Бренда Харлен - Из соседей... в молодожены? (ЛП)

Теперь, увидев его здесь с Пиппой, так, будто он принадлежал этому, воплотило ее желание, чтобы Мэтт Гаррет мог быть частью ее жизни, и жизнью детей – навсегда. За исключением того, что в ее жизни было слишком много отчимов для Джорджии, чтобы позволить себе даже надеяться. Ничто не было вечно, и чем скорее она положит конец таким глупым фантазиям, тем лучше.

Когда Мэтт поднялся, чтобы положить спать ребенка в свою кроватку, Джорджия отвернулась, чтобы он не увидел блеск ее слез. Но почему-то мужчина был настроен на изменения в ее настроении, потому что последовал за ней в холл и поднял ее подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Что происходит, Джорджия?

Она покачала головой.

— Ничего. Ты прав – я просто очень устала и... думаю, тебе лучше уйти.

Он, казалось, больше развеселился, чем оскорбился на ее импульсивное предложение.

— Куда я должен идти?

— Домой.

— Почему?

Нежное терпение в его тоне заставило ее хотеть закричать. Как он мог быть так спокоен, когда она была на грани полномасштабной паники?

— Потому что уже поздно, — отрезала Джорджия.

Мэтт улыбнулся на это.

— У меня нет никого, кто бы ждал меня.

— Щенки, — вдруг она вспомнила, воспользовавшись предлогом. — Не надо их выпустить?

— Уже сделал, — сказал он ей.

— Не будет ли им страшно, одиноко в доме без тебя?

— Они будут в порядке, — настаивал мужчина, и привлек ее в свои объятия. — Что я хочу знать, почему ты вдруг испугалась, что я в твоем доме с тобой.

— Я не испугалась, — солгала Джорджия. — Я просто думаю, что мы должны сделать шаг назад.

Его веселье потускнело.

— Ты хочешь сделать шаг назад?

Она кивнула.

— Секс – это секс, но спать вместе подразумевает определенный уровень интимности.

— Да, — согласился Мэтт. — И я намерен провести эту ночь с тобой, Джорджия, спать с тобой в моих объятиях и проснуться с тобой утром.

Женщина тоже этого хотела, гораздо больше, чем должна была. Потому что, если бы позволила ему остаться сегодня, то захотела бы, чтобы он остался на ночь завтра и послезавтра, и, в конце концов, начала бы рассчитывать на то, что он останется навсегда.

— Ты хочешь, чтобы я попросил? — его тон был преднамеренно легким, но Джорджия могла сказать по интенсивности его взгляда, что Мэтт понимал, что это было очень важно для нее.

— Ты? — спросила она.

Его взгляд не дрогнул.

— Я сделаю все для тебя, Джорджия. Разве ты этого не знаешь?

— Полагаю, да, — наконец сказала она. — И, может быть, это меня пугает.

— В твоей жизни было много людей, кто подводил тебя?

— Каждый из четырех мужей моей матери, в том числе собственный отец. Каждый из них утверждал, что хочет ее и ее детей, и каждый из них пропадал из нашей жизни.

— И тогда твой муж сделал то же самое, — с удивлением заметил Мэтт. — Не то, чтобы это был его выбор, но результат был тот же. Он обещал быть с тобой вечно, а потом и он ушел, оставив тебя одну и твоих детей без отца.

Джорджия кивнула.

— И если даже он не остался, почему ты должна верить, что я это сделаю?

Она снова кивнула.

— И прежде чем ты на это укажешь, да, я знаю, что именно я пыталась вытолкнуть тебя за дверь.

— Потому что тогда это был бы твой выбор, — отметил он.

Даже если она сознательно не понимала смысла своих действий, но теперь поняла, что он прав. Каждый раз, когда ее мать уходила от одного из своих мужей, это был выбор Шарлотты, а у дочерей не было выбора, кроме как следовать за ней за дверь.

— Ладно, тебе решать, — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я остался, или ты хочешь, чтобы я ушел?

Ей должно было быть приятно, что мужчина позволил ей выбирать, потому что ее выбор уже был сделан. За исключением того, что каким-то образом в ходе их разговора она начала сомневаться в мудрости своего решения оттолкнуть его. Мэтт доказал, что понимал ее так, как никто другой, и все равно хотел быть с ней. И тот факт, что он достаточно верил в нее, чтобы предложить выбирать Джорджии, дал ей мужество довериться ее сердцу.

Она потянулась к его руке и соединила их пальцы.

— Останься.

Мэтт понял, как тяжело для Джорджии было сказать это одно слово. Поскольку, это могло бы показаться легким ответом на простой вопрос, но он знал, что это было намного большее, чем ответ.

Для Джорджии признание того, что она хотела, чтобы он остался, было равносильно тому, чтобы положить ее сердце прямо в его руки. И он был так благодарен и рад, что женщина нашла в себе мужество, потому что, знала она это или нет, его сердце было полностью её.

На этот раз, когда он уложил ее обратно в постель, то показал ей своими руками, губами и телом слова, которые, как Мэтт знал, она не была готова услышать. А утром, когда проснулся с ней в руках, он совершенно не сомневался, что именно так и хотел просыпаться каждый день до конца своей жизни.

В течение следующих нескольких дней они возобновили свою обычную жизнь с небольшими корректировками, кровать для щенков вечером была перенесена на кухню к Джорджии, Мэтт проводил ночи в постели Джорджии, и она перестала притворяться, что не хотела его там.

Но насколько ему нравился новый физический аспект их отношений, ему также нравилось просто быть с ней. Он так многого не знал о ней, так сильно хотел узнать, и они часто не спали до поздней ночи, просто разговаривая.

Однажды ночью, воспользовавшись подвигами Финнигана и Фредерика во время недавней поездки в офис Люка для их девятинедельного осмотра, Джорджия заметила.

— У тебя хорошие отношения с братьями, но я никогда не слышала о другой части семьи.

— Это потому, что мои родители умерли несколько лет назад.

Джорджия поморщилась.

— Прости, я не должна была выпытывать.

— Это вряд ли большой секрет, — сказал Мэтт, конечно, по сравнению с другим, более крупным секретом, который он должен был доверить ей. Не потому что он не хотел ей рассказать, а потому что знал, что время и место рассказа важны для обеспечения ее понимания, и сейчас не время и не место.

« Тогда когда? » — требовал ворчливый голос его совести.

Далее последовал вопрос Джорджии.

— Можешь рассказать мне, что произошло?

Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что она имела в виду смерть его родителей, а не провал его брака.

— После того как мой отец вышел на пенсию, они решили, что хотят увидеть мир: Великую Китайскую стену, Австралийскую глубинку, Национальный парк Серенгети, и они прекрасно провели время. Потом решили отправиться в плавание вокруг мыса Горн, но многолетний опыт капитана не спас их от бури, которая опрокинула их лодку. Мои родители и весь экипаж утонули.

Женщина взяла его за руку – молчаливый жест утешения и ободрения.