Дженни Хан - P. S. Я все еще люблю тебя

– Вы же заметили, что Китти пытается вас с ним свести? Если вам это неприятно, я заставлю ее перестать, – я поправляюсь: – Точнее, я могу попробовать заставить ее перестать. Хотя, думаю, она все правильно делает. По-моему, вы с папой подходите друг другу. Он любит готовить, любит жечь костры и не возражает против шопинга, потому что берет с собой книгу. А вы… вы веселая, непринужденная и просто очень… светлая.

Она мне улыбается.

– Я ходячая катастрофа, вот кто я.

– Это даже хорошо, особенно для такого, как папа. Это стоит хотя бы одного свидания, вы так не думаете? Что плохого в том, чтобы попробовать?

– Встречаться с соседями опасно. Что, если ничего не получится и мы будем вынуждены жить через дорогу друг от друга?

– Это крошечный, незначительный риск по сравнению с тем, что можно получить. Если ничего не получится, вы будете вежливо махать друг другу при встрече и идти каждый своей дорогой. Подумаешь! И я знаю, что необъективна, но мой папа того стоит. Он лучший.

– О, я знаю. Я смотрю на вас с сестрами и думаю: «Боже, мужчина, который мог воспитать таких девочек, должен быть особенным». Я никогда не видела, чтобы мужчина был так предан семье. Вы – три жемчужины на его короне. Так и должно быть. Отношения с отцом – это самые важные отношения с мужчиной в жизни девочки.

– А как же отношения с матерью?

Мисс Ротшильд наклоняет голову, раздумывая:

– Да, я бы сказала, что отношения девочки с мамой – это самые важные женские отношения. С мамой или с сестрами. Тебе повезло, что у тебя их две. Конечно, ты и сама это знаешь лучше, чем кто-либо, но родители не всегда будут рядом. Если все идет так, как должно быть, они уходят первыми. Но сестры с тобой на всю жизнь.

– А у вас есть сестра?

Она кивает, на ее загорелом лице появляется легкая улыбка.

– У меня есть старшая сестра, Дженни. Мы не так хорошо ладим, как вы, девочки, но с возрастом она все больше и больше становится похожей на маму. Поэтому, когда я очень скучаю по маме, я приезжаю к Дженни и снова могу увидеть мамино лицо, – она морщит нос. – Звучит, наверное, жутковато.

– Вовсе нет. Думаю, это очень… мило. – Я сомневаюсь, стоит ли говорить то, что я хочу сказать. – Иногда, когда я слышу голос Марго, например, когда она внизу и зовет нас поскорее спускаться в машину, или кричит, что ужин готов, иногда он звучит совсем как мамин, и я забываюсь. Всего на секунду. – У меня из глаз текут слезы.

У мисс Ротшильд тоже слезы на глазах.

– Вряд ли девочка может когда-либо оправиться от потери матери. Я взрослая, и это вполне нормально и ожидаемо, что моя мама умерла, но я все равно иногда чувствую себя сиротой, – улыбается она мне. – Но это неизбежно, да? Когда ты кого-то теряешь и тебе все еще больно, тогда-то и понимаешь, что любовь была настоящая.

Я вытираю глаза. Наша с Питером любовь, была ли она настоящей? Потому что мне до сих пор больно, очень. Но, может, это часть жизни. Всхлипывая, я спрашиваю:

– Итак, я хочу уточнить: если мой папа пригласит вас на свидание, вы согласитесь?

Трина разражается громким хохотом, а затем затыкает рот ладонью, увидев, что Китти ворочается на диване.

– Теперь я вижу, в кого пошла Китти.

– Трина, вы не ответили на вопрос.

– Мой ответ – да.

Я улыбаюсь сама себе. Да.

К тому времени, как я смываю макияж и переодеваюсь в пижаму, уже почти три утра. Хотя я совершенно не устала. Сейчас я больше всего хочу поговорить с Марго, рассказать ей каждую деталь вечера. В Шотландии на пять часов больше, а, значит, там почти восемь утра. Марго рано встает, так что я решаю попытать счастья.

Я застаю ее, когда она готовится к завтраку. Она ставит ноутбук на комод, чтобы мы могли разговаривать, пока она наносит крем от загара, тушь и бальзам для губ.

Я рассказываю ей о вечеринке, о появлении Питера и Женевьевы и, самое главное, о поцелуе с Джоном.

– Марго, кажется, я из тех, кто влюбляется в нескольких парней одновременно.

Возможно, я даже из тех, кто влюбляется десятки тысяч раз. Внезапно я представляю себя пчелкой, собирающей нектар то с маргаритки, то с розы, то с лилии. Каждый парень сладок по-своему.

– Ты? – Марго перестает завязывать волосы в хвост и тычет пальцем в экран. – Лара Джин, думаю, ты немного влюбляешься в каждого человека, которого встречаешь. Это часть твоего очарования. Ты влюблена в любовь.

Может, это и правда. Возможно, я влюблена в любовь. Это не такое уж и плохое чувство.

Завтра весенняя городская ярмарка, и Китти пообещала родительскому комитету, что я испеку торт для «сладкой прогулки». В этой игре, пока играет музыка, дети ходят вокруг цифр, как в игре со стульями. Когда музыка останавливается, выбирается случайная цифра, и ребенок, остановившийся напротив этой цифры, получает торт. Это всегда было моей любимой ярмарочной игрой. В первую очередь потому, что мне нравилось смотреть на все эти домашние торты, ну и потому, что я любила испытывать судьбу. Конечно же, дети толпятся вокруг стола с тортами и отмечают для себя тот, что хотят больше всех, и стараются идти медленнее, когда подходят к нужной цифре, но в основном все зависит от удачи. Эта игра не требует никаких навыков или умений: ты буквально просто ходишь по кругу под старомодную музыку. Конечно, можно пойти в кондитерскую и выбрать именно тот торт, который ты хочешь, но есть какое-то приятное волнение в неуверенности в том, что тебе достанется.

Мой торт будет шоколадным, потому что дети и люди в целом предпочитают шоколад любым другим вкусам. А вот с глазурью я решила пофантазировать. Может, соленая карамель, или маракуйя, или, может, кофейный крем. Я вынашиваю идею сделать торт-омбре, где глазурь переходит от темного к светлому. У меня такое чувство, что мой торт будет востребован.

Когда утром я забираю Китти из дома Шанайи, я спрашиваю ее маму, какой торт будет печь она, потому что миссис Роджерс – вице-президент родительского комитета начальной школы. Она вздыхает и говорит:

– Надо посмотреть, какие готовые смеси остались у меня в кладовке. Если никаких, то просто куплю торт в супермаркете.

В ответ она спрашивает, что планирую испечь я, и, услышав ответ, говорит:

– Я выбираю тебя молодой мамой года!

Я смеюсь, и эти слова вдохновляет меня испечь лучший торт, чтобы все знали, какое сокровище досталось Китти.

Я никогда не рассказывала об этом ни папе, ни Марго, но в средней школе в честь Дня матери наша учительница английского устроила чаепитие для мам и дочерей. Это было после уроков и необязательно, но я очень хотела пойти и попробовать мини-сэндвичи и булочки, которые она обещала принести. Но чаепитие было только для мам и дочерей. Думаю, я могла бы попросить прийти бабушку, Марго так иногда делала для подобных мероприятий, но это было бы не то же самое. Вряд ли это будет беспокоить Китти, а вот я до сих пор об этом вспоминаю.