Эбигейл Стром - Холли и плохой парень

— Здесь нет мыла, — сказал Алекс, не глядя на Холли. — Просто заполняй ванну водой, пока я не вернусь.

Когда он вернулся, Холли сидела, прислонившись головой к стене и закрыв глаза. Алекс проверил уровень воды, выключил кран и рукой проверил температуру. Горячая, но не слишком. Прекрасно и слишком глубоко. Эта ванна была огромной.

У Алекса в голове появилась тревожная мысль и он спросил:

— Ты же здесь не заснешь? Было бы очень жаль, если бы ты избежала пожара только для того, чтобы утонуть в моей ванне.

Холли открыла глаза и важно покачала головой.

— Нет, я не утону. По крайней мере, я так не думаю. Спасибо, что набрал ванну, Алекс. — Она сидела, глядя на него и мужчина протянул руку, чтобы поднять женщину на ноги.

— Вот что я тебе скажу, — неохотно начал он, — ты ляжешь туда и хорошо отмокнешь, а я пойду, принесу антисептик и что-нибудь одеть тебе для сна. И потом подожду снаружи, чтобы убедиться, что ты в порядке.

— Было бы неплохо, — серьезно сказала Холли.

Она потянулась к пуговицам на ночной рубашке и Алекс торопливо отступил.

— Ладно, тогда я буду в спальне. Не торопись, развлекайся и не засыпай. — Он быстро оттуда вышел, закрыл за собой дверь и облегченно вздохнул.

«О, парень, это была плохая идея», — подумал мужчина, когда заглядывал в свой комод, выбирая, что бы дать Холли из одежды. Как долго она будет здесь? Достаточно долго, чтобы свести его с ума от похоти? Может ли, на самом деле, вожделение довести человека до невменяемости? Может быть, он будет первым мужчиной, кто проверит эту теорию.

«Ты же хотел этого», — мрачно подумал Алекс, хватая перекись водорода и бинты из своей аптечки. Он пригласил их остаться здесь. «Их обоих», — напомнил он себе. — «Не забывай о пятнадцатилетнем подростке в соседней спальне». Даже если бы Холли можно было бы убедить с ним переспать, чего никогда не произойдет по сотне разных причин; а самое главное было то, что ее сын тоже оставался здесь.

Алекс сел на кровать, чтобы подождать Холли и через несколько минут она открыла дверь.

— Привет, — сказала женщина и слегка покраснела, крепко держась за свое полотенце. Теперь она выглядела более бодрой: румяное лицо, волосы, лежащие на ее плечах влажными кольцами, капли воды, блестевшие на коже.

Алекс поднялся и начал отступать к двери.

— Лекарство и бинты лежат на кровати. Я принес тебе кое-что, в чем ты можешь спать. Я не был уверен, что будет удобнее, поэтому принес тебе пару старых пижам и несколько футболок. Конечно, нижнего белья нет… — Он кашлянул, — но завтра будет много времени, чтобы ходить по магазинам. Я отвезу тебя утром, когда ты проснешься.

Холли нахмурилась.

— Утром мне нужно на работу.

По крайней мере, когда она злилась, это помогало ему отвлечься от ее тела.

— Нет и нет, — медленно и отчетливо сказал Алекс.

— Да, — сказала она также медленно и отчетливо.

Алекс вздохнул и попытался вспомнить ее слабости.

— Ты просто пойдешь, и будешь справляться с неприятностями в одиночку? — Холли закусила губу и он продолжил: — Все, что я предлагаю — это взять один выходной, чтобы провести время со своим сыном, чтобы вы оба могли немного прийти в себя. Кроме того, — добавил он, — тебе нечего надеть на работу, если только ты не хочешь пойти в моей пижаме. Мы должны поехать за покупками, чтобы купить один из тех скучных костюмов, которые тебе нравятся, прежде чем ты сможешь снова туда вернуться.

Холли посмотрела на него.

— Хорошо, — грубо ответила она. — Я возьму один выходной. — Неожиданно женщина громко зевнула. — Наверное, надо идти спать, — сказала она и Алекс кивнул.

— Спокойной ночи, Холли, — сказал он, стоя у двери.

— Спокойной ночи, Алекс.

Мужчина тихо закрыл за собой дверь и прошел дальше по коридору к своей кровати, в которой долго лежал, пока не заснул.

Холли проснулась разбитой, с болью и усталостью в каждой мышце. Она открыла глаза и на нее нахлынули воспоминания прошлой ночи. Неожиданно в груди стало тяжело, горло перехватило и глаза защипало от слез. Женщина уткнулась в подушку и оплакивала свой дом и все, что было потеряно. Она плакала долго.

Через некоторое время слезы прекратились и Холли снова перевернулась на спину. Так она долго лежала, глубоко вдыхая и выдыхая, и наблюдая за игрой солнечного света на сине-зеленом одеяле. Женщина повернула голову, чтобы посмотреть в окно и увидела снаружи огромный клен, окрашенный в оттенки красного, оранжевого и желтого.

В дверь постучали и когда она сказала:

— Войдите, — на пороге появился Алекс.

Он выглядел просто и уютно в тренировочных брюках и старой футболке. В руках у него была пара джинсов и мужчина нес поднос.

— Наверное, в прошлой жизни я все-таки что-то сделала, — сказала Холли, садясь к изголовью кровати. — По крайней мере, мужчины продолжают приносить мне завтрак в постель.

— Мужчины? — повторил Алекс с хмурым видом, поставил поднос на колени Холли и присел на кровать. — Какой мужчина? Кто приносил тебе завтрак в постель?

— Просто Уилл, — ответила она, вдыхая вкусный аромат кофе и горячих тостов с маслом. Тут же были и овощи, порезанные и разложенные на тарелке. — Он помешан на здоровом питании и благодаря тебе, как я думаю, настаивает на приготовлении нам обоим сытных завтраков, которые я никогда не ем. — Холли снова посмотрела на поднос перед собой. — Обычно у меня нет большого аппетита, когда я утром просыпаюсь, но это действительно отлично выглядит.

Холли вовремя взглянула на Алекса, чтобы уловить его ухмылку, и ее сердце екнуло. Это была убийственная улыбка. И она будет видеть ее каждый день.

— Потому что уже не утро, — сказал он ей. — Сейчас два часа дня. Ты проспала двенадцать часов, обойдя своего сына на сорок пять минут. Он сытно позавтракал, а сейчас внизу просматривает мою музыкальную коллекцию. Что это означает, когда пятнадцатилетнему подростку нравится твой музыкальный вкус? Это значит, что ты действительно крутой или что он какой-то зануда?

— Уилл не зануда, — возмущенно сказала она.

— Что означает, что я — крутой, — сказал Алекс, улыбаясь, что заставило Холли подумать о том, что было бы хорошей идеей сосредоточиться на чем-то другом, например, на кофе. Она посмотрела вниз, на большую синюю кружку, наполненную на три четверти дымящейся черной жидкостью, и добавила сливки и сахар.

— Ммм, — сказала женщина после первого глотка и с удивлением посмотрела на Алекса. — Ты варишь отличный кофе.

— Да, к тридцати пяти годам холостяцкой жизни я научился варить отличный кофе.

Пока он говорил, то смотрел на левую сторону ее лица, и неожиданно наклонился вперед, проведя кончиками пальцев по царапинам. После того, как Холли обработала их прошлой ночью, они оказались не глубокими и несерьезными, и она даже не беспокоилась о лейкопластыре.