Сара Дессен - Что такое «навсегда»

Я покачала головой:

– Не бойтесь. Не может.

Села на свое место, повернулась к компьютеру и увидела их скорбные лица, отразившиеся на мониторе. Они считали меня жалкой.

Так начался мой самый долгий рабочий день. Ничего особенного делать не пришлось, но я побила личный рекорд, ответив на целых два вопроса. Небритый мужчина, от которого за километр несло перегаром, спросил, нет ли у нас вакансий, а шестилетний мальчик настойчиво требовал адрес Микки-Мауса. Очевидно, Бетани и Аманда сочли эти вопросы вполне подходящими для моего уровня развития и не стали тратить на них свое бесценное время. Я окончательно поняла, что первую неделю они меня еще терпели, а теперь просто игнорировали.

После ужина я, как всегда, доводила кухню до зеркального блеска, и вдруг зазвонил телефон. Я подумала, что это мамины клиенты, но мама открыла дверь кабинета и крикнула:

– Мейси, это тебя!

Я подошла к телефону и взяла трубку, гадая, кто может мне звонить. Поднеся ее к уху, я услышала отчаянные рыдания, а затем умоляющий голос:

– Люси, милая, пожалуйста, дай мне сказать несколько слов. Ну почему ты всегда устраиваешь истерику, когда мне надо поговорить по телефону?

– Алло? – сказала я.

– Мейси, привет, это Делия. – Рев раздался с новой силой. – Люси, солнышко, ради бога, умоляю тебя, позволь мамочке поговорить, хорошо? Смотри, вот твой зайчик.

Я сидела с трубкой в руке и ждала. Плач перешел в шмыганье носом, а потом в икоту, и вдруг затих.

– Извини, Мейси, ты еще там?

– Да-да, слушаю, – заверила я ее.

Делия устало вздохнула:

– Дело в том, что мне нужна помощь. У нас завтра большой выезд, и нужно приготовить еще две сотни канапе, а помочь совершенно некому. Ты, случайно, не можешь?

– Сегодня? – Я посмотрела на часы. Пять минут восьмого. В это время я обычно поднимаюсь в свою комнату, проверяю электронную почту, чищу зубы и переворачиваю пару страниц учебника для успокоения совести, перед тем как устроиться на остаток вечера перед телевизором.

– Я понимаю, что надо предупреждать заранее, просто, как назло, все оказались заняты. Ничего страшного, если ты откажешься, я так, на всякий случай – попалась на глаза визитка твоей мамы, и я решила попытать счастья, вдруг ты свободна.

– Ну-у, – протянула я, уже готовясь сказать «нет, извини, не могу», но окинула взглядом свою тихую, пустую, вымытую до блеска кухню и вспомнила, как любила когда-то такие ранние летние вечера. Мое любимое время, когда спадает жара и появляются светлячки. Как я могла об этом забыть?

– Не знаю, и почему я решила, что ты захочешь потратить вечер на мытье салата и намазывание хлеба крем-сыром, – продолжала Делия, возвращая меня к реальности, – просто подумала – вдруг у тебя нет других дел и…

– Да, – неожиданно для себя сказала я, – у меня нет других дел.

– Правда? – обрадовалась она. – Это же замечательно! О господи, ты просто спасаешь меня, Мейси! Тогда слушай… – И стала объяснять мне, куда ехать. – Это далеко, – сказала она, – но я оплачу тебе и дорогу.

Хватая ручку и придвигая к себе блокнот, я вдруг забеспокоилась, что отступаю от своих ежедневных привычек. «Это ведь всего на один раз. Посмотрим, к чему он приведет», – уговаривала я себя. Светлячки, наверное, уже вылетели. А может, дело не во времени года и не во времени суток, а в целом мире, о котором я забыла и никогда не вспомню, если не решусь сделать этот шаг.

Указания Делии походили на нее саму: местами все ясно, а местами полный туман. Первая половина пути оказалась легкой – я проехала по главной дороге через весь город, потом новые кварталы и офисные здания сменились небольшими фермерскими домиками, начались пастбища и луга с коровами. И тут я запуталась: никак не могла найти поворот, который должен вести к дому Делии. Его просто не было. Я уже несколько раз проехала мимо киоска с ярко-красной вывеской: «ПОМИДОРЫ. СВЕЖИЕ ЦВЕТЫ. ПИРОГИ», возле которого сидела в садовом кресле пожилая леди с большим фонариком и книгой в мягкой обложке. Когда я проехала мимо нее в третий раз, она отложила книгу и посмотрела на меня, а на четвертый не выдержала и крикнула мне вслед:

– Ты, кажется, заблудилась?

Делия говорила, что к ее дому ведет грунтовая дорога, узкая и незаметная, ее легко пропустить. Я уже начала подумывать, что это, наверное, что-то вроде обряда посвящения новых работников, типа дедовщины или учебных лагерей в армии. Я сдала назад и остановилась напротив киоска. Женщина тем временем встала и подошла ко мне. На вид ей было чуть больше пятидесяти лет, седеющие волосы собраны в узел на затылке, одета в джинсы и светлую футболку, а вокруг внушительного объема талии повязана рубашка. Книга так и осталась у нее в руке, и я прочла название: «Выбор», Барбара Старр. На обложке были изображены мужчина с обнаженным торсом и прижавшаяся к нему женщина в слишком тесном платье. Вместо закладки из книги торчала пилочка для ногтей. Я опустила стекло:

– Извините, я ищу поворот на Свитбад-драйв, он должен быть где-то здесь, но его нет.

– Это он и есть, – женщина указала рукой на совсем узкую гравиевую дорожку справа от киоска, – неудивительно, что ты не заметила, прошлой ночью какие-то хулиганы опять сняли знак. Четвертый раз за год, представляешь? Теперь никто не найдет мой дом, пока Транспортный отдел не заменит указатель.

Только тут я заметила на другой стороне дороги голый металлический столб.

– Да, это ужасно, – сказала я.

– Ну, не то чтобы ужасно, однако все же неудобно, – ответила она. – Жизнь и без того непростая штука. В этом безумном мире у нас должна быть возможность хотя бы следовать знакам.

Она выпрямилась и потянулась.

– Свернешь, и все время прямо, только будь осторожна, там есть огромная выбоина, сразу после скульптуры, так что держись левее. Просто выдающаяся яма.

Женщина хлопнула рукой по капоту, улыбнулась и направилась к своему креслу.

– Большое вам спасибо! – крикнула я вслед, и она помахала мне не оборачиваясь.

Выехав на Свитбад-драйв, я смотрела во все глаза, чтобы не пропустить ни скульптуру, ни выбоину. Скульптуру я заметила первой – на обочине, между двумя деревьями. Огромная конструкция из проржавевшего металла, напоминающая по форме открытую ладонь, была окружена рамой из железных прутьев, которую, словно гирлянда, обвивала велосипедная цепь. В центре ладони был вырезан контур сердца, а в нем висело сердце поменьше, тоже сделанное из металла и выкрашенное в ярко-красный цвет. Оно медленно вращалось на ветру.

Я не могла отделаться от мысли, что где-то уже это видела. Засмотревшись на необычное сооружение, я потеряла бдительность и влетела в эту чертову яму, такую огромную, что в нее поместилось все левое колесо и мою машину перекосило. «Вот почему та женщина назвала ее выдающейся», – подумала я.