Барбара Картленд - Дорога в рай

Распахнув ее, девушка ахнула: вид открывался потрясающий.

Она оказалась на террасе, которую совсем недавно подмели и посыпали песком, чтобы по ней можно было гулять.

По ту сторону террасы шел пологий, покрытый снегом склон, внизу — заросли ивняка.

За голыми, склонившимися к земле ветками ив Жасмин заметила поблескивавшее льдом озеро, а за ним — пологие холмы, простиравшиеся к диким болотам.

— Какая красота!

— Значит, вам нравится поместье Сомертон, мисс Уинфилд?

— Ой! — воскликнула Жасмин, поворачиваясь.

Она не слышала, как подошел граф.

На нем были бриджи для верховой езды, высокие сапоги и темно-коричневое кожаное пальто с длинными полами.

— Да, изумительный вид. Первозданная красота.

Граф взглянул на пейзаж, который так много для него значил.

— Думаю, вам здесь больше понравилось бы весной, когда поля усеяны желтыми нарциссами, а на пастбищах пасутся ягнята и можно наблюдать за их играми.

Жасмин вздохнула.

— К сожалению, когда зацветут нарциссы, я уже буду дома, в Миссури. Но ваше поголовье не пострадало, милорд?

— Нет, слава богу. У меня очень хорошие пастухи. Они согнали всех овец вниз до начала метели. Нутром чуют, когда изменится погода.

— Проснувшись сегодня утром, я слышала лай собак, блеяние овец, но голосов не слышала. Ваши пастухи, должно быть, сдерживались изо всех сил.

Граф вдруг засмеялся, и его серьезное лицо помолодело.

— Я передам им ваши слова, мисс Уинфилд. Хотя мне кажется, они ответят, что основную работу сделали собаки: согнали овец в стадо и повели вниз.

— Мне хочется прогуляться. Что скажете, если я поброжу вокруг замка?

Граф кивнул.

— Разумеется. Террасу подмели и посыпали песком. Здесь совершенно безопасно.

Он умолк. Ему так хотелось прогуляться с ней, показать этой юной американке все красоты своего поместья!

Графу нравился ее веселый нрав и решимость преодолеть все препятствия, возникающие на пути.

Большинство знакомых дам высшего света после такого испытания, которое пережила мисс Уинфилд, слегли бы на целых две недели.

Но для него было крайне важно закончить то, что он намеревался сделать в Лондоне с этими бумагами из министерства иностранных дел.

Как только дорогу расчистят, он вынужден будет уехать по своим важным секретным делам.

— Вы простите меня, если я не буду вас сопровождать?

Жасмин почувствовала, что заливается краской.

Господи, неужели он решил, что она ищет его внимания?

Он действительно самый сложный человек, с которым ей доводилось общаться.

Только что он смеялся вместе с ней, его взгляд был теплым и дружелюбным, а через мгновение он вновь настороже, будто это два разных человека.

— Я и не думала навязываться, милорд, — негромко ответила она, вздернув подбородок и обратив на него взгляд своих сияющих голубых глаз. — Прогуляюсь там, где смогу пройти. Может быть, загляну на конюшню, посмотрю на ваших лошадей. Еще я заметила неподалеку замерзшее озеро. Я привезла с собой коньки, поэтому немного покатаюсь на льду. Уверяю вас, у меня и в мыслях не было путаться у вас под ногами. Хорошего дня!

Она повернулась, чтобы уйти, но не на шутку испугалась, когда он схватил ее за руку.

— Ни в коем случае!

— Прошу прощения, милорд, но вы же не можете всерьез возражать против того, чтобы я покаталась на коньках? Я ведь не прошу вас составить мне компанию и заняться тем, что вы явно считаете пустой тратой времени!

На лице графа отразилась досада.

— Озеро не слишком сильно промерзло. Оно очень глубокое посредине, случалось, что люди проваливались под лед.

Жасмин дернула головой, ее белокурые кудри заплясали.

— Я же не полная идиотка, милорд. Я приехала из Миссури, американского штата, где намного холоднее, чем здесь этой зимой, и прекрасно понимаю, что нужно испытать лед, прежде чем на нем кататься. Или вы полагаете, что у женщин здравого смысла меньше, чем у мужчин?

Граф начал терять терпение.

Он лишний раз убедился: женщины бывают настолько упрямы, что не замечают опасности!

Граф вспомнил, как эта юная мисс Уинфилд отказалась спешиться с того огромного своенравного жеребца — и вот к чему привело ее упрямство!

Он слишком хорошо помнил еще одну молодую даму, которая тоже отказалась послушаться совета.

Перед его глазами стояла лошадь, которую заставили перепрыгнуть через забор — он был слишком высок для нее, — потом падение, безвольное тело его жены на земле и крах всех надежд Сомертонов.

Граф неожиданно произнес:

— Я не взываю к вашему здравому смыслу, мисс Уинфилд, но, может быть, можно рассчитывать на ваше воспитание? Прошу вас не кататься сегодня на озере. Пожалуйста, исполните мою просьбу.

Жасмин резко отдернула свою руку.

Как он смеет называть ее невоспитанной!

— Милорд, прошу прощения, если каким-либо образом вас обидела. Я, разумеется, гостья в вашем замке и в вашей стране и прислушаюсь ко всем вашим пожеланиям. Но смею вас заверить: если бы вы были гостем в моем доме, я бы не стала так резко осуждать ваше поведение. А теперь прошу меня простить: здесь нечем дышать!

Она запнулась на последнем слове и отвела взгляд, потому что на ее глаза навернулись слезы.

Развернувшись на каблуках, она зашагала назад в замок, дрожа от злости.

В миле от стоящего на холме огромного замка, в долине, засыпанная снегом, лежала небольшая деревушка Сомертон.

Несколько грачей лениво летали над высокими вязами, а из дымоходов в морозный воздух поднимались столбы серого дыма.

Пара детишек со смехом и криками играли в снежки, потому что в этот день школа была закрыта, и некоторые хозяйки сметали снег с дорожек и крыльца, тревожась о том, чтобы вода не замерзла в расположенных на улице насосах.

Вывеска на «Золотом льве» не издавала привычного скрипа, потому что погода стояла безветренная.

Температура на улице стремительно падала, но в доме в огромном камине пылал огонь, а воздух был насыщен дымом и запахом пива и жареного мяса.

Джордж Редфорд, как обычно, сидел в углу, наслаждаясь пол-литровой кружкой эля и огромным пирогом с мясом.

Вернувшись домой из замка, он обнаружил, что снег засыпал до половины дымоход его старой фермы, и пока он его не починит, не сможет ничего приготовить.

Когда он принес в замок багаж молодой американки, Мэри сделала ему большой сандвич с беконом, но с тех пор прошло уже несколько часов.

Глядя на огонь, Джордж поймал себя на мысли, как прекрасно вернуться домой замерзшим, мокрым и усталым и застать там Мэри, которая ждала бы его с готовым обедом на столе и радостной улыбкой.

Он покачал темно-рыжей головой и пригубил пиво.

— Что толку об этом мечтать, глупец! — пробормотал он себе. — Я не зарабатываю столько, чтобы завести семью. Мэри не уедет из замка, чтобы жить на ферме, и, откровенно говоря, моя ферма — неподходящее место для семьи.