Евгения Перова - Темные воды

Так что в пятницу Вита отправилась в университет во всем новом, с распущенными волосами и подведенными по моде глазами. Туфельки она оставила старые, побоявшись натереть ноги. Вита специально вышла попозже, чтобы появиться на экзамене последней и поразить Сережу своим обновленным внешним видом. Он, правда, предлагал ей совсем не приходить: «Поставлю я тебе “хорошо”, и все!» – но Вита настояла, что сдаст. Она бодро шла по улице Герцена, а все встречные прохожие провожали ее взглядами, уж очень красива была девушка! Настолько красива, что один молодой человек шел за ней до самого театра Маяковского, выпрашивая телефончик, а две девчонки, бежавшие навстречу, так и замерли:

– Это она!

– Да ладно!

– Я тебе говорю! Точно, это Колдунья! Марина Влади! Смотри, волосы такие же, как в фильме!

Вита услышала их, засмеялась и дальше побежала бегом, чуть ли не подпрыгивая от распиравшего ее счастья. Но на самом подходе к университету она наткнулась на Веню, который даже не сразу ее узнал.

– Что это ты не пришла на экзамен? – мрачно спросил он, разглядывая Виту. – Ты же всегда первая сдавала.

– А может, я досрочно сдала?

– Где это? У него в постели?

Вита вспыхнула и чуть было не ударила Веню, но сдержалась и довольно спокойно ответила:

– А если и так, тебе-то какое дело? Кстати, о постели: в субботу у нас свадьба. Так что можешь поздравить.

– Поздравляю… – растерянно пробормотал бедный Веня, беспомощно глядя вслед Вите, которая величественно, словно кинозвезда, поднималась по ступенькам. Такой же «Мариной Влади» она вплыла и в аудиторию, где уже не было никого из студентов:

– Здравствуйте, Сергей Валентинович!

– А-а, студентка Смирнова! Что же вы опаздываете, заставляете преподавателя ждать? – Сергей повернулся к Вите и ахнул: – Вот это да! Какая же ты красотка. Чувствую, чувствую дурное влияние Ольги.

– Тебе не нравится? – кокетливо спросила Вита, вертясь перед ним.

– Что ты. Еще как нравится! Ну-ка, ну-ка… О, и глаза подвела! Никак и губы накрасила?

– Немножко. Совсем чуть-чуть. Помада совсем неяркая, розовенькая. И пахнет так вкусно!

– Басулька ты розовенькая! Иди сюда…

И они поцеловались.

– Ну что, ты и правда будешь мне сдавать экзамен? – спросил Сергей, снова усаживаясь за стол.

– Давай хоть попробую.

– Ладно, тяните билет, студентка Смирнова.

Вита вытянула, посмотрела, что там, и вздохнула:

– Ничего не помню! Что ж такое? Я же все твои лекции слушала, готовилась…

– Слушала? А мне казалось, ты только на меня любовалась.

– Это ты любовался!

– Ну ладно, хорошо, оба любовались. Так что, студентка Смирнова, будете отвечать или кокетничать?

– Сейчас, дай подумать.

В конце концов, экзамен оказался благополучно сдан, и влюбленная парочка отправилась домой. Они шли через двор, держась за руки, а из окна на них смотрел Николай. Когда Сергей и Вита скрылись из виду, он прислонился лбом к холодному и не слишком чистому стеклу и заплакал…

Свадьбу отпраздновали у Тарасевичей – в своем кругу. Екатерина Леонтьевна с Лизой и ночевать остались там же, чтобы утром уехать на неделю к Ольге на дачу, а «молодые» вернулись на Сивцев Вражек. Чем ближе такси подъезжало к дому, тем сильнее нервничала Вита. Сергей поглядывал на юную жену с легкой улыбкой: и куда подевались ее раскованность и храбрость! Правда, он предполагал, что Вита волнуется из-за первой брачной ночи, но Вита настолько доверяла Сергею, что вообще об этом не думала: «Ну, Сережа-то уж знает что к чему – с его-то жизненным опытом».

Но Вита действительно чувствовала себя очень странно, словно это и не она. С новой прической – в парикмахерской ей соорудили высокую «бабетту»; в модном платьице, смущавшем ее слишком коротким подолом; и в еще не разношенных туфлях-лодочках Вита сама себе казалась куклой, только что вынутой из подарочной коробки. Живая кукла, которая может только моргать и вздыхать. Сергей держал ее за руку, нежно поглаживая пальцы, на одном посверкивало тонкое обручальное кольцо. «Я вышла замуж! – думала Вита. – С ума сойти!» На одну короткую секунду ей вдруг захотелось выскочить из такси и оказаться в привычном уюте своей комнатки на Большой Татарской, среди любимых книг, рядом с папой… Так жалко, что его не было на свадьбе! И Вита снова вздохнула. А потом развеселилась, вспомнив, как распорядительница по привычке спросила, возьмет невеста фамилию жениха или оставит свою, а потом сама невольно рассмеялась: оба и так были Смирновы!

А в первую брачную ночь главной проблемой молодых стала… прическа Виты: столько лака вылила на нее парикмахерша, что Вита чуть не плакала, пытаясь расчесать волосы. Но Сергей ее спас, он с большим удовольствием чуть не полчаса осторожно разбирал пепельные пряди. Наконец Вита встала и встряхнула волосами:

– Ура! Свобода! Никогда больше не буду делать эту дурацкую прическу!

Она была в одной ночной сорочке, подаренной Ольгой, шелковой, кружевной, нежно-серебристой, и вся словно светилась. Вита выпила всего глоток шампанского, но чувствовала себя совершенно пьяной: голова кружилась, щеки горели, все тело словно пело. Еще чуть-чуть, и она взлетит! Вита даже привстала на цыпочки и взмахнула руками – вдруг и правда?

– Ты очень красивая, – сказал Сергей, положил на комод щетку для волос, которую все еще сжимал в руке, и обнял Виту. – Я люблю тебя.

И Вита, кокетливо дернув плечом, ответила с таким великолепным апломбом, с такой несокрушимой самоуверенностью хорошенькой женщины: «Еще бы ты меня не любил!», что Сергей тут же опрокинул ее на кровать и взял с какой-то первобытной яростью, совершенно забыв, что собирался быть очень нежным, осторожным и терпеливым с этим хотя и пылким, но еще невинным созданием. Впрочем, невинному созданию это, кажется, весьма понравилось.

Промозглым декабрьским вечером Сергей стоял на Большой Татарской под окнами квартиры Николая, зима еще не легла, и вместо снега с неба сыпалось нечто невразумительное. Час назад Сергей позвонил и договорился о встрече, удивившись, что Николай пригласил его к себе домой, он на такое и не рассчитывал, предполагая, что они встретятся где-нибудь на нейтральной территории:

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Я один. Веры нет. Приезжай.

И вот он здесь. Сергей вздохнул и направился к подъезду, репетируя приготовленную речь, хотя знал, что наверняка все пойдет не так, как ему представлялось. Увидев старого друга, Сергей нахмурился. Николай выглядел очень плохо – худой, серый, с мешками под глазами и страдальчески сдвинутыми бровями. Мужчины неуклюже потоптались в прихожей, потом Николай приглашающе взмахнул рукой:

– Ну, проходи, раз пришел. Да не разувайся ты!