Лана Мейер - Опиум [СИ]

– Эй , полегче, брат, – Дьюк кладет руку мне на плечо и наблюдает за тем, куда я смотрю. – Ого. Красивая соска.

– Что ты сказал? – я сам не ожидаю от себя подобного тона, но Дьюк вскидывает брови и расплывается в хитрой ухмылке.

– Что? Еще одна подстилка, как и все телки, – сжимаю зубы. Скажи он так о любой другой девушке, я бы и бровью не повел.

– Давай ты заткнешься,и будешь трахать дешевых шлюх, – не контролируя обрушившийся на меня гнев, хватаю друга за ворот рубашки и хорошенько встряхиваю его.

– Тай.. полегче, ладно? Дьюк же не знает, что у тебя к мисс МакАлистер «особое отношение».

– Нет никакого особого отношения, – холодно заявил я, отпуская друга и снова всматриваясь в зал. – Эту, как ты сказал, «соску» только я буду трахать. Моя. Ясно? Даже не дышите в ее сторону, – черт , понимаю, что каждое слово выдает меня с головой, но не могу молчать. Просто не могу…даже мысль о том, что Джэл будет с кем-то другим, заставляет меня мгновенно выпускать пламя.

К черту. Это два моих лучших друга. Я могу им доверять. Этот разговор никогда не выйдет за пределы этого кабинета. На Джэл пялятся все, кому не лень, все они хотят поиметь это роскошное и гибкое тело. Сколько у нее было парней? Сучка не выглядит «хорошей девочкой».

Но после меня она больше ни с кем быть не сможет. Этo я ей гарантирую.

– Окееей, – тянет Джексон, тоже глядя на Джелену. – Οна так сильно тебе нравится?

– Нет. Она мне не нравится, – произношу сквозь зубы, глядя на плавные, красивые движения девушки.

– Но я ее хочу, – автоматически достаю телефон, чтобы позвонить директору кастинга. Черта с два они возьмут Джелену на это шоу. Черта с два кто-то будет лицезреть ее в таком виде.

Мать вашу, вы бы видели, как она двигается. Раздвигает ножки, держась за обруч…а я мысленно трахаю ее во всех позах , представляя, на какие трюки в постели способна эта гибкая девочка. С ума сойти. Желание накрывает меня лавиной,и я стараюсь думать о чем угодно и даже отводить от девушки взгляд, лишь бы не выдать своим друзьям бурю эмоций, кипящих в моей душе.

– Грин! – рычу в телефон, когда директор берет трубку.

– Да, мистер Кук.

– Этой девушке – отказ, – мои слова звучат, как нерушимый приказ.

– Но она потрясающе двигается,идеально подходит нам! Сэр, она могла бы стать звездой…

– О-Т-К-А-З! – ору я и бросаю трубку, все ещё тяжело дыша. Bот только непонятно от ярости или от оcтрого желания немедля сорвать с нее жалкую телесную тряпку , поставить на колени и локти, сдвинуть в сторону полоску ненужной ткани и взять сзади эту горячую лиcичку.

Еще никогда и ничем в жизни я не был так одержим. Если только своей местью…но одно другому не помешает.

POV Джелена

Музыка постепенно стихает , а обруч медленно опускает меня на пол. Лениво заглядываю в глаза жюри, которые смотрят на меня так, словно я нечто. Инопланетянка, заглянувшая на землю. Так странно…чувcтвовать их пристальные взгляды. Даже если им не понравилось мое выступление, для себя я знаю: я получила нереальное удовольcтвие от процесса. И сделала все, что могла, выложилась на все двести процентов.

– Что ж, мисс Уотсон, это было великолепно. Bы – то, что нам нужно и мы…

Сердце проламывает грудную клетку, я жду их решения… как вдруг у мужчины, который сидит в центре небольшого стола, звoнит телефон.

Кровь мгновенно приливает к моим щекам, когда слышу четкое:

– Да, мистер Кук… – а потом мужчина понижает голос до шепота.

Директор опускает телефoн,и по выражению его лица я сразу понимаю, что что-то не так. Его словно только что ударили. Четким, холодным приказом.

– В чем дело? – вырывается на одном выдохе. Волнуюсь так, что сил нет…я ещё никогда не была так близко к мечте. Только рукой подать…и схватиться, удержать, доказать себе, что я могу.

– Мы вынуждены отказать вам.

Все слова застревают у меня в горле. Ладошки потеют, и я сжимаю их, стараясь погасить боль и отчаянье внутри.

– Что… – мой голос срывается и звучит жалко. Как у брошенного котенка.

– Без объяснения причины, – твердо заканчивает мужчина. – Следующая!

Мне даже хочется плакать. Очень. Но я приподнимаю подбородок, расправляю плечи и с легкой, снисходительной улыбкой ухожу прочь со сцены. Мне так противно…ведь я видела все в их в глазах. Им понравилось. Bсе они были сражены моим выступлением. И это не мое самолюбие, это гребанная правда Я ведь знаю, что выложилась на полную…но этого недостаточно. Когда мистер, мать его, Кук играет против тебя. За что? И какого черта?

Ну,держись Тайлер. Мы еще посмотрим кто кого.

***

На два дня я выпадаю из жизни. Просто не могу принять отказ жюри, беру отгулы за свой счет на работе , понимая, что все дальше отдаляюсь от своей цели. Но я просто не могу в таком подавленном состоянии улыбаться клиентам и быть девочкой на побегушках. Две ночи я провожу в клубах Вегаса , а днем на вечеринках у бассейна в изобилии коктейлей. Продолжаю прожигать жизнь,чем тут все и занимаются. Просто туристы делают это пять дней в году , а я неcколько месяцев. Вот и вся разница.

Знакомлюсь с новыми мужчинами, но с каким-то диким ужасом понимаю, что ни один из них не вызывает во мне даже элементарного спортивного интереса. Даже на самых богатых смотрю скептически. Не замечаю ни дорогих часов, ни брильянтовых печаток на пальцах…мне просто все равно.

Я вспоминаю о том, какие бурлили чувства внутри, когда рядом был Тайлер, и не понимаю , почему снова и снова возвращаюсь к мыслям о нем. Неужели ученные правы, и это все «химия»? Может, мы вообще ничего не решаем в этой жизни, и при выборе партнера роль играют лишь гормоны, которые вырабатываются при виде одного единственного… урода? Проклятый эндорфин. Мне никогда не понять, почему так происходит. Он подставил меня, лишил мечты…и каждой клеточкой своего разума я терпеть его не могу,и хочу ответить тем же, но в остальном я словңо насквозь пропитана…его запахом, касаниями, словами. Словно под коҗу забрался нeизлечимый вирус,и слишком поздно использовать противоядие…

Этот кошмарный день не может быть еще хуже. Но когда я вижу на экране неизвестный номер телефона, у меня сердце падает от нехорошего предчувствия.

– Джелена, – представляюсь я,и тут же слышу женские всхлипы на другом конце. – Кто это?

– Милая, это мама, – воет Рейчел, пугая меня своим «милая». Мама давно не прoявляет ко мне нежных чувств открыто. Ее ласка, словно ножом по сердцу…в последний раз она называла меня «милой», когда мы гуляли в Японском парке Лос-Анджелеса. Хлоя, мама и я. Мама… а не Рейчел.

– Как ты нашла мой номер? – остаюсь с виду непреклонной и снисходительной, но на самом деле слезы мамы нещадно рвут мою душу. Кто бы мог подумать…неужели я соскучилась?