вывод, что те люди — плохие. А потом она заметила отошедшего в тень мужчину. Тогда ей пришло на ум опуститься на землю, доползти до одного из убитых, взять у него нож — с пистолетами она обращаться не умела — и помочь Лео, Хонбину и Хоакину закончить их дело. Заринэ хватило сил всадить остриё между ребрами, в область сердца. Китаец выронил от боли ружьё, но когда попытался вернуть его в руки, девушка толкнула то ногой, и оно отлетело. Обреченный на смерть, но в агонии ещё сильный, бандит поймал её и принялся душить. Но, издавший во время удара стон, он уже привлек золотых, которые успели выхватить покрасневшую и задыхающуюся Заринэ из его рук.

— Что ты здесь делаешь?! — пристрелив в лоб последнего, напустился на неё Эн. — Где тебе велено было быть? — Закашлявшаяся, девушка отвела глаза, опершись на столбик, к которому была привязана палатка. Лео тронул Эна, прося его не возмущаться. Персиянка, возможно, спасла одного из них от ранения или смерти. Сказать он этого не смог, но все подумали это одинаково.

Восстановив дыхание, Заринэ присела и принялась доставать использованный нож, после чего тщательно его обтерла и сунула в карман. Хонбин проследил всё это и кивнул ей:

— Зачем тебе нож?

— Нужен, — тихо сказала девушка.

— Нас ночью порезать? Отдай сюда, — протянул он ладонь. Заринэ помотала головой. Теперь ей кивнул Лео, как бы присоединяясь к вопросам и просьбе товарищей.

— Мне он нужен для себя, — слабо проговорила она.

— Для себя? — уточнил Эн.

— Да, если вы всё-таки решите меня оставить где-нибудь. — Лео обеспокоено впился в неё глазами. — Я чувствую, что не нужна вам, а я оставленная жить не буду. — Она погладила ткань, под которой припрятала нож. Лео посмотрел на Хонбина, от которого и шли все инициативы по поводу отстранения девушки из их компании. Понять разговоры она не могла, но чувствовать смысл тона и взглядов — легко. Лео вернул внимание ей. Простоял с минуту, думая о том, что Заринэ не заслуживает плохого обращения, хотя сама ещё шаткий цветок, добро и зло в потенциале. Она способна к преданности до смерти, да, но не понимает, кто её заслуживает. По непонятным причинам она привязывается и повторяет то, что делают те, к кому она привязалась. Отпусти её сейчас на волю, и она погибнет или испортится, попав под чужое влияние. Лео подошёл к ней и, запустив руку в карман, достал нож и выкинул его. Указав на себя, потом на неё, потом сложив две руки вместе и сомкнув их в замок, Лео разомкнул их и приложил ладонь к сердцу, после чего свел их в молитвенное положение. Заринэ непонимающе посмотрела на это.

— Он обещает, — перевел Эн, посмотрев на Лео, чтобы увидеть подтверждение, что переводит правильно. — Что не оставит тебя, и будет рядом. — Лео кивнул. Задрожавшая девушка стиснула пальцы в кулачки и, закусав губы, отвела лицо и пошагала к спрятанным лошадям. Большего ей и не нужно было. Лео пообещал, а его слову она верила, как словам Корана, потому что они были для неё одинаково святы.

Той ночью, как и во время завтрака, Лео, укладываясь, посмотрел на Заринэ, и нашёл, что она уже некоторое время с замиранием на него глядит. Смирено опустив ресницы, он отвел рукой край покрывала рядом с собой, и в два прыжка девушка преодолела расстояние, чтобы оказаться там. Хонбин и Эн, ещё не спавшие, делали воспитанный вид, что ничего не замечают или не придают особого значения. Заринэ под одеялом опять начала ластиться и жаться к Лео, а тот опять принялся упираться, соблюдая дистанцию. Но персиянке было невдомек, что в нём бурлит мутированная кровь. Медленнее, чем в прошлый раз, но всё-таки она нагревалась. Расположившиеся в не продуваемом, достаточно теплом горном закутке, они уже не обязаны были согреваться о тела друг друга, Лео всего лишь хотел подтвердить, что не отталкивает её, не бросит. Но Заринэ этого было мало. Ей нужно было ему принадлежать, ей нужно было утолить и своё желание, которое разгоралось к ночи. Ей не терпелось, чтобы он опять засунул себя в неё, и она бы почувствовала себя с ним единым целым. Лео грозно отвел её руку, осмелевшую, забиравшуюся к нему туда, куда порядочным девушкам соваться не стоило, но вышло это так грубо и возмущенно, что пристыженная этим Заринэ отвернулась, накрывшись с головой, и захныкала. Она что-то сделала не так, он опять не желает её себе. Каждый раз ей приходится заново добиваться его расположения. Лео погладил её по волосам, расстроенный, что задел её, обидел. Почему у него всё время только и получается, что обижать её? Он же пытается защитить Заринэ, ради неё обороняется! Зверь на время приутих, пока слезы лились по щекам персиянки. Лео развернул её к себе, вытер щеки, поцеловал в лоб, нежно обнял, не сильно, без каких-либо подтекстов.

Заринэ, пользуясь тем, что он потеплел и ослабел перед её горечью и жалобностью, протянула к нему свои губы и коснулась его поцелуем. Лео не ответил на него. Девушка усерднее предприняла попытку и, хотя никакой отдачи не было, она одностороннее целовала его, пока он не стал отстраняться. Обвив его плечи, поймав его, Заринэ опять прильнула к нему. Зверь поднял голову, учуяв вторую возможность. Возбуждение тигра и его гормонов накладывалось на родное возбуждение Лео, которое он осознал с утра. В этом есть что-то приятное, хотя это всё пагубно, некрасиво и аморально. Застывший, он лежал и пытался силой мысли перебороть возбуждение, но ничего не помогало. В памяти закрутился ледяной источник, что тёк на Каясан. Он иногда убегал к нему и погружался в него, в основном, чтобы закалиться и очиститься, но бывало, что и… снять возбуждение? Он возбуждался и прежде, до зверя? Заринэ продолжала касания и целовала уже всё его лицо, молчаливая, влюбленная, покорная.