Ольга Романовская - Танец для двоих

Шершавая ткань пальто щекотала кожу на запястьях, напоминая, что Хранительница забыла надеть перчатки.

Как зачарованная Тарья смотрела в льдистые голубые глаза, затем, испытав неловкость, аккуратно высвободила ладонь.

– Поспешим, – Норман легонько подтолкнул спутницу вперед. – Скоро начнется метель.

Оборотница кивнула и быстро зашагала вдоль глухих стен, ловко лавируя между кучами грязного подтаявшего снега и пустыми бочками.

Как странно он это произнес!

Тарья прокручивала в голове реплику проректора и не могла отделаться от ощущения недоговоренности, словно лорд Шалл собирался сказать нечто другое, но раздумал.

Где-то скрипнул ставень, и оборотница прибавила шагу. Она собиралась вновь попросить водных об услуге – все равно иным способом до Острова забвения не добраться. Втайне Хранительница надеялась встретить русалку, продавшую ее Роншам, и хорошенько отомстить хвостатой.

– Тарья, – Норман взял спутницу под руку, та поблагодарила его улыбкой: улочки в портовом квартале чистили плохо, легко поскользнуться, – можно задать тебе один вопрос?

Оборотница напряглась, но кивнула. Вряд ли лорда Шалла волновала погода.

– Отчего ты шарахаешься? Я полагал, отношения мы давно выяснили…

– Там нечего выяснять, – быстрее, чем следовало, буркнула Хранительница, мысленно кляня фиктивного мужа за очередную попытку перевести их общение в романтическую плоскость.

– Ужели? – приподняв брови, усмехнулся проректор. – По-моему, вопросов больше, чем ответов. В частности, кому ты дала обет целомудрия?

– Отстань! – простонала Тарья и взмолилась: – Ну оставь меня в покое! Просто не трогай, Норман.

Лорд Шалл тяжко вздохнул и кисло поинтересовался:

– Как долго не трогать? А ухаживать можно?

Оборотница сглотнула, резко остановилась и едва не повалила проректора на грязный снег. Хлопая ртом, словно рыба, она, широко раскрыв глаза, уставилась на Нормана, силясь понять происходящее.

– З…зачем? – язык не слушался, Тарья запиналась. Перчатки она так и не надела, но не чувствовала уколов мороза. – Это шутка, да?

Конечно, шутка. Мужчина встречается с женщиной только ради секса, а оборотница не раз публично изъявляла желание умереть старой девой.

– Угу, Малицы ти Онеш, – потемнел лицом проректор. Вот зачем спросил, словно не знает Тарью! Теперь не сделаешь вид, будто молчал.

– А что я ей сделала? – оборотница решительно ничего не понимала.

– Она мне сделала, Тарья, постоянно твердила: женись. Вот, женился!

Лорд Шалл со злости махнул рукой, прошел немного вниз по улице, но на перекрестке остановился и резко обернулся к Хранительнице. Она стояла там же, где он ее оставил, растерянная, недоумевающая, и теребила оторочку полушубка. Пальцы побелели от жестокого ветра, согреть бы, но Тарья смотрела не на них – на Нормана. И во взгляде он прочитал нечто такое… Словом, не мог не вернуться.

– Ну, можно, недотрога? – он со смешком взял ее двумя пальцами за подбородок.

– Попробуй, – промямлила Тарья, ощущая себя не выучившей урок ученицей.

Смятение шершавым клубком крутилось в желудке.

Лорд Шалл собрался за ней ухаживать?! Может, лучше император Дарриус? С ним все понятно, а вот цели Нормана – загадка, и сама Тарья рядом с ним для себя загадка.

– Ну вот, совсем не страшно! – тихо рассмеялся проректор и таки поцеловал – нежно, едва касаясь обветренными губами.

Хранительница не оттолкнула Нормана, хотя прекрасно видела тележку молочника и точно знала, что он их видел. Наоборот, она решилась глотнуть запретного напитка и, как могла, попыталась превратить легкое прикосновение в нечто большее. В итоге сама испугалась и отпрянула, прижимая ладонь к губам.

Проректор молчал и улыбался. Тарья была ему за это благодарна. Отвернувшись, она продышалась и надтреснутым голосом пробормотала:

– Нужно найти водных. Думаю, они у волнореза.

Случившееся пару минут назад казалось безумно постыдным. Теперь Норман считает ее развратной, но как же хотелось еще! Может, невидимые песочные часы отмеряют последние минуты, и, поддавшись искушению, Хранительница порывисто припала к губам не ожидавшего подобного напора проректора. Отстранившись, она с облегчением выдохнула:

– Все, привела мысли в порядок.

В голове действительно прояснилось.

Лорд Шалл благоразумно решил не выяснять причины столь странного поведения, зато отметил, как изменилась походка спутницы: к ней вернулась былая уверенность, та самая, которой Тарья лучилась в кабинете госпожи Ноэль. Дай такой знамя – пойдет впереди полка.

Город медленно просыпался. Хлопали ставни, скрипели двери. Запахло кофе – неизменным спутником утра всех времен и народов. Открывались лавочки, позевывая, возвращались после работы «ночные бабочки», стреляя глазами по статной фигуре проректора.

Поисковые заклинания методично прочесывали окрестности. Пока они возвращались с добрыми новостями, однако Тарья предпочла накинуть иллюзию. Без браслета она вышла не столь совершенной, как прежде, но все равно, заметит только опытный взгляд. Теперь рядом с Норманом, призывно покачивая бедрами, шагала полукровка с крупной серьгой в ухе – типичная обитательница здешних кварталов, подцепившая богатого покровителя. Оборотница не забывала всячески подчеркивать, что мужчина занят, и злобными взглядами отгоняла товарок.

Пользуясь ситуацией, проректор обнимал Тарью, вдыхая дразнящий запах меда. Неумелые поцелуи разбередили кровь, окажись на месте Хранительницы другая женщина, он отыскал бы укромный уголок и утолил взаимное влечение, но приходилось сдерживаться. Хрупкий огонек легко погасить, пусть Тарья сама разрешит, с ее принципами иначе нельзя. Отсюда и ухаживания – лорд Шалл отродясь не тратил времени на подобные мелочи. Он придирчиво выбирал женщин, взрослых, не страдавших любовью к конфетам и томным вздохам при луне, и после ужина в ресторане обычно показывал собственную спальню. Здесь же, похоже, придется взять пару уроков соблазнения у лорда ти Онеша – друг явно больше поднаторел в галантности.

– Могла бы выбрать облик симпатичнее! – улучив момент, шепнул Норман. – А то красавец-мужчина и образина.

– Образина бы за такие слова тебе между ног дала, – не осталась в долгу Тарья. – Орчанки тоже женщины.

Оставалось порадоваться, что рядом действительно не рыжая представительница данной расы: та бы действительно поколотила за оскорбление, пусть даже зеркало треснуло от подобной «красоты». Хрупких женщин среди орчанок не водилось, пусть и не столь мощные, как троллихи, они частенько подменяли мужей-вышибал.

Норман тяжко вздохнул и отчего-то взглянул на обручальное кольцо. Ободок уже стал неотъемлемой частью существования, казалось, врос в кожу.