Мари Ардмир - Мерло красное или Мурло страстное

Так он еще и всю работу решил на меня переложить за пять баксов? Это тот самый заказчик, что своими претензиями всю душу вынес? Забраковал подзаголовки, раскритиковал название, запретил использовать в портфолио и, скрипя сердцем, заплатил? Я была бы менее возмущена, исправь он все в соответствии с собственными замечаниями, но не исправил же!

Использовал прекрасный метод работы с простофилями и новичками, чтобы в следующий раз сбить цены до минимума или же на основе претензий вообще не заплатить. Ибо материал уже нужен, время вышло, и даже с таким мусором ему придется пахать до утра.

Сквозь пелену размышлений и негодования, пробивается его серьезный голос:

— Но это все мелочи…

Не плохие у него мелочи.

— Мне понадобится ваша помощь на выходные и может быть в будни.

Раскатал губу! Ладно, слушаем дальше, как нужно наглеть и учимся. Потому что бесплатно такому не научит никто.

— И если все пойдет гладко, то новые бистро и кафе вы будете посещать за мой счет. — Ну и ударение на последнее выражение для собственной весомости и моей заинтересованности.

— В счет заведения освещенного в статье, — механически поправила его я.

— Что? Повторите…

И вот тут я поняла, что работать в тени, как литературный негр мне лично претит.

— Я перезвоню. — Понятное дело не перезвонила.

Я уже прожила свое в режиме «только не выгоняйте, иначе потеряю последние копейки». Спасибо, хватит!

И вот сейчас сижу на экзамене, в среднестатистической школе я — среднестатистический учитель потерявший огонь и израсходовавший впустую большую часть молодой жизни и думаю. Думаю о том, что хорошо бы начать продавать себя и свой талант желающим его купить, а не впаривать по бросовой цене школам и не дарить таким прохвостам, как Геннадий Степко.

За окном зеленеет парк и резвится солнце, именно так резвится. И я мечтавшая о том, чтобы видеть смену весны на лето, а не сидеть за школьной партой, вначале отсидела школу, затем университет, а после и долгие годы учительства. И только сейчас начинаю понимать, что жить — значит наслаждаться, а не горевать по жизни. Я хочу писать, на мои статьи и может быть книги хочу получать отклики, приличные деньги, а еще лучше не только деньги, но и командировки по миру.

Мне тридцать пять, не здорова, не красива, частично стара. Жизнь одна, и убивать ее повторно ради поиска семьи я не намерена. Вначале нужно окрепнуть, привести себя и свой мир в порядок, начать ценить в конце концов и только затем со спокойным сердцем найти спутника. Уверена, в мире не одна я обожглась, ходят таких сотни, ищут, мыкаются из угла в угол, не знают к кому себя пристроить.

Приду в себя и сама их найду, осчастливлю собственной персоной.

Решено, сегодня же создам портфолио, включу ссылки на свои статьи, разошлю по издательствам тех же журналов, газет и прочих изданий. Пусть ответ не придет вскоре или же вообще не придет, отправлю еще раз, отправлю в другие, работать по удаленке можно везде и отовсюду.

Ждать воды, сидя в пустыне — это уже не мой вариант. Рыть каналы к водным ресурсам, искать источники — мой.

— Татьяна Сергеевна, — громкий шепот вырвал меня из размышлений. — Вас вызывают.

— Куда? — видимо мое лицо выражало нечто большее, чем удивление, потому что Некифор Петрович вдруг заикаясь, произнес:

— К директору. Вас просит к себе Вячеслав Николаевич.

— Сейчас? — кивнула на класс, хотя прекрасно понимаю — страх встречи с нашим директором — это не повод оставаться в кабинете. И не повод скрываться от него перебежками из кабинета в кабинет, что я с успехом практиковала в первую неделю.

— Да. Не переживайте я за ними пригляжу.

— Спасибо. Тогда я пойду.

— Идите.

И от интонации его закралось странное подозрение, что мы с Вячеславом Николаевичем просто поговорить не сможем, он выкинет какой-нибудь фортель. Ну и ладно. Давно при мне фортелей никто не выкидывал. Зрелище — как ни как, нужно посмотреть, послушать, восхититься на худой конец отреагировать хотя бы улыбкой, а то человек старается — выкидывает. Вот с такими мыслями я шла по коридору в направлении дверей обитых красным кожзаменителем.

Стучусь и с позволения обитателя кабинета вхожу. Ой, зря я интуицию не слушала…

Руки дрожат. Отметила я, набирая номер в заветное светлое будущее. Две недели прошло после рассылки портфолио, две недели ожидания и вот оно! У меня появилось будущее, откликнувшееся на портфолио и изъявившее желание поговорить при встрече.

Руки действительно дрожат.

Надо же на прошлой неделе директор признавался в чувствах и тащил в ЗАГС, так я и выслушала и вытерпела, не послала матом, когда же на этой неделе он прощения просил, предлагая остаться друзьями, меня не на шутку заштормило. Перед глазами то и дело маячил его кабинет… Матом не крыла — удержалась, все же учитель русского должен следить за своим русским языком. Но с каким трудом мне это далось на входе в школу, на лестнице, перед дверьми в учительскую, на площадке для курящих и там нашел, при том, что не курим ни я, ни он — я там скрывалась. А он, чтоб его… мимо проходил.

Лучше бы меня так ученики из старших домогались, молодые учителя или вот дворник Володька, от них хоть ожидаемо, да и отговорки давно готовы. Но с этим…

От воспоминаний передернуло, очнулась, услышав протяжные гудки. Сижу, затаив дыхание, а руки все еще подрагивают. В борьбе с нервами пришлось призвать разум.

Не волнуйся, они письмом просили срочно связаться, как увидела письмо, так и связалась. И не страшно, что рабочий день на исходе. Ты им нужна, они в тебе заинтересованы, они от тебя не откажутся…

— Да! — женский голос, отчетливо просил, молча повесить трубку.

— Мне нужен главный редактор журнала «Titul» Петр Глинка.

— Отсутствует. С кем имею честь говорить? — пафосно бросили мне, словно перед отправкой куда подальше, хотят еще и ноги вытереть.

Видимо моя интуиция сегодня решила на весь день устроить забастовку, поэтому я ответила:

— Жмурко Татьяна Сергеевна, — как и следовало ожидать, фамилия бывшего мужа развеселила собеседницу, и своих смешков она скрывать не собиралась. — Я соискатель на должность обозревателя. Меня просили срочно связаться с Петром Георгиевичем… так что если вы оставите сооб…

— Девушка, — собеседница решилась все же снизойти и одновременно перебить, — Татьяна, у вас прекрасные статьи. Но у нас мужское издание.

Да, более обоснованного отказа я в жизни не слышала. Появилось желание стоя аплодировать этой… милой девушке.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросила я, взявшись за ручку и блокнот, размашисто написала — журнал «Titul» тварь подколодная № 1, останавливаюсь, жду полноценных ФИО. Но в ответ: