Софи Пемброк - Предложение на миллион

Она, словно ватная, сползла на сухую траву и прислонилась спиной к теплому металлическому боку машины. Дилан сел перед ней на корточки и заглянул в бесцветное лицо.

– Что такое? – снова спросил он. – Что случилось?

– Я забыла… – Ее голос прозвучал слабо, словно издалека. – Как я могла забыть?

– Что забыла, сердце мое?

– Что мы поедем этой трассой. Через это самое место.

– Это место? А где мы? – Дилан окинул взглядом окрестности, но ничего примечательно не увидел. Трасса как трасса.

О! Какой же он идиот!

– Это случилось здесь? – спросил он.

Сэди вяло кивнула:

– Адем ехал на какую-то встречу. Грузовик потерял управление на этом отрезке пути…

И его друг влетел прямиком под него. У Адема не было ни единого шанса спастись.

– С тех пор я ни разу не ездила этой дорогой, – проговорила Сэди, по-прежнему глядя куда-то вдаль. – Когда я предложила Эфес… я не подумала об этом. Я не думала об Адеме.

У него мурашки по телу пошли от того, сколько боли и вины Сэди вложила в эти слова, и ему стало нехорошо, потому что он точно знал, о чем она тогда думала.

– Нам не обязательно ехать дальше. Мы можем вернуться в отель. Я сяду за руль.

Сэди лишь покачала головой:

– Нет, я хочу… Худшее уже позади. Мне просто надо еще немножко посидеть. Ты побудешь со мной?

– Конечно.

Он сел рядом с ней, обнял ее и прижал к себе. Сэди положила голову ему на плечо, и они затихли. Он постарался ее утешить, как мог. Он всегда был готов на это.

– Безумие какое-то, правда, – пробормотала она ему в рубашку. – Что какое-то место – какой-то совершенно обычный кусок дороги – имеет надо мной такую власть. Здесь нет обломков, нет указателей, нет никаких информационных табло. И только я знаю, что… что он умер здесь.

– Вовсе не обязательно вспоминать о плохом.

– Может, это нужно мне. – Сэди подняла голову и мельком заглянула ему в глаза, и Дилан чуть не утонул в бездонных озерах скорби. – Я никогда ни с кем об этом не говорила. Не выговорилась, не излила горе, или что там с ним делают, когда оно переполняет тебя до краев, затопив все прочие чувства и ощущения. Я просто… продолжала заниматься делами, и все.

Он легко мог представить себе, как Сэди бросается с головой в «Азур», изо всех сил пытается устроить комфортную жизнь для Финна и не находит ни одной минутки для себя самой. И тут Дилан впервые задался вопросом: а не это ли истинная причина, по которой Нил попросил его приехать в Турцию?

– Если хочешь поговорить, я всегда рад тебя выслушать, – сказал он. Дать ей все, в чем она нуждается, – не это ли он пообещал себе, когда собирался сюда? Ну, любому идиоту ясно, что ей нужно на самом деле.

– Я не знаю, что сказать, – беспомощно пожала плечами Сэди. – С той поры два года прошло… слишком поздно. У меня было много дел. Надо было позаботиться о Финне, об «Азуре», все устроить… Его похоронили в Англии, рядом с семьей, ты ведь знаешь? Конечно, знаешь. Ты был там, не так ли? На похоронах?

– Был.

– Поэтому здесь на самом деле только Финн и я.

У Дилана было такое ощущение, что Сэди может в любой момент унестись прочь на волне памяти. Он покрепче обнял ее за плечи, чтобы она не забыла остаться.

– И я, – добавил он.

– Ты не навсегда. Ты как… в игре в монополию. Просто посетитель. – Она слабо улыбнулась своей глупой шутке, но он не смог ответить ей. В ее словах не было ни укора, ни горечи, но они все равно больно жалили.

Даже если каждое слово – чистая правда.

– Я не знаю, как заменить Финну все и вся, – продолжила Сэди. – Мать, отца, родных… Я не знаю, как ухитриться проделать все это и спасти «Азур». Но отель – наследство Адема. Больше у нас от него ничего не осталось. И я так боюсь потерпеть провал.

Голос ее треснул, и Дилан еще крепче обнял ее. Дать ей все, в чем она нуждается.

– Сейчас я здесь, – сказал он. – И буду возвращаться всякий раз, когда понадоблюсь тебе. Я, Нил, твои родители, сестра… все мы готовы помочь тебе. В чем бы ты ни нуждалась.

Прежде чем он успел договорить последнее предложение, Дилан понял, что этого недостаточно. Он хотел пообещать ей задержаться настолько, насколько потребуется. Но у него есть правило, личный кодекс, никогда не давать обещаний, которые он не может исполнить.

Всем известно, что Дилан Якобс не выносит долговременных обязательств, и в первую очередь ему самому.

– Сейчас я здесь, – повторил он, страстно желая, чтобы этого хватило.

«Сейчас я здесь».

Сэди еще глубже зарылась носом в его шею, отгораживаясь от того факта, что даже при таких обстоятельствах он не может пересилить себя и сказать, что остается.

Она была рада. Он ей не бойфренд и не любовник, он – просто друг. И он не несет за нее ответственность. А если бы и нес… обещание остаться было бы ложью, и они оба знали это. Лучше быть честными.

Она посмотрела на заросли кустарника, стараясь не обращать внимания на шум проносящихся мимо машин. Как она могла забыть, что дорога в Эфес приведет их сюда? Да ладно! Не надо обманывать себя. Она прекрасно знала как. Потому что она думала только о том, чтобы утащить Дилана подальше от отеля, причем полностью одетого. Избавиться от искушения, пока он не пробил последнюю линию ее обороны.

И чем все это кончилось? Она хватается за него, как за спасательный круг в море безумия, прижалась к его плечу и выбалтывает ему все свои секреты.

Может, он в ответ тоже раскроет ей несколько тайн?

– Почему ты так ненавидишь название «Азур»? – спросила она просто для того, чтобы сменить тему. А тот факт, что сейчас прозвучит забавная история, связанная с другой женщиной, – как напоминание, почему не стоит слишком на него рассчитывать, – неплохой бонус.

Но Дилан сказал:

– Мой отец бросил нас в другом отеле «Азур». Мне было десять лет. Мы сопровождали его в деловой поездке. Он просто сел в машину и уехал.

Сэди вздрогнула. Да уж, подняла себе настроение!

– Прости.

Она почувствовала, как тугие мышцы перекатываются под ее щекой, – Дилан пожал плечами.

– Так бывает. Он… он не знал, что такое преданность. Продолжал вести семейную жизнь, пока мог, а в один прекрасный день просто не выдержал. С тех пор я его ни разу не видел.

– И что вы стали делать?

Сэди попыталась представить себе десятилетнего Дилана, одного в фойе незнакомого отеля, но его образ затуманился, и вместо Дилана она увидела двухлетнего Финна, который во все глаза смотрел на нее, пока она со слезами объясняла ему, что папа больше никогда не придет домой.

– Я взял мамин кошелек и купил нам три билета на автобус до дома – для себя, для мамы и для свой сестры Кэсси.

– Ты стал мужчиной в доме. – Эта картинка далась ей легче – Дилан берет на себя ответственность и делает то, что необходимо, потому что больше некому. С десяти лет он тащил на своих плечах непомерную ношу обязательств перед семьей. Ничего удивительного, что, став взрослым, он бежал от долговременных обещаний, как от огня.