Федерико Моччиа - Прости, но я хочу на тебе жениться

— Чёрт возьми, Джампи! Что ты здесь делаешь? — она легко касается поцелуем его губ. — Я так рада видеть тебя! Я совсем этого не ожидала!

— Милая, я знал, что это был очень важный для тебя день, и решил тебя забрать. Оставь скутер здесь, я его привезу тебе потом, — говорит Джампи, устанавливая первую передачу.

— Отлично, здорово! Это один из таких случаев, когда я действительно рада, что у меня есть ты...

Джампи смотрит на неё с притворным разочарованием.

— Почему это? А обычно ты, значит, не рада?

— Я всегда рада... но сегодня я так нуждаюсь в любви!

Джампи снова начинает улыбаться. Если это слово его и немного коробит, у него получается это скрыть.

— Рассказывай… как всё прошло?

— Скажем так, это было немногим лучше, чем катастрофа... Но меня взяли... — и Олли решает рассказать ему всё, пока они едут по направлению к центру, оставляя огромное здание за своими спинами.

4

Ники бежит в университет. Паркует скутер, защёлкивает цепь и заходит в ворота, которые окружают сад, заполненный многочисленными группами студентов. Она быстро шагает между очень ухоженными зелёными кустами, между маленькими разбрызгивателями по краям дорожки, ведущей к лестнице здания её факультета. На ступеньках сидят ребята. Она узнаёт своих однокурсников: Марко и Сару, Луку и Барбару, и свою новую подругу Джулию.

— Эй, что вы здесь делаете? Почему вы не в классе?

Лука быстро листает страницы газеты «Репубблика», которую он, по-видимому, уже прочитал.

— Это из-за «Волны», студенческого движения...

И вдруг Ники захотелось смеяться. Она думает о Дилетте, Эрике и, прежде всего, об Олли. Волна, «захваченная»... да чёрт его знает, кем! Надеюсь, такого никогда не случится! Но затем она снова становится серьёзной. Она прекрасно знает, что речь вовсе не о них.

— И сегодня тоже! Эта чушь начинает надоедать. У меня сегодня была гениальная лекция по сравнительному литературоведению. В кои-то веки было что-то интересное...

А затем вдруг за их спинами слышится чей-то голос. Новый, незнакомый, который скрывает улыбку...

— «Ты молчаливо мучишь и в клочья рвёшь единственную между нами нить, как вечность».

Ей нравятся эти слова. Она с улыбкой поворачивается и видит незнакомого парня. Высокого, стройного, с длинными и немного вьющимися волосами. У него красивая улыбка. Он ходит кругами вокруг неё, едва ли её не обнюхивая, теряясь в её волосах, однако, не подходя слишком близко, не касаясь её руками, а лишь дыханием. И с другими словами.

— «Ничто не вечно в этом мире. И только лишь мятеж – вот ваша музыка».

Ники поднимает брови.

— Это не твои стихи.

Он улыбается.

— Конечно. Если точнее, это Китс, но я подарю тебе их, если захочешь.

Лука обнимает Барбару.

— Не обращай на него внимания, Ники, это Гуидо... Мы знакомы с детства. Он жил за границей, потому что его отец – дипломат. Он вернулся в прошлом году.

Гуидо прерывает его.

— Кения, Япония, Бразилия… Аргентина. Я был на границе двух стран, на водопадах Игуасу. Там, где рождаются волшебные радуги. Куда ходят напиться воды уставшие капибары и молодые ягуары, где спокойно живут животные из джунглей.

Лука улыбается.

— И куда женщины из племён ходят помыться на закате. У меня до сих пор хранятся фотки, что ты мне прислал.

— Да ты грязная душонка, это ведь был фоторепортаж об исчезающих племенах, о волшебной гармонии, соединяющей людей и животных.

— Ну конечно, может быть... Я помню только прекрасных женщин... прекрасных и абсолютно голых.

— Потому что ты смотрел только на них...

Барбара пихает Луку.

— Извини, что? И где сейчас эти фотографии? Я их никогда не видела.

Он, улыбаясь, обнимает её.

— Я выбросил их ещё два года назад... Незадолго до нашей встречи... — говорит он и пытается её поцеловать, но Барбара выбирается из его объятий снизу.

— Да-да, как только я окажусь у тебя дома, я обыщу все ящики...

Лука разводит руками, затем подносит одну руку к груди, а другую поднимает к небу.

— Я клянусь тебе, дорогая... Я их выбросил! И вообще, это он повёл меня за собой по кривой дорожке...

Барбара снова пихает его.

— Ты поняла, Ники? Осторожней с Гуидо: ему нравятся поэзия и сёрфинг... и самое главное – красивые девушки.

Гуидо разводит руками.

— Не понимаю, почему вы видите меня таким... Я поступил на филологический с единственным намерением – ради учёбы. Да... это правда, мне нравится сёрфинг. Волны зачаровывают меня, потому что, как сказал Юджин О’Нил, на самом деле мы свободны только в море. А что касается красивых девушек... а как же иначе?.. — он подходит к Ники и улыбается ей. — Одни на них смотрят... — он снова начинает ходить вокруг неё, изучая её сверху донизу, — смотрят, как они одеты, оценивают то, что они выбирают... Представляют... Для чего ещё нужна красивая женщина, если не для этого? Чтобы хвастаться перед другими. Но кто такие эти другие? Одной внешности недостаточно, чтобы жить. А как же красота внутреннего мира? Она достаётся только лучшим друзьям. Так вот, ради неё-то мне и хотелось бы жить...

Гуидо протягивает руку Ники.

— Хочешь дружить со мной?

Ники смотрит на него, затем изучает его руку, а потом снова поднимает взгляд к его глазам. Красивые, думает она. И тем не менее, он носит косую чёлку.

— Извини, но в этом году я уже познакомилась со многими людьми, даже слишком, — она пожимает плечами и уходит.

Джулия тоже поднимается.

— Подожди, Ники, я с тобой...

Удивлённый, Гуидо поворачивается к Луке и Марко, которые смеются над ним.

— Тебя послали!

— Спасибо за вашу рекламу...

— Это наша подруга...

— Мне бы хотелось, чтобы она была и моей...

— Да, конечно, твоей... добычей!

Гуидо качает головой.

— Я даже сделать ничего не могу... Вы обо мне просто ужасного мнения... Во всяком случае, эта Ники была чиста, как вода.

— О чём это ты?

— Ну... это прозвучит банально, но её просто так не купишь.

— Эй, да это точно не Китс! — удивлённая, Барбара слезает с перил.

— Нет... но она бросила мне вызов, и, как говорит Фукидид: «Без сомнения, настоящие храбрецы – это те, чей взгляд яснее, чем от них ожидают, будь то слава или опасность, они встретятся с ними лицом к лицу».

Марко разражается смехом.

— Да-да, ты просто смельчак!

Лука согласно кивает головой.

— Интересно, смог бы ты встретиться лицом к лицу с этой опасностью, если бы Ники не была такой красивой...

5

Эрика поднимает глаза от книги, которую изучает для экзамена по этнологии и культурной антропологии. Пытается повторить про себя параграф, который кажется ей важным. Она сдаётся на середине и заглядывает в учебник. Снова поднимает глаза и делает ещё попытку. Никак. Ничего не запоминается. Когда происходит такое, уже ничего не поможет. Так что она идёт на кухню, наливает воду в чайник и ждёт, пока он закипит. Берёт чашку, коричневый сахар и ложку и раскладывает их на столе. Дальше ищет в шкафчике жестяную коробочку с пакетиками тисаны[1]. Находит. Открывает. Начинает выбирать. У неё не так много сортов. Этот – нет. Такой я пила вчера. Этот несладкий. Лучше этот. Подойдёт. Смородина, ваниль и женьшень. Она достаёт его и ждёт. Как только вода закипает, она выключает газ, наливает воду в чашку, кладёт туда пакетик и накрывает чашку крышкой. Через две-три минуты она снимает крышку, добавляет сахар и садится. Вдыхает аромат чая и делает глоток. Вкусно. Очень хорошо чувствуется смородина. Она делает ещё глоток, наслаждаясь сочетанием вкусов и ароматов. Затем смотрит на чашку. Белая, с нарисованными цветами апельсина. Марки «Thun». Она прекрасно помнит ночь, когда Джо подарил ей эту чашку. Это было под Рождество, три года назад. Он знал, что Эрика обожает тисану и различную посуду для неё. Так что он появился с большой картонной коробкой, внутри которой были чайник, фильтр и крышка, а ещё смесь из белого чая, алтея и каркаде. И хоть коробка была закрыта, аромат чувствовался прекрасно. Эрика была в восторге от подарка. Простой, но с выдумкой, выбранный с заботой, специально для неё. Именно так должны делаться подарки, которые дарят от всего сердца. С тех пор она постоянно пьёт из этой чашки. И это просто чудо, что она до сих пор не разбилась, что обычно происходит с другой посудой. Джо. Её Джо. Как странно. Хоть я его и бросила, я никак не могу от него отдалиться. Волны смеются надо мной из-за этого. Говорят, что я не могу отпустить его, потому что не могу разрезать пуповину. Что я использую его, как коврик для вытирания ног. Но это неправда. Я очень люблю Джо. Он прекрасный человек. И я говорю им, что у меня есть право держать его рядом как друга. К тому же, он не имеет ничего против... Он всегда может сказать мне «хватит», но он этого не делает. И вообще, что в этом такого странного? Мы просто разговариваем, иногда пьём вместе пиво по вечерам, посылаем друг другу сообщения, мейлы, общаемся в фейсбуке, гуляем, ходим в кино, на концерты. И всё. Мы не спим вместе, конечно же. Мы просто друзья. Точнее, больше, чем просто друзья, потому что мы уже попробовали встречаться, со всеми осложнениями, которые предполагают такие отношения, и теперь мы ограничиваемся лучшим, что может быть между нами. Тогда что такого? Просто потому, что не все достаточно зрелые, чтобы превратить любовные отношения в дружбу? Я рада, что не потеряла Джо. Эрика делает ещё глоток тисаны. К тому же, я знаю, что ему, возможно, неприятно, когда я встречаюсь с каким-нибудь парнем, но я не хочу иметь парня. Да и я не рассказываю ему всего. Даже Волнам не рассказываю. Представь себе, если бы, например, Дилетта узнала, со сколькими парнями я переспала с тех пор, как рассталась с Джо? Она бы сказала, что я супер-шлюшка. Что моя репутация летит к чёртовой матери. Но репутация – это другое. Всё зависит от того, как это выглядит. Это нечестно. Им слишком просто говорить. У Ники есть Алекс. Олли влюблена в Джампи. Дилетта с Филиппо. Они все в отношениях с кем-то. Они остановились. Они решили, что так для них хорошо, они не чувствуют необходимости знакомиться с кем-то ещё. Но как они могут знать, что это действительно правильно и хорошо? А вот я хочу понять. Поэкспериментировать. Хочу знакомиться с людьми. Сравнивать. Только так однажды я смогу узнать, что встретила мужчину, который мне подходит. Я узнаю его именно поэтому, благодаря всем тем, с кем встречалась раньше. К тому же, у меня не было серьёзных отношений с этими парнями. Я никому не причиняю боли. Я поступаю, как мужчины, разве нет? Их никто не осуждает, когда они спят каждый раз с новой девушкой. Обычная история, старая как мир: если так делает женщина, то она шлюха, а если мужчина, то он чемпион. С другой стороны, разве не так делала Олли? И как раз поэтому она всем нравилась. Так вот, теперь моя очередь. Это моя жизнь, и я проживу её, как хочу. Вообще, единственные девушки, с которыми я была когда-либо в хороших отношениях, это Волны. Остальные – просто знакомые. В то время как с мужчинами всё гораздо проще. Они прямые, честные и милые. С ними не нужно соревноваться, не нужно бороться с ревностью, если хочешь добиться кого-то. Я такая же, как они. Они и я. И они во многом лучше, чем мы, женщины. На самом деле. Например, именно это происходит с Франческо. Он мне нравится, он забавный, милый, мне хорошо с ним, но он мне не парень. Думаю, он это понял, и он не против. К тому же, с ним я честна и спонтанна, так что не совершу никакой ошибки. Сердце всегда лучше знает. Об этом говорят песни, книги, фильмы. Если присмотреться, то об этом пишут даже в моём учебнике по этнологии.