Евгения Ливина - Полет в Нифльхейм [СИ]

- Лада, дети, женщины - это... Это атрибуты той жизни. Мы с тобой у одного источника навсегда. И это никто не сможет поменять. Даже если мы бы видели друг друга всего минуту в этой жизни, мы все равно были бы рядом... всегда и везде, - Лада услышала знакомые нотки в его голосе, уловила его прежнюю интонацию. Она не могла сдержаться и тихо заплакала.

- Я ведь уже была готова простить тебя. Как мне тебя не хватало все это время! Как мне хотелось услышать этот голос, понять твои мысли, но я не могла...

- Могла. Ты все понимаешь.

- Как мне дальше жить?

- Зная, что мы вместе, всегда были и будем. И это навечно. Просто в этой жизни тебе нужно развивать совсем другие качества, чем в той, где мы прожили вместе сорок лет и вырастили дочь.

- А ее не Анна назвали?

- Нет. Вероника.

- А как же тогда зовут там мою сестру?

- У тебя нет сестры, у тебя брат.

- Да, да, я поняла. Знаю. И знаю его имя...

Они замолчали, глядя на разливающийся прибой.

- Я была в Тибете. Ты, наверно, что-то узнал бы там для себя. Как ты это делаешь?

- Я никогда не думал об этом. Просто чувствуй окружающий мир, дай природе раствориться в тебе. Всегда смотри за грань, не гляди прямо перед собой, больше увидишь. Прости меня, несмотря ни на что, я рад, что благодаря моей любви, я здесь. И я всегда здесь буду ... и был. Я знаю, что ты простила меня. Ты простила еще до того, как произошла вся эта история. Может показаться, что жизнь - театр, а мы исполняем свои роли. И вынуждены верить в судьбу. Нет. Просто наша душа знает обо всем с самого начала. Слушай ее. Я всегда знал, что встречу тебя. И что уйду ... именно так. Не переживай об этом. Просто знай - я люблю тебя, Лада. Помни это всегда, - он улыбнулся своей прежней задумчивой улыбкой, но его лицо начало расплываться и вскоре растворилось в потоке солнечных лучей.

Лада закашляла, с трудом отдышалась и приподнялась на локтях. Костер уже почти потух, но горизонт алел зарождающимся новым днем. Тоби сидел на том же месте и играл тихую мелодию на зампонии. Увидев, что она проснулась, он отложил свой музыкальный инструмент и стал докладывать бревен в тлеющие угли. Утром в горах было слишком свежо.

- Что за напиток? - поинтересовалась Лада, полоща рот водой из бутылки.

- Настойка кактуса. Помогает раздвигать границы сознания.

- Да. Чувствую, что он не только раздвигает границы, а вообще выносит всякое сознание. Ну, ладно. Но смысл этого всего я поняла. Что теперь? Ритуал окончен, смысл объяснен.

- Тебе нужно возвращаться домой. Тебя там ждет один человек.

- Почему один? Меня там, как минимум, семь человек ждут, - удивилась Лада, но Тоби упрямо качал головой.

- Нет, один.

На следующий день мексиканец провожал ее в аэропорту Мехико. Лада пыталась дать ему денег, но Кристобаль со своей белозубой улыбкой отодвинул ее руку и сказал, что он сам может дать ей в два раза больше. Нагваль не нуждается в деньгах. Тогда Лада подарила ему свой набросок - рисунок, изображающий волка, который пристально наблюдает за полетом кондора. Эта картина понравилась Тоби и он, поблагодарив ее, незаметно вытер слезы.

Когда ее самолет оторвался от земли, он почувствовал головокружение, перед глазами все стало полутемным и мутным. Тоби потер переносицу и, немного подумав, решил, что сможет с этим справиться...

По приезде в Москву Лада на следующий же день навестила сестру и ее семью - они, конечно, были рады увидеть девушку, да еще в довольно здоровом состоянии и явно ожидали ее возвращения, но все-таки не настолько, чтобы об этом стоило упомянуть Тоби. Лада ушла от них с чувством чего-то нереализованного и полной неопределенности: весь четырнадцатичасовой перелет она вспоминала и обдумывала каждое слово мексиканского шамана и теперь начинала бояться, что вообще все поняла не так.

Перед путешествием она продала свою Альфу - ей нужны были деньги на сувениры родным и памятные вещи для себя - и в Москве пользовалась общественным транспортом. Она решила, что не имеет смысла... теперь... обременять себя собственностью. Это было неудобно, но хорошо хоть то, что после возвращения у нее исчезли припадки. Шел дождь и воздух был пропитан моросью. Она вымокла до костей пока дошла до остановки. Дороги и улицы были размыты дымкой тумана. Ладе показалось это похожим на что-то... она вспомнила, как десять лет назад она также шла с института к остановке, она наступала на этот туман и он не казался ей враждебным, напротив, он ее чем-то привлекал, он ей нравился. Ей показалось, что сейчас точно должен кто-то позвонить, как тогда, когда ей сообщили, что готово свадебное платье. Она выжидающе сжала телефон в кармане. Но звонка не было. Она усмехнулась и вытащила руку из кармана. «Конечно, я с тех пор настолько изменилась. Со мной уже не могут происходить те же вещи. Все закономерно и неслучайно». Туман полз вдоль дороги и гул машин стихал в его зыбкой массе.

Лада стояла у обочины, поджидая такси, и заметила темный внедорожник, перемещающийся в массе автомобилей и вскоре сруливший на крайнюю правую полосу. Машина остановилась перед ней. Подходя, она заметила, что ее отражение на стекле будто проявляется из тумана. Лада потянулась к ручке и инстинктивно заглянула внутрь. В следующую же секунду, она вскрикнула, отдернула руку как будто обожглась об дверцу и отпрыгнула от машины. За рулем был Игорь. Он вылез из машины и подошел к ней. Лада оглянулась, ища глазами нагваля Тоби и предполагая, что это опять его проделки. Но Тоби не прятался за рекламным стендом и у газетного киоска был не он. Лада даже разозлилась. А когда Игорь взял ее за руку, ее будто пробил удар молнии.

- Поехали, я тебя уже два часа здесь жду, - это был его голос. Но он стал более хриплым и усталым.

Игорь выглядел непривычно, но возможно это ей показалось, потому что она так давно его не видела... Он стал худощавей и немного сутулился. Лицо осунулось, но по-прежнему цепляло взгляд мужественной открытостью. Лада, больше не раздумывая, села в машину - ей хотелось узнать, что происходило с ним все эти годы.

- Ты же умер?

- Да, почти. Это было похоже... - он говорил медленно и устало, - Я сам удивился потом, что еще живу.

- А почему... почему... ты не сообщил, что жив? Я так переживала. Мне было ужасно. Ты не представляешь, что я чувствовала,- Лада, сама не ожидая этого, расплакалась и с трудом смогла договорить.

- Сначала... несколько месяцев я физически не мог этого сделать... потом...потом я... а кто я тебе? А как ты бы восприняла эту информацию?

- Приехала бы тебя увидеть.

- Поэтому я и не сообщил. Не хотел вызывать у тебя сожаления.

- Ну, это черство.

- Черство? Черство было бы приехать к тебе и сказать - вот я, жив и здоров. Я же чувствовал, что ты так до конца не можешь понять чего хочешь, что ты с легкостью строишь браки и тут же все разрушаешь. Для вашей с Владом семьи было лучше то, что я действительно умер. Ты могла начать меня жалеть или... или что-то подобное... опять бросаться в крайности. Зачем?