Марина Кистяева - КроШа

И сразу же тихо ахнула.

С Сардыновым происходило что-то неладное. Он спал полностью обнаженным, покрывало было отброшено прочь. Первое, на что обратило внимание Лера, на его тело. Оно было сплошь покрыто испариной. Так точно он пробежал несколько километров, сделал марш-бросок. Женский взгляд скользнул выше — к лицу. Та же история. Капельки пота на скулах, на лбу. Даже короткие волосы увлажнились.

Что за гадство?

Лера осторожно дотронулась до плеча мужчины.

Ноль реакции.

Лишь с пересохших губ сорвался очередной стон да голова мотнулась из стороны в сторону.

То, что Сардынову снился кошмар, причем мужчина полностью погрузился в созданный воспаленным воображением, мир, сомневаться не приходилось. Тело натянуто, как струна. Грудь часто поднимается и опускается. Дыхание сбившееся.

Лера, осторожно убрав с себя его руку, села на кровати.

— Тимур, — позвала она, сделав над собой усилие. Ей не нравилось обращаться к нему по имени. Имя — что-то родное, что-то связывающее посторонних людей, делающих их ближе. Не зря в старые времена, что, порой называли глухими и дикими, своё истинное имя, данное матерью, называли лишь особо близким людям. Остальным — второе. От сглаза. От порчи. Так же и с Сардыновым. Она даже мысленно обращалась к нему по фамилии. — Тимур, очнитесь. Очнись!

Снова не последовало никакой реакции.

Девушка нахмурилась.

Что-то ещё было не так…

Черт! Точно! Тело Тимура было горячим. У него был жар.

Девушка ещё раз потрепала его по плечу, и, прикусив нижнюю губу, хотела уже спрыгнуть с кровати — надо кого-то позвать на помощь! — но не успела.

Её перевернули в воздухе, кинули к подножью кровати и навалились сверху, мгновенно перекрыв доступ к кислороду.

Сардынов что-то угрожающе произнес на непонятном языке, отчего в жилах Леры застыла кровь. Она испугалась по-настоящему. Испугалась за своё здоровье, если не за жизнь.

Потому что на лице Тимура застыло угрожающее выражение. Губы плотно сжаты, ноздрю трепещут. В глазах — нездоровый блеск.

Да и придавил он её совсем не ласково. Мало того, что полностью обездвижил, навалившись сверху, так ещё и локтем надавил на шею.

Если ещё чуть-чуть надавит — сломает…

— Тимур…, - выдохнула девушка в последней жалкой попытке. Её сердце трепыхалось, напоминая бабочку, что попало в пекло костра. Крылья уже обгорают…

Глаза Тимура прищурились, и с губ сорвалось тихое:

— Ты?

Мгновение — и давление на шею исчезло, но никуда не исчезло горячее мужское тело.

— Я, — зачем-то отозвалась Лера, стараясь угомонить не на шутку разбушевавшееся сердце и отогнать волны страха, что пропитали даже кожу. За какую-то минуту перед её глазами промелькнула вся жизнь. — Тимур… Пусти… Что с тобой…

Слова сорвались сами. В целях сохранения душевного спокойствия — ей надо было молчать. Попросить слезть с неё и вызвонить ту же Диану. Пусть она разбирается с начальством. Вызывает врача или дает жаропонижающие.

Но промолчать Лера не смогла. В этом и состояла её беда.

— Ничего, — глухо отозвался мужчина и неожиданно уткнулся лбом в ключицу Леры.

У девушки от шока даже рот приоткрылся.

Это сейчас что происходит?… Что, мать вашу?…

Лера замерла. Лежала, не двигаясь. Даже стараясь не дышать.

Ситуация была более чем фантасмагоричной.

Тот, кого она называла не иначе, как «барин», перед которым возвела стену, не желая его подпускать к себе ближе, сейчас, как маленький мальчик, или как человек, которому было очень плохо, лежал на ней и…нуждался в сочувствие?

Господи, да так не бывает!

Где Сардынов и где сочувствие?

Его влажная горячая грудь продолжала прижиматься к груди Леры, расплющивая нежные полушария.

Если Лера думала, что самый её абсурдный поступок, который она только могла совершить сегодня — было ввязывание в драку между мужчинами, она глубоко ошиблась. Обозвав себя «идиоткой», она медленно подняла одну руку и опустила её на лопатку Сардынова.

Он замер.

— Тебе плохо, — она не спрашивала. — Кошмар, да? И… Тимур, у вас…у тебя температура. Жар.

Он молчал. Шумно дышал её в шею и молчал.

Валерия растерялась. Что делать дальше? Что предпринять?

— Дай воды, — когда она услышала его голос, даже вздрогнула. Думала — не ответит.

— Пожалуйста.

А от его «пожалуйста» и вовсе готова была разрыдаться.

Да что же за ночь такая… Проклятая?

Тимур скатился с неё, и лег на спину, закрыв глаза. Лера приподнимаясь, заметила, что его руки дрожат. И это ещё больше «добило» девушку.

Уже откровенно сдерживая слезы, она неуклюже встала с кровати и, подойдя к столику, такими же дрожащими руками налила из жбана воды.

Вернувшись к кровати, увидела, что Тимур по-прежнему находился на том же месте. Ни на сантиметр не сдвинулся. Как лежал, так и лежит.

— Вот вода.

— Спасибо.

Он сел резко. По-мужски. Отчего снова заставил Леру непроизвольно вздрогнуть.

Н-да… Картина та ещё. Она, голая, поит мужчину, такого же голого, только страдающего непонятно какой болезнью. И с выпитым алкоголем тут никак не свяжешь. Для похмелья — рановато. Да и не выпил он столько, чтобы вот так его потряхивало.

Как только стакан опустел, Лера поставила на прикроватную тумбочку и обеспокоенно предложила:

— Давай я позову Диану. Или вызову врача.

Тимур снова закрыл глаза.

— Нет, — одно-единственное слово сказало Лере, что спорить и настаивать даже не стоит пытаться. — Давай спать.

Спать? Вот так снова лечь спать?

Эмоции бились через край. Захотелось накричать на него, обматерить.

Лера продолжала стоять у кровати, беспомощно наблюдая, как Тимур переворачивается, возвращаясь к нормальному расположению на кровати и ложится на подушку.

На её подушку.

— Иди сюда, — он, закрыв снова глаза, похлопал рядом с собой.

Белоснежная простынь чуть заметно шелохнулась.

Нет…Нет… Нет…

Лера против!

Она не желает спать с ним рядом!

Вот вообще! Никак! Не под каким предлогом! Никаких ночных объятий!

— Иди-сюда, — уже более жестко. Не открывая глаз.

Морща лицо и едва не плача, Валерии ничего не оставалось делать, как вновь вернуться на кровать и лечь рядом.

Чтобы сразу же почувствовать, как её аккуратно, но решительно укладывают на ненормально горячую взмокшую грудь.

— Спи.

Лера крепко-крепко зажмурилась. Как в детстве. Когда было страшно. Ей и сейчас стало очень страшно.

Утро началось с головной боли, со странного ощущения тепла от чужого тела и с телефонного звонка, слабо доносящегося из её комнаты.

Лера не спешила открывать глаза. Понимала — надо. Но пока не могла.

Проснулась и лежала, воссоздавая в памяти события прошлой ночи.