Федерико Моччиа - Прости, но я люблю тебя

Но только чтобы немного расслабиться, чтобы вновь захотелось смеяться… Вместо того, чтобы плакать. Размытые, но приятные воспоминания. Они с Эленой на пути истинной любви. Желание. И ещё одно воспоминание. Когда они случайно познакомились на презентации нового автомобиля. Алессандро сразу заприметил своеобразного, но симпатичного менеджера, которая говорила с непрерывными отступлениями, всё больше и больше скобок открывала, начинала новые абзацы, и в итоге она потерялась в потоке своих слов. И никто не мог понять, что происходит. Потом он улыбнулся… «Так о чём вы говорили?..» И она сама снова нашла нить разговора. «Ах, да. Конечно…» И стала объяснять новую любопытную вещь. Улыбнулась ему.

Эротические моменты, она и её чулки, которые она так медленно снимала. Она и её кожа, которая освобождается и освещает. Так ярко. Всё. Слишком. Вдруг мелькает тревожная мысль. Алессандро ложится на диван. С кем она это делает теперь? Нет. Она этого не делает. Это невозможно. Почему она ушла? Возможно, это был просто сон. Да, должно быть, так и есть. Она не из тех, кто заканчивает одни отношения и сразу бросается в другие. Нет. Она – нет. Невозможно, чтобы ей что-то ударило в голову, и она просто начала новые отношения с другим, чтобы делала с ним все эти вещи, превосходные, порочные, прекрасные, пленительные, пьянящие, которые она делать умеет. Всё на «п». Интересно, почему? А ты сам? Тебе кажется нормальным, едва познакомившись, развлекаться с этой жасминовой девушкой? С Ники, семнадцатилетней девчонкой. Со всеми этими «п», но и ещё и с «а», и «б», и «в», и не знаю, сколькими ещё буквами эротического алфавита. Лучше вообще ни о чём не думать.

В этот самый момент кто-то звонит в дверь. Алессандро едва не падает с дивана. Он уже успел заснуть на несколько секунд. Он быстро встаёт на ноги. Смотрит на часы. Полпервого ночи. Кто бы это мог быть в такой час? Элена? Но у Элены есть ключи. Хотя она тоже могла быть вежливой и позвонить. Она ведь уже возвращалась в этот дом один раз с тех пор, как ушла. Она меня тогда так удивила, я думал, она вернулась. Я хотел ей подарить тот глупый сувенир из Венеции… Она же его забрала! Я идиот.

Алессандро смотрит в глазок. Но ничего не видит. И не понимает, кто это.

Белый лист закрывает ему обзор. А внизу маленький и странный рисунок. Потом слышит мягкий голос за закрытой дверью.

— Эй, я тебя слышала, я знаю, что ты здесь… Что такое, ты меня не узнал? Бум, бум, бум, бум, бум, бум… — Тишина. И снова. — Бум, бум, бум, бум, бум, бум!

Теперь Алессандро понимает, что нарисовано. Это плавник.

— Это акула! И когда ты откроешь, она тебя съест!

Ники… Алессандро улыбается и открывает дверь.

— Или, может, ты её съешь… Я принесла тебе мороженого!

— Спасибо! Прости, я не сразу понял…

— Да-да… — Ники входит в дом с сумкой в руках. — Трусишка! Ладно, закрывай.

Алессандро закрывает дверь и запирается на замок.

— Закрываешься от особ вроде меня… тебе нужен телохранитель. Хотя, в любом случае, у тебя тут пусто. О чём ты волнуешься? Что у тебя тут воровать?

Алессандро подходит к ней.

— Ну, сейчас – тебя…

— Как мило… — Ники нежно целует его в губы. Потом отстраняется. — Так, теперь – мороженое!

Ники идёт на кухню, а Алессандро решает в это время сменить диск.

— У тебя есть чашки? Но большие? Я собираюсь съесть побольше!

— Они должны где-то быть.

— Где-то – это где?

Ники начинает открывать все шкафчики на кухне. Находит то, что искала. Высоко.

— Они здесь, я нашла!

Большие чашки на самой высокой полке. Ники тянется, почти достаёт первые попавшиеся две чашки, пытается достать их, подпрыгивая.

— Ай!

Она схватывает их, но одна выскальзывает, ударяется о полку, летит вниз, но Ники быстрее. Она отпускает сумку с мороженым, которая была у неё в другой руке, наклоняется и ловит чашку как раз над полом.

— Уфф…

— Эй! Это одна из твоих лучших партий!

Алессандро появляется в дверях кухни. Ники стоит, наклонившись над синей чашкой.

— Ага, на волосок от поражения!

Алессандро смотрит на неё. Синие чашки. Сочетаются с бокалами из синего хрусталя, купленными в Венеции в один из чудесных выходных с Эленой. Вечер, они ужинают вдвоём и пьют из этих бокалов. Вернувшись с работы, Алессандро оставил все заботы. Он начал готовить, выбрав музыку и приглушив свет… Элена сидела в гостиной. Ей не понравилась выбранная им музыка, и она поставила другой диск. Затем она пришла на кухню, чтобы составить ему компанию. Босоногая, она села на один из высоких барных стульев и стала наблюдать за ним. Алессандро налил немного шампанского в два бокала.

— Как прошёл день?

Они немного поговорили обо всём, посмеялись, обсуждая кого-то, долго, много. Вдруг Алессандро, повернувшись, задел бокал и тот полетел в стену, оставив след. Элена перестала пить. Затем оборвался её смех. Она взяла бокал, чтобы оценить ущерб. Подняла кусок стекла, в который превратился бокал, и выбросила в мусорную корзину.

— Не хочу больше есть, — она ушла в гостиную, залезла на диван и положила ноги под большую подушку, лицо её вытянулось. Это было лицо человека, который не хочет говорить, который принял решение и теперь пытается найти почву под своими ногами. Элена была такой. Теперь эта посуда осталась у Алессандро. Наверное, потому что в комплекте не хватало одного бокала.

Алессандро берёт чашку из рук Ники и открывает окно на кухне. Смотрит на Ники. Потом на чашку. И роняет её вниз, на землю, разбивая на тысячи осколков.

— Алекс… зачем ты это сделал?

Алессандро улыбается и закрывает окно.

— Просто подумал, что раньше они мне очень нравились, а теперь это не так.

— Понятно, но разве ты не мог просто сказать мне? Ты ненормальный.

— Конечно, мог. Хотя если что-то разобьётся, наша жизнь от этого не изменится.

— По-твоему, это нормально?

— Да, но сейчас я понимаю, что, возможно, это может показаться сложным.

— Очень. Если бы я только знала, что за история скрывается за этими чашками…

Алессандро осознаёт, что она не сможет понять. И чувствует себя немного виноватым.

— Ладно, давай есть мороженое.

— Слушай, ты ведь не станешь демонстрировать, что тебе не нравится мороженое, выбрасывая его из окна, правда?

— Нет, не переживай, в этом случае это было бы ненормально…

Она раскладывают мороженое по чашкам, один другому. Ники тщательно контролирует свою порцию.

— Мне только шоколадное, с орешками или с патокой.

— Немножко.

— И не клади фруктовые, я не хочу. Они очень вкусные, но я люблю такое только в разгар лета.

Алессандро показывает на белое.

— А это с каким вкусом?

— Кокосовое. Да, положи мне его немного.

— Прости, но ты сказала, только в разгар лета.