Нора Робертс - Отныне и навсегда [litres]

– Просто не верится, как много вы уже сделали! Еще на стадии строительства ты так живо представляешь результат. – Клэр говорила и одновременно делала пометки в блокноте. – Конечно, зная Жюстину, трудно предположить, что она предпочла бы обивку из ситца или бумажной ткани.

– Маме нужен бриллиант, в котором каждая грань будет идеально отшлифована, и мы ей его преподнесем.

Тронутая сыновьей самоотверженностью, Клэр подняла глаза на своего «гида».

– Вы такие молодцы! Я мечтала бы о таких отношениях с моими мальчиками. Любовь, общее дело, взаимопонимание.

– Ну что ты… Видел я тебя с сыновьями. По-моему, у тебя уже есть все, чего может желать женщина.

– Иногда я чувствую себя дрессировщиком, работающим одновременно на трех манежах в цирке демонов. Полагаю, миссис Монтгомери порой испытывала то же самое.

– Если ты спросишь, уверен, она скажет, что до сих пор не отделалась от этого чувства.

– И утешил, и напугал.

Да, Бекетт явно был занят по горло, погружен в себя и при этом чертовски сексуален. Насчет замешательства и неуверенности, кажется, Клэр ошиблась. Этот парень в точности представлял себе каждую грань драгоценного камня, отполированную и сияющую. Она вдруг вспомнила, что совсем недавно Бекетт ей снился, и смущенно отвернулась.

– А что у нас здесь?

– Номер для людей с ограниченными возможностями и центральный вход в столовую.

– Какой именно номер предназначается для постояльцев с ОВ?

– «Маргарита и Перси» [11] Маргарита и Перси – герои классического приключенческого романа «Алый первоцвет» (1905), написанного баронессой Эммой Орци, британской романисткой венгерского происхождения. .

– О, «Алый первоцвет»! Кстати, о французском стиле. – Клэр полистала блокнот. Чуть вытянув шею, Бекетт заметил, что каждому номеру в блокноте отведен целый раздел. – Можно взглянуть на комнату? – попросила разрешения Клэр.

– Попробуй. Она тоже завалена материалами под самый потолок. Это самая маленькая из гостевых комнат, – добавил Бекетт, ведя Клэр по небольшому коридору. – Пришлось учитывать особенности здания – несущие опоры и все такое, – и положения закона о защите прав граждан с ограниченными возможностями. Меблировка включает две полуторные кровати, между ними – ночной столик, а на столике – красивая старинная лампа, принадлежавшая еще моей бабушке.

– Вы отдаете в гостиницу фамильные вещи?

– Если они вписываются в интерьер, почему нет? Так захотела мама.

– По-моему, очень мило и оригинально. Кровати стоят у окон?

– Да. Плетеные изголовья и драпировки для специальных приспособлений, чтобы обеспечить приватность и сохранить стильный вид. В изножье – плетеные скамеечки, на них подушки с жаккардовым орнаментом, такие же кроватные подзоры. На противоположной от входа стене повесим большое зеркало в витой оправе. Кремовые стены и пояски под карнизом, светло-голубой потолок.

– Голубой потолок… – мечтательно повторила Клэр. Идея отчего-то показалась ей невероятно романтичной. Странно, почему она сама не додумалась сменить скучный белый цвет потолков на какой-нибудь другой. Наверное, просто забыла, как это – быть романтичной.

– Очень по-французски. Да, а какие есть мысли по поводу постельного белья?

– После долгих и порой жарких дискуссий мы остановились на современных элитных простынях белого и, как там его… цвета экрю, в зависимости от номера. Для укрывания – наоборот, универсальная штука на любую погоду: стеганое одеяло, и под него – еще одна простыня вместо всяких там пододеяльников. Куча подушек в льняных наволочках нейтральных тонов; возможно, валик и кашемировые покрывала.

– Кашемировые покрывала? Срочно бронирую номер. Павлиньи перья!

– Это что, ругательство такое?

– Нет, просто где-нибудь обязательно должны быть павлиньи перья. Знаю, держать их в доме считается плохой приметой, но смотрятся они шикарно и как раз во французском стиле.

– Павлиньи перья – надо запомнить. Это самая сложная комната, но, думаю, мы справимся.

– Я уже влюбилась в нее. Где будет ванная? – Клэр удалось войти в номер, перешагнув через банки с краской и наваленные на полу стройматериалы.

– Аккуратней, – предостерег Бекетт и поддержал ее за локоть. – Вместо ванны будет стоять роскошная душевая кабина. Весь набор функций: тропический душ, гидромассаж и так далее; материал сантехники – ЛБ.

– Элбэ?

– Извини. Я имел в виду лакированную бронзу. Мы решили сделать акцент на этом материале для всех мест общественного пользования. Хрустальная раковина на кованой подставке, большая и красивая. Кремовая и золотистая плитка, декор – королевские лилии.

– Mais oui [12] Mais oui ( фр ). – Ну да! Да, конечно! , – отозвалась Клэр, чем вызвала у Бекетта улыбку.

– Я подыскал кованые стенные полки – изящные, с завитками. Закон об охране прав и недостаток пространства накладывают определенные ограничения.

– Погоди, так неинтересно. Надо нечто большее, нежели просто «мы удовлетворяем особые потребности при помощи максимального комфорта». Нужно воспроизвести великолепие прошедшего века со всеми его благами – нет, удовольствиями. Плюс все радости века нынешнего.

Клэр вновь принялась делать записи, отступила на шаг назад и споткнулась о банку с краской.

– Осторожно! – Бекетт машинально протянул руку и обнял ее за талию, чтобы удержать; Клэр, в свою очередь, схватилась за его руку, пытаясь сохранить равновесие. Мгновение – и они застыли…

Уже во второй раз за этот день эти двое соприкоснулись телами, взглядами – глаза в глаза. Только теперь это произошло в полутемной комнате, словно кто-то нарочно создал интимное освещение при помощи едва проникавшего сквозь синее защитное полотно света, очень похожего на мягкое лунное сияние.

«Меня обнимают… – подумала слегка ошарашенная Клэр. – Обнимает мужчина, более того, Бекетт Монтгомери, и отнюдь не как друг, и не ради помощи, а так, что внутри меня словно бы скручивается длинная тугая лента. Это ни с чем не спутать, меня… тянет к нему. Он привлекает меня физически». Желание накрыло Клэр стремительной волной, когда взгляд Бекетта скользнул к ее губам и задержался на них. Она почувствовала аромат жимолости. Лунный свет и жимолость.

Переполняемая чувством, Клэр подалась вперед, представив их первое прикосновение рук, губ, первое… Бекетт не моргая смотрел ей в глаза, вырвав ее из состояния, похожего на странный сон. Господи, она чуть не…

– Мне пора возвращаться, – с трудом выдавила Клэр, почти пропищала. – Меня ждет… работа.

– Конечно, меня тоже. – Бекетт попятился – осторожно, точно от электрического провода под напряжением. – Работа.

– Что ж, – Клэр стремительно вышла, поспешила прочь из этой комнаты с фальшивым лунным светом и воздухом, что внезапно напитался запахом спелых летних плодов, – ладно.