Дж. Уорд - Доля дьявола

— Это тоже мой любимый путь. — Шелби легко ослабила седло своими крепкими ногами. — Но я думаю, мисс Рэд все еще имеет запал. Я съезжу на северное пастбище?

— Звучит мило. — Саттон погладила изящную шею своей лошади. — А я по выгуливаю Стейси и поставлю ее в стойло.

— Да, мэм. Завтра?

— Если после работы, хорошо? У меня заседание правления, которое состоится в шесть. Я могу приехать сюда к четверти седьмого?

— Я оседлаю и подготовлю лошадей к прогулке.

Шелби пришпорила и скомандовала Мисс Ред, и они поскакали вперед, Саттон спустилась и начала водить Стейси по большому кругу.

— Мне так там понравилось. И Шелби — настоящая находка.

— Дочь лучшего конного тренера, которого я когда-либо встречал.

— Это правда, что она встречается с сыном Мо, Джоуи? Она все время только и говорила о нем.

— Этот щенок, наверняка, влюблен. — Эдвард подошел к тюку с сеном и медленно опустился на него.

— Я думаю, что это хорошая пара, они подходят друг другу.

— Она кажется очень счастливой.

— Она это заслужила. Ей пришлось пройти тяжелый путь. Пришло время, чтобы ей улыбнулась удача.

Саттон улыбнулась ему, и искрящиеся рубиновые серьги, заколыхались у нее в ушах, заставив его полюбить ее еще больше, чем он уже любил. Она была в синих джинсах и трехдолларовой футболке Hanes, ни грамма косметики, волосы спускались на плечи… но она была в его серьгах.

Последние несколько ночей они провели в его маленьком коттедже смотрителя, занимаясь любовью на двуспальной кровати, просыпаясь, прижавшись друг к другу. Утром в шесть часов она уезжала в город, чтобы успеть переодеться и позавтракать с отцом. А потом она возвращалась на ферму около шести вечера, он готовил ужин, и они сидели в кресле и смотрели телевизор.

Без сомнения, он спокойно и с радостью готов был провести вот так остаток жизни в таких чередующихся днях, как Билл Мюррей только без Паксатонского Фила. (Имеется в виду «День сурка», 1995 г. — прим. пер.)

— Ты прекрасно смотришься с этой лошадью.

Саттон улыбнулась ему.

— Думаю, ты предвзято ко мне относишься.

— Точнее это больше похоже…, — услышав, как некоторые лошади заржали, он повернул голову и увидел посетителей. — Лейн?

Эдвард постарался подняться на ноги, когда его брат и Лиззи Кинг шли по дорожке.

— Привет, как вы, ребята,… на самом деле, только не подходите к жеребцу, хорошо? Держитесь от него подальше. Точно.

Эдвард дождался, когда они вдвоем подойдут к нему, он обнял их обеих.

— Прости, заставил вас подойти, но я не слишком хорошо передвигаюсь.

— Ты хорошо выглядишь, старик, — сказал Лейн. — Привет, Саттон!

Саттон махнула в знак приветствия, продолжая выгуливать Стейси.

— Привет, ребята! Я так рада вас видеть! Я просто остываю здесь. Дайте мне еще пять минут.

Лиззи поздоровалась, а потом покачала головой, разглядывая Стейси.

— Святые угодники, какая красивая лошадь.

— Разве она не прекрасна? И такая дама, надо сказать.

— Итак, — произнес Эдвард, опять усевшись на тюк сена. — Что вас привело на ферму? Если вы хотите хороший прохладный лимонад, я могу вам предложить его в коттедже.

Лейн прислонился к стенке конюшни, и невозможно было не заметить, что сейчас он был совсем другим мужчиной, рассматривая вдали луга. Исчез куда-то шикарный, лощеный вид плейбоя. Его место занял спокойный, более приземленный взрослый мужчина… именно когда появилась Лиззи, истинная вторая половинка этого человека, благодаря который и произошла такая метаморфоза с ним.

Любовь хорошей женщины была спасательным кругом для бесцельного мужчины.

Эдвард знал это по себе.

Молчание затянулось, Саттон закончила охлаждать Стейси и повела чистить кобылу.

Топанье копыт остановилось за веревкой, отделяющей отсек для груминга, Саттон ловко сняла уздечку с поводом, удерживающую голову чистокровки. Потом она стала мыть ее теплой водой из шланга, и кобыла кивала, потому что она одна из немногих, кто любил мыться.

А Лэйн по-прежнему молчал.

Лиззи отправилась помогать с лошадью, Эдвард посмотрел на брата.

— Выкладывай. Что случилось?

Лейн наклонился и взял колосок сена из тюка рядом. Водрузив его между зубами, он разжевал основание, отчего кончик постоянно двигался между его губ.

Когда он, наконец, взглянул на Эдварда, его глаза были убийственно серьезными.

— Мне нужно, чтобы ты вернулся.

Эдвард выпрямился, а затем медленно произнес:

— Надеюсь, ты говоришь не об Истерли?

— Нет, конечно, нет. Я хочу, чтобы ты вернулся и стал генеральным директором. — Лейн тут же поднял ладони вверх. — И прежде чем ты выдворишь меня отсюда, я хочу тебе обрисовать ситуацию. Я председатель правления, и я могу проделывать эту работу. Джефф невероятен с цифрами, но у нас есть серьезные проблемы по долгам… и все его время уходит именно на это. Я не генеральный директор. Я не знаю, как управлять компанией, такой, как КББ. Ты знаешь. Всю свою жизнь тебя готовили к этому. Черт побери, ты знаешь все лазейки в бизнесе, не только наши, но и наших конкурентов. Ты именно тот человек для этого места и более того, я думаю, ты должен сделать это для себя.

— Да, я тот, — пробормотал Эдвард.

— Это значит, что ты выиграешь. В тебе есть все то, что он больше всего ненавидел, поэтому он пытался тебя убрать со своего пути.

Лейн не стал уточнять, кого он подразумевал под «он», Эдвард и так прекрасно все понял.

Эдвард резко передвинулся всем телом, чтобы увидеть Саттон, при этом особо не напрягая травмированные конечности. Она держала шланг в руке и во все глаза пялилась на него, видно, услышав слова Лейна.

— Мне необходимо какое-то время, чтобы подумать, — произнес Эдвард. — Сначала мне все следует обсудить у себя дома.

— Ты нам просто необходим. — Лейн отбросил колосок. — Сейчас переломный момент, и именно ты являешься ключом к стратегии.

Эдвард и Саттон вернулись в коттедж смотрителя, после того, как Лиззи и Лейн уехали. Она налила им лимонад на маленькой тесной кухоньки, он полулежа завалился в кресло, чувствуя боль в ноге и одну только боль, гораздо больше с тех пор, как вышел из тюрьмы.

Она протянула ему стакан, села, скрестив ноги перед ним на полу.

— Что ты думаешь? — спросила он.

Она не колеблясь ответила (она всегда так делала):

— Лейн прав. Тебя всю жизнь готовили к этой должности.

— В данный момент мне совершенно плевать на компанию. Я имею в виду только тебя и меня.

Саттон опустила взгляд на свой стакан с лимонадом, он вспомнил, как в последний раз они пили лимонад. Тогда он просто выгнал ее, заставив уйти, потому что сам решил себя упечь в тюрьму.

А теперь они были здесь.

— Ну, мы всегда были конкурентами, — сказала она. — Раньше и сейчас.