Мария МакДональд - Искажённая правда

Пальцы касаются спины, но я не успеваю расстегнуть застёжку, потому что соскальзываю вниз со сцены. Музыка продолжает играть, но она недостаточно громкая, чтобы заглушить гул неодобрения и свист окружающих меня людей. Из моей груди вырывается крик. Я понимаю, что меня похищают. Подняв руки, я обхватываю ими плечи мужчины. Я целюсь в его глаза, но, присмотревшись, понимаю – это Айзек. Пройдя через клуб, держа меня в своих руках, он движется к кулисам. Я чувствую, как отвисает моя челюсть, а в голове господствует хаос.

Я вижу, как к нам спешит Лео – менеджер зала. Он кричит, но за музыкой и шумом людей я совершенно его не слышу. Но, судя по покрасневшим щекам и гневу, полыхающему в глазах мужчины – он не в восторге от того, что меня стянули со сцены. Я слышу, как он кричит что-то о том, что убьёт Айзека, если тот не поставит меня на пол. Едва приблизившись, менеджер замахивается рукой, готовый атаковать. Но Айзек первым наносит удар Лео локтем в лицо, даже не замедляясь. Мне остаётся только наблюдать за тем, как менеджер зала падает на пол, пока мы всё ещё продолжаем двигаться.

И едва мы скрылись за кулисами, как Айзек опустил меня вниз, и, схватив за руку, уставился в мои глаза. Он выглядел так, словно готов извергать огонь. Сжав зубы, мужчина процедил:

– Раздевалка?

Я только молча киваю в ту сторону, в которую ему нужно идти. Скрывшись за нужной дверью, Айзек изнутри запирает её на замок.

– Какого чёрта, Виа? – Проревел мужчина.

Моргнув, я рассматриваю его лицо, отметив, как оно исказилось от гнева.

– Что? – Спрашиваю я, борясь с шоком и замешательством.

– Что происходит, чёрт возьми? – Вновь спрашивает Айзек. От злости, бурлящей внутри него, на щеке мужчины дёрнулся мускул. Айзек кивнул на мой наряд. – Теперь ты снимаешь свою грёбаную одежду?

Я чувствую, как внизу моего живота зарождается пузырь гнева.

– Какая тебе разница? – Отрезала я в ответ, положив руки на бёдра.

– Ты… Ты…

– Я что? Несколько лет назад, когда мы были вместе, ты мне дал ясно понять, что я – никто для тебя, – срывается с моих губ, пока я наблюдаю за тем, как мужчина вышагивает взад-вперёд по раздевалке.

– Чёрт возьми, ты никогда не была и никогда не будешь «никем», – прорычал Айзек, уставившись на меня.

Взгляд мужчины блуждает вверх-вниз по моему телу. В его глазах зияет гнев, но в их глубинах я могу увидеть голод.

– Четыре строки в твоей записке сказали мне об обратном. В любом случае, моя работа никоим образом тебя не касается – она ни хрена никого не касается. Я занимаюсь собой, ты – собой.

Бросив эти слова ему в лицо, я вижу, как в глазах Айзека вспыхивает боль, прежде чем её сменила злость.

– Ты не можешь танцевать грёбаный стриптиз перед этими парнями… – На миг он замолкает, проводя рукой по волосам. – … Они все хотят урвать от тебя кусочек.

– Ну, возможно, я хочу дать им кусочек себя! – Кричу я, вскинув руки в воздух.

Остановившись, Айзек развернулся, а после в один шаг оказался рядом. Его огромное тело с легкостью могло бы толкнуть меня назад, но именно окружающая его аура заставляет меня отступить на несколько шагов – едва ли это останавливает его. Мужчина всё ближе и ближе. Я всё отступаю, пока мои ноги не упираются в диван, но Айзек и не думает остановиться. И в тот момент, как его тело касается моего, нависая сверху – я падаю на кушетку. Но и это не заставляет его прекратить, и Айзек, заключив меня в ловушку своих рук, наклоняется вниз. Он опускает голову, пока не касается своим ртом моего. Приоткрыв губы, мы чувствуем тяжёлое дыхание друг друга. Наша грудь опадает и поднимается. Быстро. Синхронно. Не моргая, мы смотрим друг другу в глаза.

– Не давай им частичку себя.

Его голос звучит так мягко, что я почти уверена, что мне послышались эти слова.

– Что? – Шепчу в ответ, хоть и знаю, что Айзек услышал меня. Я вижу это по его вспыхнувшим глазам.

И прежде чем у него появился шанс ответить, с тихим шумом открывшаяся дверь в ванную, нарушает наше пространство. Малена быстро подходит к входной двери, бормоча извинения. Но мы не отводим друг от друга взгляд. Несмотря ни на что. Когда девушка уходит, закрыв за собой дверь, кажется, это становится спусковым крючком для его мозга. И, прикрыв глаза, он разрушает наш момент. Всё ещё зажмурившись, Айзек делает глубокий вдох, прежде чем выдохнуть, а после – отстраняется. И это расстояние между нами словно ветерок горечи.

– Одевайся, ты не будешь заниматься этим дерьмом. Ты лучше этого – показывать своё тело выпившим мудакам. Это не танцы, и совершенно не важно, что ты думаешь. Если ты не можешь разобраться со своим дерьмом – я позвоню твоей маме.

Его слова, словно нож, впиваются в моё сердце. Мне казалось, что после этого момента, мы могли бы вернуться назад. Мне следовало понять, что это не так. Стоило выучить этот урок. Пора оборвать связывающие нас нити. Нити, за которые держалась только я одна.

– Возвращайся к Шелли.

Шёпот срывается с моих губ, и, когда он вздрагивает, я понимаю, что он услышал в этих словах мою боль.

– Иди, – вновь повторяю.

Айзек сжал челюсть, и я могу видеть, как дёрнулись мышцы на его щеках. А потом мужчина просто разворачивается и направляется к двери.

Пуф.

Он снова ушёл.

Хлопок, удар… Хлопок, удар… Хлопок, удар.

Я наблюдаю за тем, как раскачивается мешок, а после бью его ещё раз, как только он возвращается на прежнюю позицию.

Хлопок, удар…

– Какая муха укусила тебя за задницу? – Спросила Шелли, остановившись в дверях.

Продолжая отрабатывать на мешке удары, я даже не смотрю на женщину. Худая, с рыжими волосами – Шелли была ростом под метр восемьдесят. На её носу и щеках была редкая россыпь веснушек, а её глаза были светло-карими. У неё была крошечная щербинка между передних зубов. Шелли – красивая, и глупо отрицать это. Но, что работает ей на пользу, так это её образ невинной девочки. Никто бы и не подумал о её принадлежности к спецслужбам. Что говорить о том, что она может убить кого-то в считанные секунды. И это работает ей на пользу, как и мне. Неоднократно.

Между нами ничего не было и не могло быть, но, когда мы придём на юбилей дяди Кона и тёти Пи – мне нужно сделать так, чтобы все подумали иначе. Шелли пойдёт со мной в качестве моей новой девушки. Мне хотелось бы пойти одному, но отец всем разболтал ту ложь о наших отношениях, так что ей придётся составить мне пару. Только четверым людям в моей семье известно, чем я занимаюсь: моей маме, отцу, дяде Дейну и Тобиасу. И единственный, кому известно об этом, вне организации – мой друг, оставивший эту жизнь год назад.

– Мы должны сегодня пойти на этот праздник? – Спрашивает Шелли, понимая, что я не собираюсь отвечать на её первый вопрос.