Ольга Романовская - Танец для двоих

– Хорошо, какие миры ты знаешь? – госпожа Снеф приветливо улыбнулась воспитаннице.

– Материальный и нематериальный? – неуверенно предположила Джованна, бросая умоляющие взгляды на соседку.

Та подсказывать не собиралась – к третьему году обучения девочки уясняли, чем чревата подобная помощь.

– Материальный один?

Как быстро Арон Ронш догадается и догадается ли? Пусть бы и дальше знал половину правды!

Тарья с трудом наводящими вопросами вытянула из ученицы правильный ответ и продолжила урок. Она как раз перешла к объяснению разницы между некромантией и некромагией, которые традиционно объединяли в единое целое, когда распахнулась дверь и школьный дух сурового приказал:

– Госпожа Снеф, к директору!

Нарушив привычное молчание, ученицы зашушукались, косясь на Тарью. Она и бровью не повела, всем корпусом повернулась к духу и с нотками неудовольствия поинтересовалась:

– К чему такая срочность? У меня урок.

– К директору, – повторил упрямый дух и растворился в воздухе.

«Куплю ловушку и избавлюсь от пакости», – решила оборотница. Она полагала, все только выиграют, если противное создание перестанет шпионить и наушничать. Собственно, поэтому госпожа Ноэль его и завела. Позвала специалиста и пробудила. Тарья не сомневалась, дух и директриса состояли в родстве: характер одинаковый.

«Решила-таки провести показательную порку, – оборотница неторопливо открыла учебник и дала классу задание. – Ладно, историю я заготовила, потерплю».

Второй раз Тарья вошла в директорский кабинет без стука и изумленно замерла, увидев рядом с госпожой Ноэль незнакомого мужчину, слишком вызывающего для подобного заведения. Сидеть, заложив ногу на ногу – немыслимо! А директриса молчит, похоже, ее больше волнует незастегнутая пуговка на платье подчиненной.

Тарья никогда не страдала отсутствием логики и, сложив два и два, поняла: голубоглазый блондин – большая шишка. А еще оборотень – нос не обманешь. Последнее плохо, в голову закрались нехорошие подозрения.

– Застегнитесь! – прошипела директриса, ткнув в воротничок Тарьи. – Неприлично появляться перед мужчиной в подобном виде.

За спиной госпожи Ноэль кто-то тоненько хихикнул. Явно не гость. Тот не смеялся вовсе, наоборот, собирался заморозить. Чем только Тарья успела перед ним провиниться? Не хватало только брезгливости, а так весь набор неприязни в наличии.

– Звали?

Оборотница застегнула многострадальную пуговицу и замерла перед директорским столом, сложив руки на животе. Хотелось на груди, но нельзя, смирение и еще раз смирение. Как же Тарья его ненавидела!

– Не я, лорд Шалл, – глумливо улыбнулась госпожа Ноэль, обещая расправу.

Тарью словно обухом по лбу ударили. Как только не вздрогнула!

Глаза жадно впились в лицо незнакомца.

Шалл, значит? Тот самый племянник, работавший в некой академии магии, которого позвала Элла? Она решила, будто Тарья кинется в его объятия, станет умолять спасти. Ша, как бы не так! Да и вот как он спасает, наверняка тетка прислала.

– Рада знакомству, – сухо ответила оборотница.

Она не вернется в Мрех, и точка!

– Нас еще не представили, – напомнил Норман и встал. – Лорд Норман Шалл.

Тарья едва заметно поджала губы. Называть себя она не собиралась – чистый фарс!

Проректор придерживался иных взглядов. Он чопорно, как предписывал этикет, подошел к оборотнице и отвесил поклон. Руку целовать не стал: не леди. Тарья Снеф доставала ему до плеча, однако не тушевалась. Сразу видно, строптивая. Стоит, молчит, изображая покорность, только поза подчинения – опущенная голова, руки на животе – не вяжется с блеском глаз. Она старательно его прятала, но Норман заметил.

От беглянки пахло медом. Лорд Шалл подумал, дело в растирках: невесту перед обручением традиционно умащивали специальной смесью. Запах стойкий, сильный и непривычный. Обычно женщины, если не пользовались духами, благоухали мылом. Самое распространенное – лавандовое. Выходит, Тарья сразу поспешила в пансион, не заскочила домой помыться. Глупо с ее стороны: и вернуться на работу, и не уничтожить такой стойкий запах.

– Правила вежливости, госпожа Снеф, – подслеповато щурясь, напомнила директриса. – Как положено приветствовать лорда? Очень жаль, – она протерла очки и вновь водрузила их на переносицу, – что мне приходится напоминать учителям элементарные вещи.

Тарья сделала книксен и повторила дежурное:

– Почтена знакомством, милорд.

Оборотницу раздражал взгляд нежданного гостя. Он собрался прожечь в ней дыру? Ах да, Норман проректор, привык журить адептов. Только Тарья не студентка, ее холодом не проймешь.

– Могу я поговорить с госпожой наедине? – лорд Шалл обернулся к директрисе.

Он понял, в пансионе приняты строгие правила, оставалось надеяться, что общение с мужчинами запрещено только для учениц. Не хотелось бы обсуждать щекотливую тему при посторонних. Опять же честь рода, чем меньше посвященных в оплошность тетки, тем лучше. Зачем только с темными оборотнями связалась! Хотела облагодетельствовать сиротку, которая, судя по всему, в заботе не нуждалась, выбрала бы из своих.

Госпожа Ноэль задумалась. В ней боролись моральные устои и подобострастие перед аристократами. Последнее победило.

– Конечно, – директриса встала, – только не запирайте дверь, – отчего-то посчитала нужным добавить она.

Норман с трудом сдержал смешок.

Почтенная женщина решила, будто они станут целоваться? Право слово, старые девы с легкостью переплюнут романистов! Какие уродливые фантазии только не бродят в их головах!

Наконец дверь закрылась, оборотни остались одни.

Тарья мгновенно переменилась, словно сбросила маску. Она с вызовом, высоко подняв подбородок, смотрела на Нормана. Прямая, словно колонна, гордая, готовая держать оборону.

– Госпожа Снеф, вероятно, вам известна цель моего визита? – неторопливо начал лорд Шалл.

Возложенная кланом миссия тяготила, но обязанности на то и обязанности, что их выполняют вне зависимости от собственных желаний. Нужно воспринимать все как приказ министерства или распоряжение ректора.

– При дамах не сидят вразвалочку. И не сидят вообще, если свободных стульев больше нет.

В дерзости Тарье не откажешь!

Норман ожидал другого ответа, приготовил контраргументы, но оборотница застала его врасплох. Он встал прежде, чем сообразил, что делает. Опуститься обратно на стул нельзя, пришлось отойти к директорскому столу, чтобы не попасть в глупое положение.

Тарья как ни в чем ни бывало заняла освободившееся место, в точности скопировав прежнюю позу лорда Шалла. Если это не вызов, то он ничего не смыслил в жизни.

– Итак, возвращаться вы не намерены? – Норман констатировал очевидное.