Федерико Моччиа - Прости, но я хочу на тебе жениться

Ленардо соглашается с ней.

— Да.

— Это будет действительно невероятно, — продолжает Раффаэлла, — им любой фильм покажется самым лучшим в такой обстановке... — успокаивает она Алессандро. — Это сведёт американцев с ума, они счаитают, что упаковка в любом проявлении, от стола до коробки, сразу же выдаёт качество идеи, для них это фундаментально.

Алессандро пожимает плечами.

— В некотором смысле даже жаль, потому что это подтверждает теорию о том, что внешность важнее содержания... То, за что борется Барак Обама.

— Да... — улыбается Раффаэлла. — Я работала с американцами, они вечно заставляют тебя поверить, будто принимают любые перемены, хотя в итоге всё зависит от того, что за конкретные пеермены их ждут. Говоря о внешности и содержании, и не ставя под сомнение способности Обамы, в этом ведь убеждаешься только на опыте... Он сказал: «Америка, это наш момент, это наше время. Время перевернуть страницу и вернуться к правильной политике. Время внести свою энергию и новые идеи, чтобы всех оставить позади. Время направить страну, которую мы любим, в новое русло...» Он всех впечатлил, но им на всё это нужно время... Слушай, в этой спарже слишком много чеснока… Слава богу, мне не придётся никого целовать... — она подмигивает Алессандро. — Между женатыми и почти женатыми нет никакого риска, правда?

Леонардо удивлённо смотрит на неё.

— Не будь так уверена... Никогда не знаешь...

Алессандро улыбается ей.

— На меня не рассчитывай. Если я поддамся искушению, будет трудно достичь цели.

— Почему ты так говоришь? — заинтригованно спрашивает Раффаэлла. — Это для тебя просто марафон? Это значит, что тебе тяжело.

— Нет. Я вижу это, как кругосветное путешествие... тысяча твоих и моих дней… не останавливаясь ни на мгновение.

— Как красиво.

— Ну да, красиво.

Леонардо задумывается.

— Эй, это ведь может быть слоганом для...

Алессандро словно прожигает его взглядом.

Леонардо разводит руками.

— Ладно, ладно, я ничего не говорил.

— Отлично, в таком случае, я точно не рискую, — шутит Раффаэлла, — и спаржа заканчивается! — она нанизывает на вилку остатки.

Алессандро улыбается, и затем, стараясь, чтобы никто не заметил, бросает взгляд на мобильный, который поставил в беззвучный режим. Но там ничего. Ни одного звонка. Ники меня не искала. Наверное, она занята.

101

Кристина закрывает дверцу посудомоечной машины, которая тут же включается на программу быстрой мойки. Потом она заканчивает убираться на кухне и садится на диван. Нужно признать, этот дом теперь – король тишины. Она поднимается и включает музыкальный центр. Внутри старый CD Элизы. Музыка заполняет комнату. Хотя, честно говоря, раньше было также. Флавио целый день не было дома. Мы виделись только по вечерам всегда в разное время, а по субботам и воскресеньям нам всегда приходилось делать бесчисленное множество вещей. Да. Но теперь я чувствую себя одиноко по ночам. В моём полном распоряжении огромное пространство, я могу делать всё, что хочу, заходить, выходить, ужинать в любое время, когда захочется, готовить всё, что хочу, спать на диване или в любом другом месте, убираться в доме, в общем, мне не нужно ни перед кем отчитываться. Мне даже не нужно оправдываться, если я вдруг захочу плакать. Я просто сделаю это и всё, и никто не узнает. Я много лет провела, подстраиваясь под мужчину, сокращала своё пространство, чтобы предоставить больше ему, я жила в паре со всеми вытекающими. Люди объединяются, чтобы не чувствовать себя одинокими, чтобы разделять радости и трудности, и что же произошло? Всё погасло. И это «навсегда», о котором говорил Ричарт Бах в той книге... как же она называлась?.. «Нет такого места – «далеко»», к чёрту его. Теперь только свобода. Полнейшая. А я в замешательстве.

Звонит мобильный. Кристина поднимается и идёт за ним в комнату. Снимает его с зарядки.

— Алло.

— Привет, Кри, что делаешь?

— Ну, я только что убралась на кухне, и теперь отдыхаю…

— Ой, только не превращайся в отчаянную домохозяйку, ладно?

— Честно говоря, я уже начинаю себя так чувствовать...

— Нет-нет… В таком случае, тебя спасу я, — смеётся Сюзанна. — Здорово было тогда, правда? Так что я предлагаю тебе развлечься на бис! Давай снова прогуляемся! Поэтому я и звоню...

— Только давай не будем снова творить глупости, прошу тебя...

— Нет, конечно. У меня для тебя есть сюрприз... ты помнишь Давиде, моего тренера по кикбоксингу?

— Того красавчика?

— Именно. У него есть друг, тоже тренер в спортзале, который, кроме всего прочего, ведёт спиннинг[10]. Он очень симпатичный. И теперь свободный! Его зовут Маттиа.

— А зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что мы идём с ними на ужин! Я уже заказала столик!

— Но я не хочу... Я их даже не знаю.

— Конечно же, хочешь, и раз мы идём ужинать, то именно для того, чтобы познакомиться с ними, разве не так делается? То есть, чтобы познакомиться с Маттиа, потому что Давиде – мой!

— Сюзанна!..

— Сюзанна – что? Я должна чувствовать себя виноватой только потому, что собираюсь немного насладиться жизнью? Не понимаю... Ты что, всю ночь хочешь заниматься любовью со своим домом? Ничего подобного, послушай-ка меня, сегодня вечером я хочу видеть тебя готовой и при параде ровно в восемь. Целую! — она отключается, не давая подруге возразить. Кристина смотрит на телефон и отключается. Вот это энергия, Сюзанна неудержима. Но, надо признать, она мне и правда помогает. Я себя знаю, если бы она не заставляла меня выходить с ней, я бы закрылась дома в спортивном костюме, без укладки, без конца ела бы шоколад и впала бы в депрессию. Да, она права. Может, будет весело. К тому же, какие у меня альтернативы?

102

— Отлично, девчонки... Когда захотите взять ревашн, мы будем здесь! — Лука издевается на Барбарой, Сарой и Ники.

Марко не отстаёт от него.

— Да! Но мы всё-таки отлично повеселились... Хотите знать, что было лучшей частью? Когда вы думали, что победите! Ха-ха!

— Да, это было круто!

Барбара пихает его.

— Вы обязаны этой победой только Гуидо! Без него мы бы вас размазали, разнесли, порвали...

— Да вы бы нас даже на приставке не победили!

Сара ещё более возмущена:

— А что вы ему дали? Уверена, дело в наркотиках... Он был как Хесус Кинтана из фильма братьев Коэн!

— Ага, отличный фильм. Как он назывался?

Гуидо весело улыбается.

— Сейчас скажу... «Большой Лебовски»... Легендарный.

Ники смотрит на него с любопытством.

— Конечно, ты и его помнишь...

— Видел этот фильм сто раз... Люблю его. Столько интересных фраз... «Это не Вьетнам, в боулинге есть правила». Ладно, ребята, увидимся...

— Окей, до скорого, завтра в десять в аудитории?

— Ладно, если я не просплю...