Барбара Картленд - Дорога в рай

Врач поклонился, понимая, что в его услугах больше не нуждаются.

— Благодарю, милорд. Очень любезно с вашей стороны. И мисс Уинфилд хочет с вами поговорить. Я сказал, что вы немедленно подниметесь к ней. Сейчас ей вредно волноваться.

Жасмин снилось, что она сломя голову мчится сквозь слепящую метель, ноги грузнут в мягком налипающем снегу.

Девушка ничего не слышала и не видела — она звала на помощь, отчаянно протягивая руки…

— Тихо-тихо! Я здесь.

Ее цепкие пальчики вцепились в сильные руки, она вздохнула и открыла глаза.

В тусклом свете, льющемся через открытые портьеры, она увидела стоящую над ней высокую темную фигуру.

Девушка поняла, кто это и почему она так встревожена.

— Милорд… простите… Мне не следует здесь оставаться! Я тотчас же уйду!

— Мисс Уинфилд! Прошу вас, успокойтесь. Что за чепуху вы говорите?

Жасмин попыталась сесть.

Мэри вышла из тени и обняла девушку за худенькие плечики.

— Тихо-тихо, мисс. Я подложу вам подушку под голову. — Экономка посмотрела на графа. — Она боится, что стала нежданной гостьей, милорд.

— Спасибо, Мэри. Наверное, вам стоит сходить на кухню и попросить миссис Раш принести горячий суп.

Мэри поколебалась, потом сделала реверанс и вышла из комнаты. Граф выпустил ладони Жасмин из своих рук, но от кровати не отходил.

— Мисс Уинфилд, мы оказались в очень странной ситуации, не так ли? Нас даже не представили друг другу, хотя, разумеется, я знаком с герцогом и герцогиней.

— Милорд, простите, что вот так, без приглашения, воспользовалась вашим гостеприимством. Сейчас я чувствую себя отлично и могу продолжать путь к родным в Деббингфорд.

Граф нахмурился.

— Боюсь, мисс Уинфилд, это невозможно. Дороги в деревню замело, и, хотя обычно я не принимаю гостей, вы же не предполагаете, что гостям в моей стране дают от ворот поворот? Я слышал, что в Америке гостей ожидает радушный прием. И хотя я не могу предложить вам особых развлечений, добро пожаловать в мой замок до вашего полного выздоровления. У меня огромная библиотека, если вам это интересно.

Большие голубые глаза Жасмин на мгновение зажглись.

Да, она на самом деле посторонний человек, и в те моменты, когда приходила в себя ночью, ей так хотелось быть дома в Миссури, в собственной постели!

Но она не хотела показывать этому аристократу, хозяину замка, свой страх.

Она вздернула подбородок и посмотрела, даже не вздрогнув, прямо ему в глаза.

— Милорд, я прекрасно знаю, что вы не принимаете в замке посетителей. Поэтому у меня такое чувство, что я вам себя навязываю.

Граф хотел ей улыбнулся и сказать, что она вольна оставаться столько, сколько пожелает. Но это было бы глупо.

У него не было времени на подобные светские любезности, особенно с упрямыми, вспыльчивыми молодыми дамами.

— Вовсе нет, — ответил он. — Это очень большой замок, мисс Уинфилд, и нам нет нужды встречаться. А сейчас я оставлю вас, чтобы вы могли восстановить силы.

Он поклонился и вышел из комнаты.

Жасмин пристально вглядывалась ему вслед, в ней закипала злость.

Нет нужды встречаться! Вот как! Разумеется, она больше не будет с ним разговаривать.

Понятия Ричарда, графа Сомертона, и ее собственные представления о вежливости кардинально отличались.

К обеду метель прекратилась, но температура понизилась, и сугробы приняли странные и удивительные формы; ветром намело пики, которые превратились в ледяные горы, походившие на иллюстрации из старинных книг сказок.

Мэри, набросив на голову тяжелую красную шаль, шла по заледенелому двору перед конюшней, прижимая к груди небольшую корзинку из лозы. Внутри, завернутые в тряпицу, лежали два горячих пирожка с мясом и сыр.

Джордж Редфорд, рыжеволосый фермер, в которого она так была влюблена, стоял, мрачно поглядывая на нее, в воротах конюшни.

— Джордж, я принесла вам поесть.

— Мэри! Милая, зачем вы вышли на улицу в такую погоду? Но спасибо большое за еду. Да тут целый пир! Я как раз собрался возвращаться домой. Иначе мой старый пес решит, что я никогда не вернусь. Но пони придется оставить. Если я надену эти снегоступы, которые обнаружил на конюшне, то смогу пересечь загон и дальше пройти через лес. Под деревьями не такие сугробы.

— Дорогу в деревню не занесло, верно?

— Ну, если идти осторожно, пройти можно. Но пока еще никто по этой дороге из долины не вышел, это правда.

— Такой сильный снегопад скажется на многих старых отдельно стоящих зданиях, — запинаясь, сказала Мэри, знающая, в какой упадок пришла ферма Джорджа.

Он тяжело работал на этой неплодородной земле, чтобы заработать себе на жизнь. У него все не хватало времени, чтобы подлатать сараи и навесы. Да и у самой фермы крыша протекала, как старое ведро.

Джордж привязал ремнями свои самодельные снегоступы — круги, сплетенные из тростника, которые оставляли на снегу странные следы, но они не помогут ему, если он загрузнет в сугробе.

Он высоко поднял воротник: уши уже покраснели от холода.

— Да, а я ведь вам не раз об этом говорил, Мэри. Ферма — неподходящее место для девушки. Вам придется немного подождать, пока я там все починю. Может быть, в следующем году…

Мэри задумалась.

Она слишком хорошо понимала, что за двенадцать месяцев ферма лучше не станет.

Ей уже исполнилось двадцать пять лет, и, по мнению большинства, она уже была старой девой.

— Вы просто не хотите, чтобы мы поженились, Джордж?

Молодой фермер обернулся, нахмурившись, ореховые глаза под густой шевелюрой рыжих волос заблестели от переполнявших его чувств.

— Вы же знаете, что хочу! Очень хочу! Я люблю вас, Мэри! Но я не намерен продавать свою землю графу и надеюсь, он не просил вас вновь уговорить меня сделать это. Я уже сказал последнее слово. Этот клочок земли принадлежал моей семье много поколений!

— Но она ничего не стоит — представляет ценность только для графа, — сказала Мэри. — Два жалких клочка земли, которые три месяца в году находятся под водой, плюс пол-акра леса и обветшалый дом. Граф точно предложит хорошие деньги, намного больше, чем земля того стоит!

Джордж вздохнул.

Он искренне любил Мэри, но она ничего не понимала. Это было дело принципа, земля принадлежала ему. Зачем ему деньги, если ему нужны дом и работа?

Вдобавок ко всему он понимал: его злит тот факт, что человек, который всего на год старше его, имеет гораздо больше привилегий и богатства.

И почему? Только потому, что он рожден в замке, а не на ветхой ферме.

Джордж за последнее время прослушал несколько будоражащих умы лекций тех, кто хотел преуменьшить влияние высшего сословия.

Услышанное несколько сбило его с толку, но в глубине души он понимал, что многие старые устои несправедливы и их нужно изменить.