Елена Ларина - Диктофон, фата и два кольца, или История Валерии Стрелкиной, родившейся под знаком Льва

— О чем ты задумалась? Что-то не так?

— Нет, все чудесно.

— Тогда что?

Я не знала, нужно ли сейчас, в эту неповторимую ночь озвучивать свои сомнения. Но чем дольше затягивалось молчание, тем настороженней становился его взгляд.

— Почему ты уверен, что она сюда не вернется? — все-таки решилась спросить я.

Он молча повернулся к плите, снял турку с огня, поставил на стол. Потом достал чашки и разлил кофе. Сел напротив и провел рукой по лицу, словно прогоняя чей-то непрошеный образ. И только потом перевел взгляд на меня.

— А может, ты и права… Лучше самому тебе все рассказать.

Он накрыл мою руку своей и немного помолчал. Я поняла, что для него настал, наверное, самый важный момент. Момент, когда он может довериться женщине.

— Когда я увидел ее, я был ослеплен. У меня захватило дух. Понимаешь, вся моя жизнь была не слишком романтична. Работа, работа… Некогда было заводить романы… Банк забирал все мое время. И тут она… Такая юная, красивая, как богиня. Я не сторонник долгих ухаживаний… Мне всегда казалось: либо тебя влечет к человеку, либо нет. И долго рассуждать здесь бессмысленно… Это ведь не деловое партнерство. Да я бы и не смог тогда… анализировать свои чувства. В общем, я сделал ей предложение. И вскоре мы поженились. Какое-то время все было очень хорошо, а потом…

— Что? — осмелилась спросить я.

— Она стала исчезать… Вначале это были недолгие отлучки, и каждый раз она приводила убедительные доводы… Потом стала исчезать на несколько дней. Я сходил с ума, просил ее остановиться… Но тщетно… И тогда я завел разговор о разводе. Вначале ее это позабавило, она слишком хорошо знала свою власть надо мной… Но ошиблась. Меня уже не влекло к ней.

— Ты узнал, куда она уезжала?

— Да, — сказал Матвей. — Один из наших знакомых, пытаясь спасти своего сына, устроил облаву на притон наркоманов в Выборге. Среди тех, кого взяли, была и моя жена. Как выяснилось, она оттягивалась там по полной. Там… были не только наркотики, но и самые настоящие оргии… Конечно, мне об этом донесли в лучшем виде… Еще бы! Президент крупного банка, а жена… На следующий день между нами произошло объяснение. Я вспылил и, испугавшись, что могу выйти из себя, выскочил из дома, сел в машину и уехал. Когда немного пришел в себя, позвонил своему адвокату и сказал, что хочу немедленно развестись. Условия с ее стороны меня не интересуют. Но… Анна вдруг куда-то исчезла. Мы так и не смогли ее найти. Дима сказал, что она с ним связалась и просила передать, что боится моего звериного нрава, поэтому и предпочла уехать из страны. И, естественно, ни о каком разводе она и слышать не хочет. А в это время средства массовой информации не дремали. Они все смаковали подробности ее личной жизни и вылили на меня такое количество грязи, журналюги хреновы… Ох, извини!

— Ладно, проехали, — улыбнулась я

— Вообще даже удивительно, что ты об этом не помнишь. Мне-то казалось, что об этом знает целый мир!

— Да нет, мой хороший, мир обычно занят своими делами, а сплетни быстро разносятся и так же быстро забываются. Но, Матвей, ты ведь мог развестись с ней и заочно?

— Мог. Но… тогда я в этом не видел особенного смысла. Она ушла из моей жизни и все… Остальное меня не очень-то волновало.

— И что теперь?

— Не знаю, — ответил Громов. — Буду искать ее за кордоном. Как только найду, поставим точку. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Знаешь, после такого афронта я дал себе несколько обещаний. Не сходиться близко с женщиной, никого не пускать в душу… В общем, действовать по схеме: немного времени, немного секса. И все. Ничего личного! А когда встретил тебя… Я их нарушил — все и сразу!

Он потянулся ко мне и поцеловал.

— Сразу все… Ни одного не осталось, — шептал Матвей. — С тобой я понял, что женщины могут быть другими… Я всегда желал, чтобы рядом со мной была не только любимая женщина, но и друг… Чтобы я мог на этого человека положиться. Для меня это очень важно, Лера… И еще я хочу, чтобы ты знала… запомнила… Ее для меня больше нет. Вообще не существует. Вот так.

Я блаженно улыбалась, сжимая руку Громова, точно боялась, что, если выпущу ее хоть на секунду, все очарование этой ночи моментально рассеется.

— Называй меня Белкой… — прошептала я. — Ну так, иногда…

— Хорошо. Тебя, наверное, так отец называл?

Я кивнула и прильнула к нему, точно он мог спрятать меня от всего мира. Наконец я услышала от него самые важные для себя слова — «любимая женщина».

Когда я проснулась, Громова рядом со мной уже не было. Я мечтательно улыбнулась и провела рукой по простыни, которая еще хранила запах его тела и нашей любви. Ночь любви… Я перевернулась и уткнулась лицом в его подушку. И передо мной разноцветным калейдоскопом пронеслись обрывки минувшей ночи… Я была так счастлива, что мне было даже немножечко стыдно. Я люблю и любима! С этой мыслью я сладко потянулась и накинула на себя халат. Надо как-то возвращаться к действительности!

Зазвонил телефон.

— Да…

— Ты уже проснулась? — услышала я голос Матвея.

— Вот только… И уже ужасно соскучилась.

— Я тоже, — ответил он внезапно охрипшим голосом. — У меня наметились некоторые дела в Выборге, так что постараюсь в обед заскочить домой…

Домой… Это слово прозвучало для меня волшебной музыкой. Неужели эта усадьба, которая так мне нравится, станет нашим с ним домом!

— Чудно, милый, — сказала я. — Буду тебя ждать.

— Пока. Целую.

Он дал отбой, а я так и стояла, блаженно улыбаясь, без единой мысли в голове.

Потом все-таки очнулась. Какая жалость, что нужно заниматься делами. Душ, холодный душ, иначе я буду мечтать до вечера!

Я долго стояла под душем, приводя мысли и чувства в порядок. Вернувшись в комнату, надела джинсы и футболку и отправилась на кухню. По дороге мне встретилась Маша.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе. Маша, вы не знаете, где Дмитрий Петрович?

— Он с утра уехал. А куда — не знаю. А вы… Завтракать будете?

— Нет, спасибо. Я чуть позже выпью кофе.

Маша ушла. А я на секунду остановилась.

Дима! Непонятные вещи происходят. Зачем Диме нужен был мой вчерашний конфликт с Громовым? Зачем он спровоцировал его? Из ревности? Что-то непохоже. Зная Матвея, нетрудно было предположить, что тот попросту укажет на дверь пронырливой журналистке. Да… Интересный же ты человек, Дима. Конечно, Димочка же не предполагал, что все закончится примирением и любовной сценой. А когда узнал? Тогда счел самым благоразумным уехать отсюда.

Но все же, зачем ему это понадобилось, я так и не смогла сообразить. Вариантов было множество… И нелюбовь к Громову, и нежелание видеть соперницу своей сестры, пусть и весьма эфемерную, но ведь чем черт не шутит. Да просто сведение счетов… Нет, все это неправдоподобно. Слишком был велик риск для Димы, ведь в случае неудачи его дальнейшее проживание в этом доме было бы весьма проблематичный. Ясно как божий день, что Громов попыток манипулировать собой не прощает никому. Что и доказало сегодняшнее утро. И это тоже не в характере Димы. Он ведь определенно привык к необременительной службе в этом доме и к неплохим деньгам, которые он здесь имел.