Маргарет Макхейзер - Шеф Пьер

— Эй, солнышко. Как дела? — спрашиваю я, когда вхожу на кухню и обнимаю Эмму со спины.

— Посмотри, что Пьер купил мне! — восклицает она, демонстрируя свой мини-фартук и поварской колпак. На передней части фартука вышито «Лучший стажер в мире» с именем «Эмма» в самом верху. На колпаке виднеется ярко-фиолетовая надпись — «Мини-шеф».

— Пьер, ты не должен был делать этого, — говорю я, и у меня сжимается горло. Черт, теперь моя очередь плакать.

— Эмма — мой официальный стажер, поэтому ей нужна надлежащая форма. На следующей неделе я куплю ей набор ножей.

— Ножей? — нервно спрашиваю я.

Пьер усмехается и огибает кухонный островок, оборачивает руку вокруг моей талии и прижимает меня к своему боку.

— Oui , детский набор ножей. Он будет храниться у меня. Доверься мне, mon chéri . — Пьер наклоняется, чтобы прошептать: — Я очень дотошный учитель. — Он целует меня в шею.

Эмма хихикает и продолжает месить тесто.

— Почему ты хихикаешь? — спрашиваю я Эмму, прижимаясь к Пьеру.

— Потому что Пьер поцеловал тебя.

— Ты нормально к этому относишься? — Пьер спрашивает Эмму.

Она смотрит на меня, смотрит на Пьера и улыбается.

— Oui , хорошо отношусь. Ты можешь целовать мамочку.

Моя маленькая семилетняя хитрюга.

Холли

— Мамочка, — зовет Эмма с заднего сиденья по пути домой.

— Да? — я делаю радио тише и жду ее вопроса.

— У Пьера много фотографий с ним и какой-то тетей. На некоторых из них он ее целует.

Я делаю глубокий вдох и молча жду ее следующий вопрос.

— У Пьера уже есть девушка?

Технически, да, я. Но мне придется упростить все для Эммы, чтобы она поняла.

— Давным-давно Пьер был женат.

— А больше нет?

— Вроде того.

— Некоторым детям в школе приходится проводить выходные со своей мамой или папой. Некоторые из них не живут вместе. У Пьера так же?

— Нет, немного не так. Ты же знаешь, что папа погиб в автокатастрофе?

— Да.

— Жена Пьера тоже умерла.

— Она тоже попала в аварию?

— Нет, она была очень больна.

— Ой, — ее голос становится тише и звучит грустно. — У нее была простуда?

— Ничего подобного, у нее была такая болезнь, «рак».

— Я слышала об этом, но не знаю, что это такое.

— Это болезнь, которая распространяется в организме, и люди умирают от нее, но иногда и выживают.

— Почему она не выжила?

— Потому что ее рак был агрессивным.

— Что это значит?

Боже, что за трудный разговор с семилетним ребенком.

— Это значит, что рак очень быстро рос и захватил ее тело.

— Это очень грустно, мамочка. — Эмма затихла и ничего не говорит в течение нескольких секунд. Она, должно быть, обдумывает то, что узнала. — Наверное, Пьер скучает по ней.

— Конечно.

— Ты скучаешь по папочке?

— Каждый день.

Черт возьми!

— Мамочка?

— Да.

— Как ты думаешь, я должна сделать Пьеру открытку, чтобы поблагодарить его за то, что он учил меня готовить?

Как легко ее молодой ум переходит от одной темы к другой.

— Я думаю, что это прекрасная идея, и держу пари, что она понравится ему.

— Ладно, завтра после школы я сделаю открытку. А еще он сказал мне, что покажет, как приготовить французский тост. — Она начинает смеяться. — Понимаешь, мамочка? Французский тост. — Она продолжает смеяться. — Французский тост. — Ее смех настолько заразительный и радостный, что я не сдерживаюсь и смеюсь вместе с ней.

Близится девять вечера. Луна еще не взошла, но звезды ярко сияют в небе. Эмма в это время, как правило, уже в постели, но сегодня у нас исключение из правил.

— Когда мы вернемся домой, сперва идем в душ, а затем в кровать.

Я ничего не слышу в ответ.

— Эмма, — тихо говорю я.

Опять ничего.

Оставшаяся дорога домой проходит в полной тишине. Единственный шум — это гул мотора и шуршащий звук шин. Пьер и Эмма на кухне, эта очевидная связь между ними — я снова и снова прокручиваю все это в голове. Могу ли я даже мечтать об этом? Он шагнул в ее жизнь и стал образцом для подражания, как отец для дочери. И она приняла его так легко, как дочь, которая тянется к отцовской доброте и любящим словам.

Не слишком ли рано для этого?

Безнадежно ли Эмма влюбилась в Пьера? Готов ли Пьер к Эмме? К тем временам, когда она будет просыпаться среди ночи от кошмаров и звать папочку, чтобы тот ее обнимал. Будет ли он готов протирать влажным полотенцем ей лоб, когда у нее будет высокая температура? Будет ли он готов держать ее за руку, когда она будет переходить дорогу и целовать ее на прощание в школу? Будет ли он знать, когда быть нежным с ней, потому что ее сердце будет впервые разбито? Или, когда нужно быть строгим с ней, потому что мы поймаем ее тайком выбирающейся из нашего дома? Готов ли он? Хочет ли он этого?

Черт.

Я шмыгаю носом, когда чувствую, что слезы подступают.

Надеюсь, что он хочет этого. Потому что я влюбилась в него, и хочу, чтобы он был частью наших жизней. Я хочу, чтобы мы были семьей.

Когда мы добираемся домой, я прикладываю немалые усилия для того, чтобы уложить Эмму в постель. И позволяю ей воздержаться от душа сегодня вечером — утром сходит.

Я укрываю ее одеялом и нежно целую в лоб. Эмма слегка шевелится.

— Спокойной ночи мамочка, спокойной ночи Пьер, — говорит она, не открывая глаз. Она поворачивается на бок, прижимается к своему мишке и продолжает спать.

Я слышу, что мой телефон звонит, и когда добираюсь до него, то вижу имя Пьера, мигающее на экране.

— Привет, — отвечаю я, как только провожу пальцем по экрану.

— Я просто проверяю, что ты добралась домой.

— Я знаю, где живу, — усмехаюсь я, иду в спальню и ложусь на кровать.

— Oui , но я не знаю. Я ведь еще там не был.

— Хм, правда? — я наигранно удивляюсь.

— Думаю, сейчас ты просто играешь со мной. Возможно, мне придется наказать тебя, — его голос становится бархатисто глубоким.

— И как ты это сделаешь?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, будь дерзким Пьером.

— Возможно, мне понадобится уложить тебя на мою кровать... — Да. — И сорвать с тебя одежду... — Я начинаю учащенно дышать . — И облизать каждую часть твоего тела.

— Мне нравится звук, который ты издаешь, когда облизываешь меня.

— Скажи мне кое-что.

— Что?

— У тебя есть вибратор?

— Гм. — Это неловко. — Хм-м.

— Это не ответ. Либо oui , либо non .

Мое лицо горит, пока я свободной рукой закрываю глаза от смущения.

— Да, — пищу я тоненьким голоском.

— Хорошо, возьми его. Я хочу слышать, как ты стонешь, когда твое тело вспомнит меня и будет искать удовольствие, которое я дарил тебе.

— Боже мой, не думаю, что смогу сделать это.

— Я вылизывал твою киску, доставлял удовольствие твоей груди и толкался членом внутри тебя, и ты стесняешься? Я так много хочу сделать с тобой и для тебя, поэтому, пожалуйста, не стыдись. У тебя прекрасное тело, и я люблю слышать эти восхитительные звуки, когда ты кончаешь. Это почти так же хорошо, как и твоя влажная, жаждущая киска вокруг моего твердого члена. Твоя грудь так сексуально подпрыгивает и раскачивается, а твои стоны — музыка для моих ушей. И теперь ты там, а я здесь, и мне нужно слышать, как ты тяжело дышишь, а затем выкрикиваешь мое имя, когда кончаешь. Поэтому, пожалуйста, возьми свой вибратор, где бы ты ни прятала его, разденься и поговори со мной.