Эбигейл Стром - Холли и плохой парень

Алекс разговаривал с Уиллом в стороне. Холли глубоко вздохнула и неожиданно почувствовала себя спокойнее, увидев их рядом. Алекс говорил правильные вещи. Уилл ему доверял. Уилл кивал на то, что говорил тренер и мужчина ударил его по спине. Затем все игроки собрались вместе для группового нападения.

— Вперед, «Дикие коты»! — крикнули они в один голос и побежали на поле.

Соперники выстроились в линию, лицом друг к другу. Сквозь шум толпы не возможно было что-то услышать, но Холли видела Уилла, стоящего по центру, который посмотрел направо и налево, выкрикивая комбинацию со своей новоприобретенной уверенностью, затем сжал мяч и с оттяжкой его будто бы бросил.

И линия нападения, состоящая из трех длинных бросков, направилась вниз по полю. Уилл поднял голову вверх, просчитывая оборону, и замер в безопасной зоне, посередине поля, проделав обманный маневр. После чего бросил мяч. И смотрел, как тот летел дальше, по полю, в идеальной спирали, прямо в руки, намеченного им же, принимающего, который, с радостью, схватил мяч и бросился к линии ворот для приземления.

Они упустили хороший момент, но никому не было до этого дела. К тому времени, когда «Дикие коты» выстроились, чтобы отбросить мяч, на трибунах был такой кромешный ад, что Холли не слышала свой собственный голос, когда кричала и стучала по спине и рукам Дэвида и Анжелы.

Из «Стальтаун» выбили дух и те ничего не могли сделать с мячом. Они перевернули ход игры, после чего «Дикие коты» просто упорно выжидали время, выполняя серию безопасных розыгрышей до тех пор, пока не закончилось время, и толпа не хлынула на поле, утаскивая с собой Холли, которая была так горда и счастлива среди разворачивающегося вокруг радостного безумия, что не заметила, как Алекс поднял ее на руки и закружил так быстро, что у женщины закружилась голова.

— Мы сделали это! — крикнул он так, как будто сам не мог в это поверить. Мужчина опустил ее на землю, но обнимал и улыбался, глядя в глаза Холли, отчего она была так счастлива и Алекс был так же счастлив, и она по-прежнему держалась за его плечи, и потом взглянула на него. Все это вместе казалось таким естественным, что женщина встала на носочки и быстро поцеловала Алекса в губы.

Когда позже Холли пыталась рационально проанализировать ситуацию, она говорила себе, что только имела в виду короткий, дружеский поцелуй, вытекающий из радостных, переполнявших ее эмоций, общей радости и сумасшествия, которые царили вокруг них.

Если это было так, то было не то, во что превратилось.

Холли начала отступать, но Алекс почти судорожно сжал руки вокруг ее талии и резко притянул к себе. Она вздохнула, и мужчина отпустил ее, но только для того, чтобы схватить за волосы и притянуть к себе для другого поцелуя, безжалостно раскрыв губы Холли своим языком и завладевая ее ртом. И на вкус Алекс был слаще и неистовее, чем все, что она когда-либо знала.

В одно мгновение весь мир Холли соединился в этом мужчине, его твердом, как сталь, теле, ее груди, раздавленной о его грудь, пальцах Алекса, запутавшихся в волосах Холли и его рте, вдавливающимся в ее. Она обняла мужчину за шею, притянула его к себе еще ближе, полностью открываясь для него, и их языки встретились в страстном лихорадочном танце.

Звук трубы обрушился на ее уши как ведро холодной воды. Холли отпрянула и, спотыкаясь, сделала несколько шагов назад, прижимая руку к своему сердцу.

Это был оркестр «Уэстон Хай», хаотично толпящийся вокруг и собирающийся исполнить победный танец на парковке. И это было то время, которое потребовалось женщине, чтобы оправиться от шока. Холли подумала о том, что, вероятно, они спасли от нее своего тренера, стоящего посреди футбольного поля, окруженного подростками, их родителями и несколькими журналистами.

Разве не получилась бы красивое фото на главной странице «Уэстонского Вестника»?

Холли вздохнула и оглянулась. В общем столпотворении не было заметно, что кто-то обратил внимание их маленькую интерлюдию, которая не могла длиться больше десяти секунд и Уилла, слава Богу, нигде не было видно.

Женщина не могла смотреть на Алекса. Холли прижала руку ко рту, который, как она понимала, был опухшим от невероятного поцелуя, который Холли когда-либо испытывала и женщина спросила себя, сможет ли она уйти, просто уйти, как будто ничего не было…

— Холли, — сказал Алекс, схватил ее за руку и Холли рискнула взглянуть на него. Она ожидала любого выражения на его лице, но только не этого. Мужчина выглядел взволнованным. Не разрывающимся от похоти, как она или, даже просто ошеломленным внезапностью всего произошедшего, а просто обеспокоенным.

— Пожалуйста, не злись, — сказал он и его голос прозвучал еще более взволнованно, и все, что Холли могла сделать — это моргнуть. — Я не имел в виду… это просто было, — Алекс еще некоторое время подбирал слово, пока Холли не обрела голос.

— Импульс, — сказала она, думая о том, что все имело смысл также, как и остальное. Что бы это ни было, очевидно, оно не произойдет снова, если Алекс приложит к этому все усилия, поэтому единственное, что нужно сделать — оставить позади, по возможности, с наименьшим смущением и ущербом для их дружбы.

— Да, — сказал мужчина облегченно и на Холли накатила депрессия. Как он мог испытывать облегчение от того, что они никогда не будут снова это делать? Она действительно так плохо целовалась?

Это не ее вина, оборонительно подумала Холли. Это было не так, как, если бы она много практиковалась. Очевидно, не так, как он. Боже, как этот мужчина умел целоваться… Воспоминание вернулось и ей пришлось закусить губу, чтобы не издать звук, которого женщина боялась. Она боялась, что застонала.

— Мне нужно найти Уилла, — сказала женщина, хватаясь за что-то знакомое.

— Уилл. Верно. Сегодня он сделал невероятное, Холли. Мужество. Ему потребовалось настоящее мужество, чтобы сделать то, что он сделал сегодня вечером.

Мужество. Что-то, о чем Холли ничего не знала или все-таки она обнимет Алекса, вместо того, чтобы стоять здесь, как полоумной. А что, если она плохо целовалась? Холли могла попросить его научить ее, верно?

За исключением того, что Алекс не выглядел как мужчина, заинтересованный в том, чтобы учить ее чему-либо. Он больше был похож на человека, смущенного мгновенной неосмотрительностью, вызванной тем, что она его невинно спровоцировала.

В конце концов, она его первая поцеловала. Вероятно, Алекс ответил автоматически, что было для него флиртом. Женщина целует тебя и ты отвечаешь. Как собаки Павлова.

Холли думала обо всех девушках, с которыми он встречался в старших классах, о звонке Эмбер, о том, что Рич Бреннан сказал о «вращающейся двери Алекса МакКенны». Она не хотела быть одной из тех женщин, которые были с ним на пару месяцев, а затем уходили. Холли не всегда была такой. И не была связана с Алексом каким-либо другим способом.