Ким Карр - Клуб 27

Нейт кивает.

— Признателен, но в этом нет необходимости.

Перед тем, как вышибала снимает с крючка бархатную веревку, он смотрит прямо на меня и ворчит:

— В следующий раз наденьте галстук.

Я игнорирую его. Похоже, что я когда-нибудь носил галстук? Когда он не позволяет нам пройти, я сдаюсь и киваю.

Чувак наконец-то отцепляет веревку, и я быстро двигаюсь внутрь. Я смотрю на Нейта, одетого в черную на пуговицах рубашку и дорогие черные слаксы.

— Ты не носишь, чертов галстук.

Он пожимает плечами.

— Просто забудь об этом и получай удовольствие.

Я забиваю на это и оглядываюсь вокруг, на самом деле, чувствуя, будто приезд сюда — это то, что мне нужно, чтобы начать мой новый год, который может быть моим последним.

Я никогда не видел подобного интерьера. Есть своего рода лобби со старомодной, огромной люстрой. Арки в баре покрыты зеркальными стеклянными панелями со светодиодами. Есть высокий потолок над танцполом, и область около него заполнена кожаными диванами и декоративными каминами.

— Мило. Я прав? — Нейт просматривает толпу.

— Да. Это место кишит цыпочками и не только пафосными. — Клуб — это сиськи и ноги от стены до стены. Меня окружают платья с глубоким вырезом, короткие юбки и высокие каблуки.

Гребаные небеса.

Он приподнимает бровь.

— Я знал, что тебе понравится. Я возьму нам выпивку. Что предпочитаешь?

— Пиво, на данный момент. Спасибо, мужик. Я просто буду здесь проверять сцену, ожидая своего шанса задуть одну или две свечи.

Он качает головой перед тем, как уйти. Его шаг полон уверенности и, как всегда, он не спешит. Мы оба ростом около двух метров, но я гораздо объемнее. Тем не менее, пусть это не вводит вас в заблуждение. Я мог бы тягать железо, но всю свою жизнь Нейт обучался боевым искусствам. Хотя я никогда не признаю это, он мог бы выбить из меня дерьмо.

Музыка гремит, пока я осматриваюсь. Повсюду парни в костюмах, большинство из них опрятные как Нейт. Я выгляжу как белая ворона в джинсах, рабочих ботинках и черной футболке.

Будто меня это заботит.

Группа из симпатичных девушек стоят вместе. Я концентрируюсь на них, до тех пор, пока не обращаю внимания на ту, которая носит корону или подобную херню.

Слишком много девчачьих замашек для меня.

Мой взгляд переходит к трио из цыпочек.

Одна из них одета в кожу.

Эта мне больше подходит.

Я как раз устанавливаю зрительный контакт, когда хриплый женский голос шепчет мне на ухо:

— Ты здесь новенький?

Моя голова поворачивается. Зрелище полного великолепия стоит рядом со мной — экзотическая женщина с темными волосами, темными глазами и смуглым цветом кожи, которая практически сияет. У нее рубиновые красные губы, высокие скулы, и она выглядит как Элизабет Тейлор из «Клеопатры». Мими заставила меня смотреть этот фильм, по крайней мере, раз пятьдесят — он был её любимый.

Я не могу пошевелиться.

Не могу разговаривать.

Я полностью захвачен, околдован.

— Эммм... Да, я здесь впервые, — удается мне сказать.

— Я всегда могу отличить новичка.

Сногсшибательная девушка, которая, не могу поверить, всё ещё разговаривает со мной, одета в блузку с низким вырезом и облегающую бедра юбку.

Горячая. Совершенно, чертовски горячая.

Обжигающее тепло идет прямо к моему члену.

Охренеть.

Мой член пульсирует, и мое сердце бьется с удвоенной скоростью.

— Ты часто сюда приходишь?

Срань Господня! Я просто использовал самый старый подкат?

Она смеется.

— Я часто здесь бываю. Раньше здесь никогда не видела никого похожего на тебя.

Моё качание головой едва заметное. Если бы она являлась кем-то другим, я бы в ответ сказал какое-нибудь дерьмо, либо ушел прочь.

— Я не имела в виду то, как это прозвучало.

Я пожимаю плечами.

— Я понимаю.

Она перекидывает свои волосы на одну сторону.

Именно тогда я замечаю её бейджик.

На нем напечатано «СТИЛИСТ».

— Расскажи мне, ты здесь работаешь?

Её улыбка угасает, пока она возится с тем, чтобы снять бейджик.

— Нет, но я работаю рядом и забыла, что ношу это.

— Ох, да? Чем ты занимаешься?

Её глаза впериваются в мои.

— Это сложно.

Мои брови сведены вместе.

— Загадочная.

— Может быть.

— Да Ну?!

Раздумывая, она прикусывает губу, но прежде чем может ответить, мне пихают пиво, и человек, который держит это пиво, оборачивает свою руку вокруг плеча моей девочки и целует её. Каждый инстинкт в моем теле оживает током и желанием врезать, убить ублюдка, рёв гремит в моих ушах, пока я не слышу глубокий, знакомый голос.

— Я вижу, ты познакомился с Жизель? — Нейт ухмыляется мне.

Твою мать. Он знает её!

— Зи, это Жизель. Жизель, это мой друг Зи и сегодня у него день рождения.

— С днем рождения. — Она улыбается мне, и я тотчас же знаю, чего хочу себе пожелать. Жизель лучше не быть девушкой Нейта.

Я протягиваю руку, но когда она кладет свою в мою, у меня появляется острое желание поцеловать, вместо того, чтобы пожать её. Так я и делаю.

Мои губы на её коже разжигают огонь внутри меня.

Жизель дарит Нейту знающий взгляд.

— Джереми в баре. Вон там, — указывает она. — Высокий. В кожаной куртке.

Он смотрит поверх своего плеча.

— Спасибо. Извините, я на минуту.

Я делаю глоток своего пива.

— Давай займем столик.

Она кивает.

— Следуй за мной. В задней части клуба тише.

Её походка такая же очаровательная, как и всё остальное в ней. Она легко пробирается сквозь толпу людей к высокому столику в углу. Когда мы садимся, она скрещивает покрытые чулками ноги таким образом, что я вижу мельком её оголенную кожу и чуть выше подвязку. Мои глаза расширяются.

У меня появляется острое желание дотянуться и погладить её там. Я с трудом могу себя остановить. Я перевожу свой взгляд на её лицо.

— Что ты говорила?

Она смеется, очевидно, заметив мою рассеянность.

— Как насчет того, что мы начнем с тебя?

— Хорошо. Что ты хочешь знать?

— Какое твое настоящее имя?

— Закари Флауэрс, но мои друзья зовут меня Зи.

— Зи? Не Зак?

Я киваю.

Она хихикает.

— Мне больше нравится Зак. Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?

— Не-а. Называй меня как хочешь. Только моя сестра называет меня Заком.

Она улыбается.

— Итак, Зак. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Я улыбаюсь в ответ, мне нравится форма её губ, звук голоса.

— Сейчас я управляю галереей отца Нейта.

Она делает глоток своего напитка, затем облизывает губы, позволяя своему языку выскальзывать и слизывать алкоголь.

— Так ты художник?

Я киваю, слишком поглощен тем, что она делает, чтобы говорить.

Я пялюсь. Я знаю, что это так.

Однако я ничего не могу с этим поделать. Её губы похожи на прекрасный поцелуй, оставленный на салфетке — красные, великолепные и в форме сердечка. Ее тело двигается с уверенностью, которую я никогда не видел в женщине.