Уинтер Реншоу - Ройал

— Так скажи мне, бывший убийца змей, — говорит он, — ты собираешься вернуться в машину и попрактиковаться? Или я везу тебя домой?

Я вытираю слезы тыльной стороной ладони и засовываю свою гордость поглубже.

— Да. Хорошо, — вздыхаю я. Ройал отпускает меня, и мы задерживаемся на мгновение. — И перестань смотреть на меня так. Это странно.

— Как я смотрю на тебя?

— Я не знаю. Как будто… — как будто ты думаешь, что я красивая.

Дерек убьет его, если он сделает движение ко мне.

Небо позади Ройала превращается в глубокий оттенок синего со вспышками молний, которым предшествует далекий раскат грома. Крошечные капельки воды начинают барабанить по металлической крыше его «Шеви».

— Садись, — Ройал кивает в сторону машины.

Я двигаюсь к грузовику, направляясь к пассажирскому сидению, но Ройал останавливает меня, положив ладони на мои плечи.

— Эй, эй, эй. Ты же не думаешь, что отделаешься от вождения только потому, что пошел небольшой дождь, не так ли? — Ройал ухмыляется. — Ничего сложного, все как мы учили. Сделай это. Отвези нас домой.

На полпути к дому мне приходит в голову, что Ройал сегодня спас мою жизнь. Отныне, надо бы постараться быть с ним помягче.

Немного.

Деми, 17 лет

Два года спустя

— Почему ты сидишь здесь в темноте? — голос Ройала отвлекает меня в два часа ночи в субботу.

— Я думала, ты внизу с Дереком, — я сижу на диване в гостиной, а Ройал садится около меня.

— Дерек вырубился, — говорит он, — а я не могу уснуть.

— Ты тоже?

— Я никогда не сплю. Не могу устроиться комфортно, — говорит он, — я как гребаная принцесса на горошине. Каждая кровать либо слишком жесткая, или слишком мягкая. Не нашел еще такую, которая подошла бы мне.

Будь у него своя собственная постель, это, наверное, помогло бы ему.

— Так что ты собираешься делать? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Пришел сюда, чтобы проверить холодильник Роузвудов. Посмотреть, какие остатки еды, приготовленные Блисс, имеются там в контейнерах.

Ройал не двигается. По-видимому, он предпочитает сейчас сидеть здесь со мной, чем рыться в холодильнике.

— Там должны быть какие-то остатки лазаньи, — отвечаю я.

— Круто. Блисс делает отличную лазанью.

— Да.

В гостиной окна не зашторены, и половина луны в небе немного освещает комнату. Этого достаточно, чтобы я могла разглядеть очертания его лица в темноте. Но не только я смотрю на него, Ройал смотрит на меня тоже, и я это чувствую.

Я ерзаю и играю с нитками подушки, которая лежит у меня на коленях.

— Деми, пойдем со мной? — голос у него чуть громче, чем шепот, а его вопрос — как будто стрела, пущенная в мое сердце.

— И зачем мне это?

— Я выпускаюсь в мае, — говорит он, — и мы никогда не были на свидании.

— Ты мне как брат. Ууф. Это отвратительно. Я никогда не думала об этом. Да и Дерек бы убил нас.

— Я разберусь с Дереком, — Ройал на несколько сантиметров придвигается ближе. — Не притворяйся, словно ты никогда не думала об этом. Я думал.

Мое тело горит с ног до головы. Я не знаю, как он может быть таким прямолинейным. Большинство парней в школе мутные. Они либо играют в игры разума, либо слишком трусливы, чтобы сделать первый шаг.

— Я могу честно сказать, что не засматривалась на тебя, — я прочищаю горло и отворачиваюсь.

Лгунья, лгунья, гореть мне в огне. Я попаду в ад . Я точно попаду в ад.

Я смотрю на семейный портрет улыбающихся Роузвудов, который висит над каминной полкой. Всегда считала, что Ройал должен стоять там с нами. Он, можно сказать, один из нас — возможно, не по крови, но кровь не всегда предполагает семью. Этот парень был на половине пасхальных обедов в доме бабушки за последние несколько лет, и я уверена, что иногда она любит его больше, чем Дерека. Каждый раз, когда она приходит, то приносит его любимое овсяное печенье, и они с Ройалом подолгу сидят на улице и разговаривают на крыльце в креслах-качалках, как будто знают друг друга всю свою жизнь.

Бабушка осталась сиротой в девять и была удочерена в двенадцать, видимо, поэтому она к нему так относится.

Ройал посмеивается.

— Давай, Деми. Я не верю тебе ни секунды.

Я закатываю глаза.

— На самом деле я не заинтересована в том, чтобы быть твоей очередной пассией.

Он облизывает губы

— Это мило, что ты следишь за моей социальной жизнью.

Трудно не следить, когда Ройал вышагивает по коридору, как павлин с оравой болельщиц, которые висят на его питчерских руках. (Примеч.: Питчер — в бейсболе это игрок, который бросает мяч с питчерской горки к «дому», где его ловит кетчер и пытается отбить бьющий).

— Одно свидание, — говорит он. — В неделю. На протяжении двух месяцев.

Мое лицо вытягивается.

— Что? Нет. Это тупо.

— Я всего лишь пытаюсь доказать, что ты не будешь очередной девушкой.

Я закатываю глаза, борясь с улыбкой.

— Хорошо. Одно свидание, — говорит Ройал. — В неделю. Пока ты не решишь, что тебя от меня тошнит.

— Что случится, вероятно, после первого же свидания, если честно, — я снова вру. Почти уверена, что у дьявола отведено особое место в его раскаленной печи с мигающим неоновыми огнями под названием ДЕМИ РОУЗВУД. — Так что это довольно бессмысленно — думать о нас.

— Я не думаю, что это бессмысленно, — говорит Ройал. Я смотрю на него, он не улыбается и не дразнится на этот раз. — Я серьезно приглашаю тебя на свидание, Деми.

Я выдыхаю и откидываюсь на спинку дивана, покручивая темную прядь волос между пальцами снова и снова; волнистые мягкие пряди отвлекают меня от этого момента. Мы сидим в тишине в течение минуты или двух. Еще раз убеждаюсь, что Ройал имеет ангельское терпение, которое работает прекрасно и прямо противоположно его грешным губам.

— Дерек скормит твои яйца собакам. Ты ведь знаешь это, верно? — я приподнимаю брови и сжимаю губы, чтобы удержаться от ухмылки.

— Неее. Дерек крутой. Он это переживет.

— Нет, если ты меня обидишь, он не станет закрывать глаза на это.

— Если кому-то и собираются причинить боль, то только мне.

— Почему?

— Я много лет ждал свидания с Деми Роузвуд. Уверен, это будет эпично. И я никогда не захочу тебя отпускать.

— Перестань вести себя так странно. Мне это не нравится. Превратись назад в… себя .

Я зеваю и потягиваюсь, бросая подушку обратно на диван. Потянувшись, я треплю его темно-шоколадные волосы. Если буду относиться к нему как к щенку, возможно, смогу игнорировать тот факт, что мое сердце бьется так быстро, а губы дрожат при мысли о прикосновении к нему.

— Я иду спать, — говорю я быстро, пытаясь скрыть беспокойство.

Ройал хватает меня за запястье и отстраняет мою руку от своих волос, медленно поднимаясь. Наши взгляды встречаются в темноте, и мне интересно, слышит ли он, как сильно стучит мое сердце теперь, когда мы так близко.